Неожиданная настойчивость Лёши вызвала некоторую растерянность. Вроде бы и нет причин отказывать человеку. Им было общаться. Но Дима явно будет не в восторге от этого.
— Номера телефонов друг друга у нас есть. — решил всё же согласиться хоть на какое-то общение Тёма. — И списаться в мессенджере всегда сможем. Я пойду.
Пожав друг другу руки, они разошлись. А у Тёмы возникли какие-то смешанные чувства. Вроде бы ничего не должен Лёше. И думал, что после новости о Диме, они больше не будут общаться. Но зачем-то Лёша захотел продолжить знакомство. Не спровоцирует ли это новую ссору с Димой? Правда, пока всё равно всё под вопросом. Возможно они с Лёшей никогда и не будут больше общаться.
Решив решать вопросы по мере их возникновения, Тёма выкинул все из головы. Вот, если Лёша объявится, тогда уже и будет обсуждать это с Димой. А пока и думать не о чем.
Глава 28
* * *
Дима все же был мрачен. Лёша уже давно ушёл и, казалось бы, нет повода. Но его настроение сильно испортилось. Тёма это видел, чувствовал. Своего друга он знал хорошо, даже слов не нужно было. Столько лет общения не прошли даром.
Он молчал, не возмущался, никаких претензий не предъявлял. Но факт оставался фактом — явно ревновал. Глаза, которые еще недавно светились счастьем, будто потухли сейчас.
— Димыч, тучка ты моя любимая, ну что ты нахмурился так? — Тёма мягко улыбался, заглядывая ему в глаза. — Он уехал. Мы возможно никогда и не встретимся больше.
— Возможно. — буркнул себе под нос Дима и ничуть не стал меньше хмуриться.
— А если я тебе скажу, что я вообще никак на него не отреагировал — тебе станет легче? — Тёма сделал брови «домиком». Но тот в ответ только плечами неопределенно повел. — Ну вот у тебя же такое бывало? Смотришь на девушку. Ну девушка и все. Не хочешь ее. Даже интереса не возникает никакого. Вот так и у меня по отношению к Лёше. Ну, парень. И таких еще не один миллиард на планете. Хороший, веселый, но не хочется его.
— А на меня значит отреагировал? — Дима немного улыбнулся и явно напрашивался на комплимент.
— О! Еще как отреагировал. Любовался тобой, залипал на твоих красивых губах. — промурлыкал ему на ушко. — А сколько раз ты мне снился в совсем нескромных снах. Как я мечтал, чтобы ты меня поцеловал. Пусть даже в шутку или на спор, но обязательно в губы. А ещё, когда смотрел на тебя в спортзале, на твою фигуру, на твои красивые движения, каждый раз боялся, что мой стояк станет заметен окружающим.
Дима, потупив взгляд в песок, улыбался. Ему очень нравилось то, что он слышит.
— А как я безумно радовался каждый раз, когда ты спонтанно приезжал ко мне на работу и забирал кофе попит. Тогда мой день сразу становился намного лучше. — Тёма, тепло улыбаясь, рассеяно смотрел в пространство, погрузившись в воспоминания.
А вот Дима, глядя на него, опять погрустнел. Только сейчас до него стали доходить некоторые нюансы их отношений с другом. И пришло понимание того, что он за это время пережил.
— Тяжело тебе было все эти годы, любить без всякой надежды на взаимность? Я только сейчас осознал каково тебе было.
Тёма поднял на него глаза. Взгляд стал пронзительным, хоть он и продолжал улыбаться. Вот только ничего сказать не смог. Все то ощущение безнадежности, которое он испытывал много лет, всколыхнулось в его душе с новой силой. Слишком свежая рана… Столько лет ныла и кровила. В горле как будто ком застрял.
Дима придвинулся ближе к нему, прижался бедром в его ноге, приобнял за талию.
— Идём в номер. Я не могу убрать ту боль, которую ты пережил. Но могу сейчас залюбить тебя настолько насколько способен. Хочу увидеть на твоем лице счастливую улыбку.
Тёма пристально посмотрел ему в глаза. Будто что-то пытался в них отыскать.
