— Так и что?
— А то, что для девочки средоточием вселенной стал ее отец. И он добросовестно выполнял свои отцовские обязанности. Женщины у него были, но так, ничего серьезного. Но три года назад господин Канарейкин встретил одну особу, которой удалось существенно потеснить позиции родной дочери. В общем, два года назад господин Канарейкин привел в дом законную мачеху своей дочери.
— И после этого у него с дочерью начались проблемы, — договорила за Тима Леся. — Девочка стала хулиганить, дерзить, а потом и вовсе принялась убегать из дома?
— Ну да, — подтвердил Тим. — К тому же тут еще и деньги были замешаны. Господин Канарейкин не нашел ничего лучшего, чем за плохое поведение урезать ежемесячное денежное довольствие дочери. Потом, правда, он его всегда возвращал и даже увеличивал, но факт остается фактом. Он стал оказывать давление на дочь. Раньше-то они жили душа в душу.
— Неужто он в самом деле думал, что таким образом заставит свою дочь смириться с появлением в доме мачехи? Или что девочка начнет дружить с этой особой, из-за которой потеряла почти все, что имела? Любовь отца, деньги и самое главное — положение единственной и неповторимой?
— Не знаю, что он там думал, но действовал именно таким образом, — произнес Тим. — Мой компаньон, оказывается, сразу же после моего отъезда навел через знакомых кое-какие справки о господине Канарейкине. Так что все эти сплетни имеют под собой вполне реальную основу.
— Прекрасно, — пробормотала Кира. — Но это ровным счетом никак не объясняет нам, что же случилось на дискотеке. Разве что мачеха Наташи решила избавиться от проблемной падчерицы и послала для этого убийц за ней аж в Турцию!
— Это было бы уж слишком, — возразил Тим.
— Но тем не менее мы не станем совсем отметать эту версию, — сказала Кира.
— Боюсь, господину Канарейкину не понравится, если я обвиню его жену в убийстве дочери, — выразил опасение Тим.
— Ну, знаешь! — хором возмутились подруги. — На всех ведь не угодишь!
Тим немного подумал и хмыкнул.
— Ловко вы меня от основной темы увели, — произнес он. — Послушай меня, Кира. Я решительно против этой твоей затеи с дискотекой.
— Ой! Мустафа вернулся! — воскликнула Кира. — Леся, ты там где? Давай! Твой выход.
Леся взглянула на себя в маленькое зеркальце. Убедившись, что рот у нее на месте, глаза сверкают, тушь не размазалась, а сама она сплошное обаяние, молча кивнула, показывая, что готова.
— Эх, жаль, шляпку свою новую не надела, — посетовала она. — В ней бы я его точно сразила. Может быть, сходить за ней в номер?
— Не стоит! — остановила ее Кира. — Итак, на старт! Внимание! Марш!
Леся, поспешно сделав последний глоток своего коктейля, встала и раскованной походочкой направилась в сторону Мустафы. Двигалась она в своем многозначительном топике и распахивающейся при каждом шаге юбке, едва прикрывавшей кружевные трусики.
Поэтому ее появление на террасе возле бара не осталось незамеченным. Трое новеньких турок, только сегодня прибывших в отель, проводили ее томными взглядами и заметно оживились. Мустафа засек их взгляды, верно оценил угрозу и поспешно направился в сторону Леси, перехватив ее под самым носом у резвых новичков, которые уже вскочили со своих мест.
— Я скучал, — прошептал он ей на ухо и, пристально посмотрев ей в глаза, добавил: — Очень скучал. Весь день думал только о тебе!
«Как же, ври больше! Скучал он!» — подумала про себя Леся, тем не менее исправно краснея и стыдливо хихикая.
Кажется, ее реакция оказалась правильной. Во всяком случае, Мустафа занял весьма прочную позицию рядом с ней. Усадил за столик, сделал заказ бармену, и удивительное дело, почти даже не обращал внимания на проходящие мимо их столика посторонние женские ножки.
— Твоя подруга ему здорово запала в душу, — заметил Тим, тоже наблюдающий за этой картиной. — Обычно Мустафа возле своих девиц так не суетится. Скорее милостиво принимает их знаки внимания. А тут смотри-ка! Как кузнечик прыгает.
Леся, в свою очередь, старалась изо всех сил. Она призвала на помощь все свои порядком подзабытые за время общения с Димой уловки и вовсю строила глазки Мустафе. Кажется, у нее получалось. Идущая от нее волна сексуального напряжения была настолько сильной, что Мустафа даже вспотел.
— Детка, что ты со мной делаешь? — пропыхтел он и принялся вытирать свою шею белоснежным носовым платком.
