из комнаты, я остановился, переводя дыхание. Даже это маленькое физическое напряжение далось мне с трудом, поэтому пробежка по лестнице в таком состоянии могла кончиться весьма плачевно. Ричи вернулся минуты через две уже без таблеток, очевидно он и не собирался мне их возвращать.
Я снова вздохнул и присел перед ним.
— Ну что, брат? Ты-то точно прочитал бы мне лекцию о вреде своему организму, правда?
Пес заворчал и подтолкнул меня в комнату, намекая, что я много говорю. Я со смешком пошел собираться.
Минут через 15 я спустился вниз. Нацепив один из лучших костюмов, приведя в порядок волосы и умывшись, я все равно выглядел довольно криповато. Отсутствие антидепрессанта давало о себе знать зарождающейся в груди нервной тошнотой, и я боялся, как бы она не перешла в горло, а потом и наружу.
Мать вышла с кухни, разговаривая с кем-то через гарнитуру, окинула меня взглядом и, качнув головой, махнула рукой, призывая следовать за ней. Продолжая разговор, мне она не сказала ни слова, но меня это вполне устраивало.
Остановив меня жестом у дверей своей спальни, она скрылась внутри, чтобы через пару секунд выйти с тональным кремом в руках. Внимательно вглядываясь в мое лицо, она машинально открыла тюбик, прикидывая, как замазать мои круги под глазами, а потом, словно опомнившись, замерла, глядя на открытый крем в своих руках. Она бросила на меня растерянный взгляд, словно протянув бомжу деньги вдруг спохватилась, что не занимается благотворительностью. Снова посмотрела на тюбик и приставила палец, как будто бы собиралась выдавить на него немного. Но тут из гарнитуры послышался визгливый голос, окликнувший ее, и мать вздрогнула.
— Да, я Вас слушаю, Анабель! — резковато ответила она.
Дерганым движением закрутив крышку тоналки, она сунула ее мне в руки, как будто бы самую мерзкую вещь, которую когда-либо держала в руках, показала на мое лицо и быстро скрылась в своей комнате.
Я еще с минуту тупо смотрел на захлопнувшуюся перед носом дверь, перевел взгляд на крем, как совсем недавно мать, и, глубоко вздохнув, покачал головой.
Этот день обещал быть дерьмовым, и начался он все с того же дерьма.
***
— Доброго дня, мистер и миссис Брайн!
— Как Ваши дела, мистер Брайн?
— Миссис Брайн, чудесная прическа!
— О, это Ваш сын, мистер Брайн?
— Ах, Алекс, приятно познакомиться с Вами!
— Алекс, говорят, Вы будете работать в команде мистера Моргана?
— Мистер Брайн, Ваш сын принесет нам прибыль, мы так думаем!
Бла-бла-бла. Я незаметно потер пальцем висок и скользнул в тень. Прислонившись спиной к стене, я вздохнул, продолжая массировать виски. Боль возвращалась, все эти дежурные обмены любезностями сливались в единую какофонию шума, треплющего нервы.
Мне очень хотелось сбежать куда-нибудь, хотя бы просто спрятаться, чтобы не слышать этот гул и не видеть мельтешащих людей. Или хотя бы таблетку, чтобы это собрание альтернативно одаренных перестало трепать мне нервы. Но у меня не было ни одной из этих возможностей.
На другом конце зала я увидел Андреа. Моя невеста со скучающе-заинтересованным видом, как и полагается дамам нашего круга общения, беседовала с одним из юристов Ассоциации. Перехватив мой взгляд, она слегка кивнула и снова переключилась на юриста, со внезапным оживлением поддерживая диалог. Мужчина слегка опешил этой перемене, но с пылом начал что-то говорить. Андреа снова поймала мой взгляд, на ее красивом кукольном лице мелькнуло злорадное торжество и самодовольство.
«Сука», — подумал я и отвел глаза.
Уж не ревновать ли она пыталась меня заставить? Но это было маловероятно. Из разговора наших родителей я знал, что нареченная моя очень интересуется Ассоциацией юристов. Только они это выставляли, как искреннее увлечение юриспруденцией, однако я знал, что увлекается она именно юристами. Большие дяденьки с большими кошельками и малым количеством времени на личную жизнь очень привлекали эту избалованную дрянь. Хотя к нашему фиктивному браку она отнеслась спокойно. То ли думала, что я стану таким же большим дядей, то ли уже планировала через какое-то время заиметь в любовниках одного из этих жирных боровов.
При удачном раскладе для нее, если я стану одним из партнеров фирмы Моргана, она сможет водить шашни с нашими подчиненными. А те в свою очередь будут не мало ей платить, чтобы начальник не узнал. Я слишком хорошо знал эту систему и таких дам, слишком много у меня было знакомств.
Покачав головой, я оглядел зал. Отец у фуршетного стола разговаривал с группой мужчин, иногда они смеялись какой-то весьма удачной шутке, и тогда отец слегка склонял голову вперед. Это значило, что ему вовсе не смешно, но он обязан поддерживать этот разговор.
Мать в окружении богато наряженных дам обсуждала последнюю моду. Пусть она сама была юристом и с бо́льшим бы удовольствием поддержала разговор в компании отца, но таковы были правила приличия. Я всегда задавался вопросом, как она может поддержать разговор о моде, если в ее гардеробе висят лишь деловые костюмы и всего два платья, одно из которых свадебное.
— Алекс!
Сдержав желание сморщиться от досады от того, что меня заметили, я обернулся на оклик и облегченно выдохнул. Ко мне пробирался Чак, тот самый адвокат из компании Митчелла. Мы снова разговорились, лишь изредка касаясь работы. Чак был вполне интересным собеседником, и более того, пока мы общались, ко мне не подходили напыщенные ублюдки с намерением потрясти руку и вставить пару фраз о том, какие на меня возлагаются надежды.
Мы с Чаком успели выпить по бокалу шампанского, когда в зале началось оживление. Мы замолчали, оглядываясь по сторонам, как неожиданно рядом возникла мать и, схватив меня за локоть, потащила к небольшой сцене. Там уже стоял отец и Андреа, с таким видом, словно была не меньше, чем королевой Великобритании. Сдержавшись от того, чтобы закатить глаза, я встал рядом с ней, посмотрев в зал. На нас уставились сотни глаз.
Отец, поправив галстук, вышел к микрофону и прочистил горло.
— Дамы и господа. Рад приветствовать сегодня всех в этом зале.
Толпа вежливо зааплодировала. Я вздохнул. Снова эти помпезные речи. Отец еще в течение минут двух разглагольствовал о прекрасном вечере, приятном времяпрепровождении, продуктивной работе и прочем.
— Помимо повода нашей сегодняшней встречи, у меня есть еще одно объявление. Митчелл Морган, директор адвокатской палаты, принял на работу нового сотрудника. Теперь в Ассоциации юристов на одну светлую голову больше. Поприветствуйте — мой сын Алекс и его невеста Андреа.
Снова раздались аплодисменты. Андреа подняла руку, помахав ладошкой, и я, не сдержавшись, фыркнул. Ее, мать твою, величество. И вообще, никто меня еще
