Маша как стояла с документами в руках, так и продолжала стоять, не двигаясь с места. Все поведение Оксаны кричало, что между ней и Кириллом что-то уже было «такое», почему она может ему говорить в таком тоне. Обида затопила грудь девушки. А она то дура, поверила, что Кирилл не равнодушен к ней. Эти его полу объятия, как он прижимался к ней, как говорил таким голосом, от которого на руках поднимались волоски. Она такая дура, поверила, что могла понравиться такому мужчине, как Кирилл, московскому красавчику. Маша закусила с силой губу, чтобы не разреветься. Постаралась придать своему голову безразличия.
— Идите, Кирилл, я сама подберу материалы, — смогла наконец проговорить она. — И правда, обед скоро. Девушка будет Вас ждать.
— И почему ты опять перешла на «вы»? Что произошло, Маш? — Он смотрел на нее. Потом поднялся с кресла, обошел стол и вплотную подошел к девушке. Руки убрал в карманы брюк, стоял и раскачивался с пятки на носок.
— Ничего, просто… просто я сама все сделаю. Вы же не должны ничего…
— Я сам решаю, что мне делать, — довольно резко ответил Кирилл, разглядывая лицо девушки. — Ты с Татьяной сама поговоришь или мне это сделать?
— Поговорю, — Маша проглотила обиду от резких слов мужчины, опустила голову, разглядывая свои туфли.
Кирилл быстрым шагом вышел из архива и только тогда она смогла вздохнуть полной грудью. Она дотащилась на свое рабочее кресло и упала в него аморфной массой, ноги ее не держали. Слезы обиды набежали на глаза. Дура! Какая она дура! Вот не было мужчин в ее жизни и не надо. И она сможет пережить эти две недели, пока Кирилл здесь. Она закроется в архиве и никого пускать не будет, кроме Таньки. И пусть он целуется и обедает с кем хочет, ей все равно. Все равно же?
Если она и собиралась сходить сегодня в кафе на обед, но представила, как Оксана под ручку к Кириллом сейчас пойдут на обед, аппетит пропал сразу же. Сердце замирало и отказывалось биться нормально. В душе разливалась горечь обиды, досады и разрушенных надежд.
Ей показалось, что она просидела так вечность, пока не раздался звонок мобильного. Звонила Татьяна, которая вернулась в редакцию.
— Ты на месте? Обедала?
— На месте. Не обедала, — ответила Маша, закусила губу, вытерла набежавшие слезы. Успела во время, так как открылась дверь и вошла Татьяна с пирожками в пакете:
— Давай поедим! Такие вкусные у «Ольги» купила, свежие, с мясом, картошкой. Я пошла чайник ставить. Давай перекусим, заканчивай пылью дышать, — и убежала к диванчику.
Когда Маша пришла к ней, та уже налила две кружки чая, выложила пирожки на тарелку.
— Ну, рассказывай, что с Кириллом решили?
Маша рассказала его задумку, подруга с радостью ее поддержала и сказала, что у нее есть кое-что по школе. И даже предложила написать о династии школьных учителей.
Через десять минут подруга убежала к себе, а Маша, оставшись одна, так и осталась сидеть на диванчике.
До вечера ее никто не трогал, никто не звонил и не заходил. Примерно в пять часов Татьяна заглянула к ней, сказала, что убегает домой. Они попрощались до завтра. Маша села за рабочий стол. Документы, который достал Кирилл, так и лежали не тронутыми на столе. Она снова уставилась в окно и снова увидела, как Кирилл и Оксана покидают здание, садятся в его машину и уезжают.
— Размечталась, дура! — ругала себя в голос Мария. — Таких, как я у него армия. И такие «Оксаны» у него в койке каждый день.
Она невесело рассмеялась, поднялась и стала собираться домой.
Глава 9
Оксана крепко вцепилась в него. Кирилл уже начал жалеть, что переспал с ней. Она не понимала слова «нет», таскалась за ним повсюду. Когда он переносил свои вещи в кабинет к Инессе, Оксана шипела от злости, выплескивая свою ревность на подругу. Он невольно стал свидетелем их ссоры, когда пошел в туалет набрать воду в чайник, а возвращаясь, через неплотно прикрытую дверь кабинета услышал, как Оксана кричала на «подругу», не стесняясь того, что ее могут услышать.
