О чем это он?
— Какие вещи? — посмотрела на него с подозрением, и только потом обвела взглядом комнату. Заметила несколько чемоданов, сумок…, - когда ты успел их собрать и… зачем?
Увидев здесь отца, я ведь искренне считала, что он приехал меня забрать. Разве я поверила словам Османа о том, что мой отец ничего не имел против наших с ним отношений. Нет, конечно.
Зная конкретно своего папу и как он относился к обязательствам, то он бы меня скорее прибил бы на месте, чем спокойно отнесся к публичному скандалу.
— Мне не нужны никакие вещи, — проговорила осторожно, наблюдая как отец развернулся и прошел к барному столику, на котором стояли напитки. Меня слегка удивило, что он так легко и свободно себя тут чувствовал, словно находился у нас дома.
— Я понимаю, — он стоял ко мне спиной и наливал в бокал напиток, — твой муж очень состоятельный человек….
Договорить я ему не дала. Только сейчас поняла, что его появление здесь было неслучайным…
— Как ты узнал где я? — у меня возникли определенные догадки, которые нужно было либо подтвердить, либо опровергнуть, — как ты узнал, что я вышла замуж за Османа? Это он тебе сообщил?
Не сразу, но я сделала нужные выводы.
Отец не отвечал. Делал вид, что занят или что не расслышал. Со скучающим видом начал ходить по комнате, рассматривая картины и смакую содержимое бокала.
Ему и не нужно было ничего говорить. Я все поняла. Осман мне не соврал. Отец был изначально в курсе. Не знаю, когда именно они спелись, но злобные взгляды папы были лишь показательным выступлением перед толпой и семьей Линчей в частности.
— Мы можем поехать домой? Не горю желанием находиться здесь…,
— Нет, — последовал короткий и категоричный ответ.
— Но почему? — я чуть не вскрикнула от возмущения, — я не хочу тут быть. Не хочу тут жить. Мне здесь не нравится!
— Но замуж ты же за него хотела? — отец расставил акценты так, что сразу стало понятно, что он говорил об Османе.
— Раньше хоела, но в последнее время я замуж в принципе особо не хотела, — замялась от неожиданности, — но если выбирать, то да… за него.
Последнюю фразу я сказала очень тихо. Чтобы никто не расслышал. Мне казалось, что это какая-то тайна. Мой постыдный секрет. И если узнают другие, то мне будет неловко.
— В таком случае, поздравляю, — губы отца дернулись в улыбки, но в голосе я не услышала радости, — ты получила то, что хотела…
— Да я специально это сделала, чтобы его позлить, — процедила сквозь зубы, но все равно шепотом, — я думала, что он в последний момент назовет меня дурой и скажет, что все это было шуткой…
— Ты и правда дура, дочка, — папа прикрыл глаза и глубоко втянул воздух, — ты даже не представляешь, что ты наделала… Более того, даже несмотря на это я не представляю, что он нашел в тебе. У тебя в голове ветер. Ты сначала делаешь, а потом думаешь, — отец злился и теперь, кажется, разошелся не на шутку, — Горелл тебе такое не простят. Они давно мечтали о слиянии с Ференцами, но тут влезла ты…
— Подумаешь, у психопатки жениха увели…
— Разве дело только в ней, дочка? Ты посмотрела в сторону того, что они считали своим… союз Горелл и Ференцев сделал бы их кланы самыми влиятельными, поэтому сейчас они мстят. И назначили цену за твою жизнь…
У меня резко поплыло все перед глазами.
— Осман приезжал ко мне. Рассказал о похищение, которое было, — в голосе отца послышался укор. Это было из-за того, что я в свое время сама не осмелилась ему в этом признаться, — старик Горелл бы на этом не остановился, а Линчи бы не стали мараться, чтобы защитить тебя. Пусть даже ты бы была женой их сына…
— Папа, я не знала, что все так серьезно…, - мне стало стыдно.
— Серьезно? — переспросил словно насмехаясь, — все не просто серьезно, дочка. Началась война. Вчера Горелл объединились с Линчами. Каждый нашел себе повод и оправдание сделать то, что они так давно хотели… И я защитить тебя не смогу. У меня нет такой власти. Нет возможности…
Я сделала шаг в сторону, чтобы схватиться за спинку стула только бы устоять на ногах.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Они теперь придут за мной? — произнесла одними губами.
