Гуннар пробурчал что-то себе под нос и смолк.
Лавка, несмотря на ранний час, оказалась открыта, посетителей приветствовал сам хозяин – длинный и черный, словно уж, с единственным глазом, который сверкал, как драгоценный камень. Вторая глазница скрывалась под повязкой.
– Что угодно почтенным? – поинтересовался Иаков, ответив на поклон. Бергу он улыбнулся как старому знакомому.
– Вот для него нам нужен меч. – Берг ткнул пальцем в Харальда и широко осклабился. – Но ты не мешай, я сам выберу…
И Теневой направился в тот конец лавки, где на широком прилавке были разложены клинки. Одни были прямые, словно полет стрелы, другие плавно изгибались, как хищники в прыжке. Были короткие, меньше аршина в длину, а у стены стояли огромные, почти в человеческий рост. Лезвия таинственно мерцали в полумраке, и Гуннар заметил, как у Харальда расширились глаза. Оружие явно притягивало его.
Берг не проявил к мечам никакого почтения. Он вертел их и рассматривал, словно выбирал не благородное оружие, а банальную упряжь для лошади.
При этом ещё и ухитрялся бурчать себе под нос.
– Так, этот тяжеловат… Ага, фальчион… незачем он нам… Так, этот только для конного боя… Ага, этот хорош, но сталь дрянная… Вот. Отлично. То, что надо!
Харальд просто прикипел глазами к выбранному клинку. Он не был особенно большим – длина его вряд ли превышала полтора аршина. Неширокое лезвие имело кровосток, а рукоятка заканчивалась тяжелым граненым навершием.
На лице юноши отразилось восхищение. Гуннар тоже одобрительно покивал, и Берг, довольно ощерившись, повернулся к хозяину.
– Сколько хочешь за него?
Названная сумма заставила Гуннара подпрыгнуть, началась торговля. Иаков ярился и брызгал слюной, доказывая, что отдает отличное оружие практически даром. Берг презрительно кривил губы, отвечая, что за такие деньги они купят десяток подобных мечей! Харальд стоял и переводил взгляд с одного на другого, пытаясь понять, что происходит.
Кончилось все к обоюдному удовлетворению В придачу к мечу были приобретены ножны с поясным ремнем.
– Помни, – сказал ставший вдруг очень серьезным Берг, помогая юноше застегнуть пряжку, – что меч нельзя обнажать в обычной драке! Он – для серьезного боя, когда предполагаешь сражаться насмерть!
Харальд кивнул. Лицо его, обычно спокойное, в этот миг выражало настоящую радость, и Гуннар махнул рукой на потраченные деньги, почувствовав вдруг, что ради такого он отдал бы все, что у него оставалось.
– Ну что, завтра начинаем учебу, – сказал Берг, когда они дошли до «Спившегося демона». – За неё мне заплатил атаман, так что должны будете ему. Удачи!
Рыжебородый поднял кулак в прощальном жесте и исчез. Гуннар покачал головой и печально вздохнул.
Оружие приятной тяжестью лежало на бедре, рождая в душе какое-то новое, странное чувство. Будто у него, у Харальда, появился ещё один надежный друг, который не предаст, не бросит. Всегда придет на помощь в опасности и выручит в трудную минуту.
Но Гуннар, не слушая возражений, велел меч снять и пореже носить.
– Нацепив эту железку, – сказал он, – ты даешь всякому понять, что умеешь ею владеть. И учти, могут найтись желающие проверить твое умение. В городе полно забияк-наемников, которые будут рады унизить человека из другой дружины. Да и для спесивого молодого родовитого ты можешь показаться легкой добычей.
Спорить Харальд не стал.
Он просто попросил у Гуннара денег. Тот так удивился подобной просьбе, что дал, даже не спрашивая, зачем они воспитаннику…
А тому просто хотелось повидать Ару, и иного способа, как прийти в «Зеленую розу», юноша не придумал.
* * *
– Спину ровнее! И ноги не разгибать, не разгибать!
Харальд послушно выполнил команду, хотя икры уже дрожали от напряжения, а позвоночник, казалось, превратился в каменный стержень
– Вот так хорошо, – пробурчал Берг Теневой и отошел в сторону, оставив ученика в неудобной позе под палящим солнцем. В тенечке наставника ждал кувшин с пивом. К живительному напитку рыжебородый крепыш прибегал каждый раз, когда уставал. А случалось это с завидной регулярностью.
Но несмотря на пристрастие к пиву, Берг оказался беспощадным учителем. Он являлся к «Спившемуся демону» ранним утром и принимался за Харальда. После занятий с Авимелехом юноша предполагал, что его ждет, но, как оказалось, он жестоко ошибся…
Для занятий была выбрана поляна в рощице к северу от города, на самом берегу реки. Отсюда открывался чудесный вид на плещущуюся жидким серебром реку, на буйно зеленеющие луга за ней. Ветер нес ароматы цветов, весело щебетали в кронах птахи, радуясь жизни.
Но Харальду было не до красот природы. Приходилось часами стоять в неподвижности на палящем солнце, воздев в руке деревяшку раза в два тяжелее меча. Пот заливал глаза, мышцы сводило судорогами, а наставник посиживал в тенечке, оправдывая прозвище.
В самом начале обучения он принес в рощу курицу и заставил Харальда ловить её. Юноша выполнил задание без особенных проблем, чем изрядно Берга удивил. Почесав в затылке, тот придумал для подопечного новую пытку: заставил часами бегать вниз-вверх по крутому берегу Серебряной реки.
И сегодня день начался как обычно, со стояния на месте. Солнце едва поднялось над горизонтом, а уже палило так, что Харальд чувствовал себя поросенком на вертеле. Хотелось распрямиться и пойти выпить молока.
Но наставник бдительно следил за учеником даже в те моменты, когда казалось, что он дремлет. Это юноша успел усвоить хорошо.
* * *
– Так, а теперь перейдем к главному! – Берг постукивал учебным мечом по ладони, на лице наставника была плотоядная ухмылка.
Харальд застонал про себя. После всех мучений он думал, что занятие будет окончено. Но пришлось браться за тяжеленную деревяшку и вставать в боевую позицию.
– Так, ноги не выпрямляй! – гаркнул Теневой, готовясь к атаке.
Очередной день занятий близился к вечеру, и на поляне постепенно становилось прохладнее. Солнце рушилось куда-то за реку, заставляя её воды светиться багровым тревожным светом.
Харальд отбил удар, потом ещё один – и не успел поздравить себя с успехом, как боль обожгла запястье.
– Не отвлекайся! – безжалостно рявкнул Берг.
Руки Харальда давно уже покрылись синяками по всей длине. Похожие отметины появились на спине, бедрах и даже на лице. Причем бил Берг, всегда соизмеряя силу, и ни разу он не ударил ученика так, чтобы это было по-настоящему опасно. Больно – да, обидно – сколько угодно, но без членовредительства.
Поняв, что в защите не продержится, юноша атаковал сам. Теневой легко пропустил его мимо себя и плашмя ударил мечом пониже спины.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