— Ах ты дрянь! — Кричала она. — Как ты могла так поступить! Ты же знаешь, что он мой, что я должна быть с ним! Почему ты не запретила главреду сажать его к тебе в кабинет?
— Что, завидно, «подружка»? — Раздался издевательский голосок Инессы. — Был ваш, стал наш. А ты отвали. Не твой он и твоим не будет. Если помнишь, то он еще женат!
— Разведется! Я знаю, что делать. А ты не лезь со своими любезностями к моему Кириллу. Тебе хана будет.
Они бы еще кричали друг на друга, но Кирилл вошел в кабинет.
***
Да, поспешил он с Оксаной в койку прыгать. Но три дня без женщины ему было трудно, а тут само женское тело в руки пришло. И Оксана что-то да умела в постели. Оба остались довольны. Но он даже не предполагал, что Оксана обладает хваткой, похлеще акульей. Откусит вместе с мясом или сожрет одним глотком. Надо что-то решать с ней.
И этот демарш с его поисками, чтобы сходить на обед тоже изрядно напряг его. Когда утром он увидел в кабинете Звягинцева Марию, на душе стало так спокойно и тепло, как никогда ни с кем не было, как будто встретил родного человека, которого давно искал. Уже в архиве он рискнул прижать к себе Марию. Он снова утонул в ее таком зовущем запахе чистоты и нежности, что чуть сам не задохнулся, но смог взять себя в руки. И еще повезло, что прибежала Северцева, которая своим трепом немного привела его в чувства.
Кирилл смотрел на Машу и видел, как она реагирует на него, как сменяются краски на ее лице, как она замолкает, стоит ему только обратиться к ней. И это нравилось ему, заводило, как никогда ранее. Благодаря болтовне Татьяны Маша немного отошла от своего ступора и даже смогла вступить с ними в разговор. После ухода подруги, Маша опять было не впала в ступор, но он стал рассказывать ей какие-то смешные истории и она немного «оттаяла». Когда же он подошел к ней, чтобы помочь снять коробку и прижался к ее спине, его прострелило ярким ощущением какой-то правильности. Он должен находится рядом с ней, вдыхать ее запах, ощущать тепло и податливость ее тела. Ему так захотелось обнять ее, прижать к себе и поцеловать ее, что с трудом удержал себя в руках, напустить на себя обычный вид рубахи-парня и отойти от нее.
Все настроение испортила Оксана, которая долбила его звонками, на которые он не отвечал, и сообщениями, которые он смахивал, не читая. Он уже поздно понял, что надо было отключить звук входящего звонка, по которому Оксана нашла его. При этом она смотрела на Машу так, как-будто собиралась испепелить ее на месте.
Когда он выпроводил Оксану из архива, думал, что проведет с Марией еще немного времени, но ее лицо внезапно стало холодным, отстраненным, что его покоробило, ведь только что все было хорошо. Он подошел к девушке и чтобы не схватить ее в охапку, спрятал руки в карманы брюк. Чужим голосом Мария послала его к Оксане и это взбесило Кирилла. Он тут перед ней полдня прогибается, а она «девушка вас будет ждать». И снова ее холодное «вы», когда они так тепло общались на «ты». Что-то еще спросив у нее и получив такой же безликий ответ, развернулся и вышел из архива.
Он не стал терять время и решил сейчас перенести свои вещи из кабинета Орехова к Инессе, куда тут же примчалась Оксана. И ему посчастливилось услышать, как девушки делят его. Слова Оксаны, что он разведется взбесили его еще больше. Да что она такое мнит о себе? Трахнул ее разок, так что, должен жениться на ней? Ведь она знала, что у него жена и ребенок. Сама предложила свои секс-услуги, ничего не требуя взамен. А сейчас ведет себя, как хозяйка его кошелька и штанов. И вообще, секс не повод для знакомства.
Кирилл резко открыл дверь, девицы разом замолчали, делая вид, что тут совершенно ничего интересного не происходило. А то, что их слышали чуть ли не все сотрудники редакции, их не волновало.
— Девушки, а кто дал вам право решать, с кем из вас я буду? — Вкрадчивым голосом спросил Кирилл. — И почему вы решили, что играете в моей жизни какую-то роль?