— Димыч, я ни в чем тебя не виню. Ты же это понимаешь? Мои чувства — это только мое. Как друг ты всегда ко мне прекрасно относился. И я очень благодарен и тебе, и этим двоим дурикам, — он кивнул головой в сторону топивших друг друга в морских волнах Женьки и Юрки, — что вы не отвернулись от меня, когда узнали, что я гей. Вот этого я действительно боялся. Осуждение толпы меня мало беспокоит. Но вы — мои близкие люди. И потерять вас было реально страшно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Глава 29
* * *
Каждое слово Тёмы по сердцу будто ножом проходилось. Понимать, сколько всего он пережил, чего боялся, о чем не мог сказать — было очень тяжело.
— Тёмка, это не чувство вины. Просто сейчас я почувствовал, как тебе было больно. И хочу занежить тебя. Мне самому это нужно. Мне же тоже «болит» то, что мучало тебя.
Схватил за руку, поднял с песка, потащил в сторону отеля.
Зацеловывать начал еще в лифте. Рвущуюся наружу нежность, в эту минуту он не мог и не хотел сдерживать. Да и зачем? Тут на них никто брезгливо не косится, не тыкает пальцем и не плюется вслед.
Затянув одурманенного поцелуям Тёму в номер, быстро стащил с него футболку, повернул спиной, зацеловал плечи. Потянул шорты вниз, вместе с плавками. И толкнул в сторону душа.
Включив воду, развернул Тёму лицом к стене, положил его руки на плитку. Эмоции и нетерпеливое желание били по нервам. Но он сдерживал себя, чтобы насладиться каждым прикосновением. После их откровенного разговора, что-то перевернулось в его душе. Он будто заново изучал Тёму, его душу и тело. Ласково заскользил ладонями по плечам, погладил красивую спину, подтянутые ягодицы.
Тёма тихонько постанывал от нежности прикосновений. Он чувствовал произошедшие изменения в Диме. Его по-другому целовали, гладили и обнимали. Сейчас он будто не к телу его прикасался, а к сердцу и душе.
Под действием порыва Тёма, резко развернулся и прижал Диму спиной к стене. Поцеловал губы, подбородок. И не разрывая зрительный контакт, опустился на колени. Дыхание Димы зачастило, он следил за ним будто завороженный. Когда губы Тёмы аккуратно прикоснулись к головке уже налившегося члена, рефлекторно дернул головой назад и стукнулся затылком об стену.
Нежные губы снова прикоснулись к головке, а потом сквозь приятно плотное кольцо пропустили член в глубину рта. Диму первое же скольжение проняло настолько, что колени подкосились. Он судорожно цеплялся за предусмотрительно установленные поручни и ошалевал от нахлынувших ощущений. Громко стонал и пытался хоть как-то удержаться на ногах. Запустил пальцы в волосы Тёмы. Не для того, чтобы управлять, а, чтобы приласкать, погладить, выразить так свою нежность.
Но Тёма неожиданно остановился.
— Пошли в кровать. — поцеловал его, очумевшего от ласки, погладил по щеке.
Там Дима пришел в себя и перехватил инициативу. Желание занежить Тёму нахлынуло с новой силой. Зацеловывая его тело, урчал и приговаривал «Мой, Тёмочка… Тёмка…». Заставлял вздрагивать от чувственных прикосновений и почти свел с ума, когда, перевернув на живот, скользнул языком между его ягодиц. Тёма чуть не кончил в этот же момент и попытался отползти от него.
— Не надо туда языком… Я сейчас сдохну от эмоций… Или сразу кончу.
— Пускай — Дима прикусил его ягодицу. — А потом еще раз кончишь… И еще.
Тема зарычал в подушку.
— Давай. Умоляю, давай. Хочу тебя почувствовать. Сейчас!
Дима навалился на него всем телом, зажал под собой, сжал плотным кольцом член Темы у основания. Но вошел аккуратно, не торопясь, даря обоим тягуче-сладкое удовольствие первого проникновения.
Тёма завыл на одной ноте. Член запульсировал в плотном кольце Диминых пальцев. Если бы не это, он точно кончил бы в этот момент. Пульсирующий член Димы внутри него задачу удержаться на «грани» не упрощал. Дима замер, сдерживаясь из последних сил. Проняло сильно и с первого толчка.
Сегодня, сейчас, все происходящее было каким-то особенно чувственным, эмоциональным и проникновенным. Дима начал двигаться, но оба старались, не торопясь, медленно подбираться к сладкому моменту эйфории. Наслаждаясь этим моментом, утопая в нахлынувшей нежности.