— Ты им не так важна. Не принципиальна. Главное, что ты создала хаос, а дальше они будут делать свое дело, но… Игнац Горелл сделает все, что бы его дочурка улыбалась, а она по понятным причинам тебя ненавидит и желает только одного…
— Моей жизни? — отец горько усмехнулся и кивнул.
— Не знаю, чем ты его так зацепила, что Ференц предпочел мирному правлению с Горелл… тебя и войну в городе. Но спасти тебя и противостоять Гореллам и Линчем сможет только он… Я тебя как отец прошу: не сделай ничего, чтобы заставила Османа Ференца передумать или пожалеть о своем решении…
Отец еще долго что-то говорил, а я все так же долго находилась в прострации. Вроде бы слышала все его слова. Поняла. Но вот принять не могла никак.
Ну, разве это не абсурд?!
Клановый войны, разборки… я была так далека от всего это, что иногда можно было просто сделать вид, что подобного в нашем мире нет. В моем так точно.
Может отец все это выдумывал лишь бы усмирить меня? Глупость… Линчей он уважал больше, чем Ференц. Он бы не стал поступать так со своими товарищами. Здесь явно было что-то другое.
В том, что слова папы могли быть правдой, меня убеждало одно. Вонючка Ясмина. Я помнила ее взгляд. Бешеный, колючий, обещающий мне ад на земле.
— Хорошо, папа, — я просто согласилась, потому что была не в силах произнести что-то еще, — как долго это продлится? Сколько мне нужно так жить?
Значит, что Осман решил благородно спасти мою жизнь? Просто потому, что из-за него Горелл желали мне смерти? Выходит, что он женился из-за чувства вины и ответственности? А не потому, что чувствовал ко мне что-то…
— Не знаю, — ответил отец растеряно, — это может затянуться на годы. Но раз ты под зашитой Ференца, то я спокоен. Он не даст тебя в обиду…
Отец ошибочно думал, что Осман женился на мне из-за чувств, как и я когда-то. Но сегодня я поняла, что это было не так. Только папу в этом разубждать не стала.
— Спасибо, что привез вещи.
— Я подумал, что тебе понадобятся, — он закивал, — тебе не стоит сейчас никуда выходить…
— Даже на балкон постоять? — спросила в шутку, горько усмехнувшись, — а то вдруг там снайперы.
— Вдруг там снайперы…, - закивал отец. И, если я шутила, то он — нет.
— Еще скажи, что мне нужно завести специально обученного человека, чтобы пробовал мою еду, — сказала очередную глупость, а сама замерла в ожидании того, что и она могла оказаться правдой.
— Ты считаешь, что все это весело? — конечно, отец думал, что мне как всегда весело. Он злился и не понимал, что мне страшно на столько, что юмор — это уже защитная реакция.
— Марш в мою комнату? — наигранно усмехнувшись, я схватила первую попавшуюсь сумку со своими вещами и посмотрела на раздраженного отца. Он молчал. Ничего не отвечал, — до встречи, папа…
Развернулась и просто ушла.
И только когда шла наверх, в спальню, на меня накатила волна паники.
— Простите, где я могу найти успокоительное? — спросила горничную, которая проходила мимо меня.
— На кухне, — девушка посмотрела на меня так, будто я спросила куда приземлилось НЛО и где инопланетяне ждали моей аудиенции, — либо в кабинете. Но туда вход воспрещен, — быстро спохватилась она, но тут же поправилась, — нам. На счет Вас я не знаю. Простите.
И тут же зашагала прочь.
Отнеся сумку в комнату, я направилась на поиски лекарства. Решила под этим предлогом заглянуть в кабинет Османа в надежде поговорить с мужчиной. У меня было несметное количество вопросов.
В итоге в кабинете я нашла все, кроме Ференца. Как оказалось потом, Осман уехал как раз в тот момент, когда а дом пожаловал мой отец.
Пока я ждала, нервничала на столько, что совершенно выбилась из сил. Сделала себе успокаивающий чай и выпила пилюлю. Только после этого я немного расслабилась, что не было даже желания о чем — то думать. Не хотелось ничем заниматься.