— А что такое? — невинно осведомилась Леся и словно бы невзначай выставила вперед свою обнаженную гладкую и успевшую покрыться золотистым загаром ножку в розовой босоножке, усыпанной мелкими цветными камешками.
При виде этой неземной красоты Мустафа на некоторое время лишился дара речи. И мог только прихлебывать из своего стакана да коситься на Лесину ногу.
— Хочешь покататься на моей машине? — наконец предложил он девушке прерывающимся голосом. — Я покажу тебе город. И старую крепость.
— С тобой я поеду куда угодно! — пылко заверила его Леся. — Но только чуть позже.
«Как приятно жить в стране, где можно вертеть мужчинами как угодно!» — подумала она в этот момент про себя.
— Позже я буду занят, — опечалил ее Мустафа.
— Как? — ахнула Леся, причем разочарование ее было непритворным. — Куда это ты едешь?
— По делам, — сообщил ей Мустафа. — Очень надо.
Леся тут же приободрилась. Он собирается заняться своими делами, этим следует воспользоваться.
— Но это совсем ненадолго, — продолжил тем временем Мустафа. — Отлучусь всего на час. А потом я снова буду с тобой. Ты ведь подождешь меня?
— Обязательно, — заверила его Леся, думая о том, чем это таким будет занят Мустафа и как бы ей лучше проследить за его делишками.
— И тогда я покажу тебе ночную Аланию! — страстно прошептал Мустафа. — Хочешь?
Лесе было решительно плевать на ночную Аланию. Но она постаралась изобразить на лице жуткую заинтересованность. Кажется, она слегка перестаралась. Потому что Мустафа слегка отшатнулся и спросил, все ли с ней в порядке. С трудом расслабив лицевые мышцы, Леся вернула к себе расположение своего подопытного кролика.
Поболтав еще немного, Мустафа нежно простился с Лесей, пообещав вернуться через час, максимум через полтора.
— Не скучай без меня, детка, — попросил он у нее самым интимным тоном, на какой был способен.
— Я буду ждать тебя возле бара, — пообещала ему Леся.
На самом деле стоило Мустафе завернуть за угол, как Леся тоже поднялась и двинулась за ним. Укрывшись за каким-то пышным кустом, она наблюдала, как Мустафа садится в свою машину.
— Уедет! — шептала Леся. — Как пить дать уедет!
— Что ты тут мнешься? — услышала она за спиной знакомый голос.
Обернувшись, она увидела Киру, которая тоже не сводила глаз с машины Мустафы.
— Уедет! — жалобно сообщила ей Леся.
— Черта с два, — сердито пробормотала Кира. — Я ему гвоздиков подложила под шины. Далеко он на проколотых покрышках не уедет.
— А я слышала, что теперь химики изобрели такую штуку, что в шины закачивают какое-то вещество, которое, стоит шине проколоться, сразу же при соприкосновении с кислородом раздувается и залепляет собой проколотое отверстие, — сказала Леся. — И шина как новенькая.
— Будем надеяться, что Мустафа до такой подлости не додумался, — только и ответила ей Кира.
Впрочем, оказалось, что шины у Мустафы самые обычные, очень даже подверженные проколам. И не успел он отъехать и ста метров от отеля до ближайшего угла, как ярко-красный «Форд» остановился.
— Опа! — торжествующе воскликнула Кира, когда Мустафа вылез из машины и забегал вокруг колес. — Сейчас, пока он менять будет, ты юркнешь к нему в багажник.
Но оказалось, что Кира не очень улавливала разницу между богатым русским мужиком и богатым турком. Русский, случись у него прокол на дороге, сначала бы долго матерился, а потом, закатав рукава своего новенького пиджака от «Гуччи», энергично взялся бы за домкрат и запаску. Мустафа же поступил совершенно иначе. Менять запаску своими руками показалось ему ниже его достоинства.
Он вернулся в отель, извлек оттуда какого-то худосочного юношу и поволок его к машине.
— И как нам теперь быть? — осведомилась у подруги Леся.
Юноша менял запаску, а Мустафа стоял рядом и бдительно наблюдал за его работой. При этом он время от времени раздраженно поторапливал парнишку, который и так старался изо всех сил.
— Значит, так, я их отвлеку, а ты постарайся за это время забраться в салон, — сказала Кира. — Стекла тонированные. Будем надеяться, что он тебя не заметит.
— Как-то мне твой первый план насчет багажника нравился больше, — озабоченно произнесла Леся.
— В багажник они сунут запаску и обязательно тебя обнаружат! — заявила ей Кира. — А в салоне у тебя есть еще шанс. В крайнем случае, выкрути лампочку, чтобы он не мог зажечь свет.
