вина. Подошел к машине, открыл – где-то на заднем сиденье валялась коробка с сигарами. Я нащупал деревянный футляр с романтическим названием и достал табачную торпеду.
На бульваре у моря было тихо, я глотал прямо из горлышка, хотя патрули не жаловали таких любителей выпить на свежем воздухе. Бутылка закончилась быстро, в магазине рядом я взял еще пива. И через десять минут – коньяка. Неверной походкой, но уже веселый и свободный от переживаний я двинулся куда-то в сторону центра. Умиленной улыбкой я проводил еще одну патрульную машину, выпустил дым сигары и вдохнул ночной воздух.
Я подумал, что десять лет назад я не улыбался бы при виде патруля, скорее, старался бы остаться незаметным, тогда мне казалось, что они охотятся только на детей. Когда мне было четырнадцать, меня раздели до трусов, непрерывно спрашивая, чем я «балуюсь», сейчас же я вряд ли позволил бы им настолько сильно сократить дистанцию. Хотя предъявить мне претензии, конечно, просто – я смешал напитки в одном из самых опасных сочетаний, и вот – вуаля! – хожу, пошатываясь. Мне даже хотелось, чтоб кто-то ко мне прицепился, чтобы что-то случилось, я искал приключений и, наверное, именно за ними повернул на неосвещенную улицу.
Неудобно было вот так идти по булыжнику, но ведь я специально здесь! Хотя я не понимал, чего ищу, да и видел очень плохо – все расплывалось и немного троилось, – я понял, что подошел к перекрестку. Поверну направо – людей почти не будет и булыжника тоже. Пойду прямо – улицы будут светлее, прохожих больше. После четырех темных и безлюдных кварталов я понял, что мне нужно общество, значит, нужно идти вперед. И все-таки я вновь здесь – на площади перед собором. Я присел на фонтан – здесь всегда было место молодежной тусовки: можно познакомиться с кем попало, говорить о чем вздумается и попрощаться после беседы навсегда. Я уставился на капли и задумчиво разглядывал всех, кто здесь собрался.
– Кто-то рядом курит сигару? – Как-то уж слишком деловито спросила девушка слева. Она была пьяна, и я уже минут десять слушал, как она доказывала двум тихим парням, что разбирается в машинах «лучше всех телок». Обтягивающий сарафан нелепо подчеркивал висящий живот, к тому же она была без лифчика.
– А ну-ка, дай! – Ее рука потянулась за сигарой. Я усмехнулся и протянул ей табачную колбаску. Она демонстративно глубоко затянулась и сказала:
– Ты не умеешь курить сигары!
Я понял, о чем она – ведь я курил почти не взатяжку, пробуя аромат, а когда так куришь, в сигарете остается вся крепость, которую она и почувствовала. «Да пошла ты», – подумал я и решил, что надо ее наказать. Она продолжала грузить пацанов карбюраторами, трансмиссиями и моторами – впрочем, едва ли у нее был свой автомобиль.
– Девушка, ты же так всех мужиков распугаешь, одна останешься со своими моторами! – Я искоса глянул на нее и далеко кинул окурок.
– А ты знаешь, что я скоро выхожу замуж? – зло сказала она, подходя ко мне.
– За кого? За тормоза, который, ни слова не проронив, будет слушать о газе и сцеплении? – Я говорил очень спокойно и ухмылялся тому, как она ведется.
– Да ты вообще видел моего мужа? Да по сравнению с ним ты – урод!
– А я бы не сказал, что я красавец!
Девушка села рядом и подняла сарафан.
– Смотри, какие у меня ноги. Нравятся?
Я поднял сарафан еще выше и пощупал ее бедро. Парни заинтересованно повернули головы.
– Нет, не нравятся, так себе ноги. – На этом я бы мог закончить свое издевательство, но она уже не могла остановиться.
– Да ты вообще знаешь, как я целуюсь? У меня рыжие волосы, зеленые глаза, и я целуюсь лучше всех! Вот смотри!
Она обхватила руками мое лицо и потянулась пухлыми губами к моим. Я отвернул голову, и она нежно поцеловала меня в щеку.
– Смотри – зеленые у меня глаза? – Не отпуская моего лица, она смотрела прямо на меня – ее глаза и впрямь показались мне зелеными. Я подумал о рыжей и решил, что не буду больше издеваться над ней.
– Да, зеленые у тебя глаза.
– Давай познакомимся. Как тебя зовут?
Она назвалась какой-то глупой кличкой, которую я сразу забыл. Оказывается, все это время парни слева, остолбенев, смотрели, как девка поднимала юбку и лезла ко мне.
– У меня в сумке есть коньяк, надо его выпить, – доверительно поведала девушка с глупой кличкой. Вообще-то, она уже надоела мне, но я не хотел трезветь. Зрители слева напрягали, и я предложил отойти. Она сразу схватила меня под руку и потянула в темноту.
Мы быстро допили шкалик коньяку, и она сказала, что ей нужно в туалет.
– Ты хочешь меня трахнуть, – уверенно выпалила она.
– Да, – сказал я и пропустил ее в забегаловку, где за несколько копеек можно было сходить в туалет. Она выхватила из моей руки бумажную денежку и дала продавщице.
– Заберешь сдачу. – Девушка юркнула в темный и грязный проход за прилавком.
Раскрашенная в красное и черное продавщица терла серым полотенцем пыльные стаканы. Я размышлял, прощаться ли с этой нескладной девицей, которую даже начал жалеть, или уходить прямо сейчас.
– Твоя очередь. – Поправляя сарафан, она выскочила из-за прилавка.
Было жарко, и туалет в этом мерзком заведении нашел бы даже слепой – никогда не ешьте в таких местах, в крайнем случае, если очень хочется дернуть водки, можно выпить рюмки три, не больше. Потому что после нальют неизвестно чего или разбавят водой.
Я быстро вернулся на другую сторону прилавка. Эта шлюха в мятом сарафане уже сидела за столом с двумя парнями. Перед каждым – рюмка с водкой и стакан с соком. Один парень какой-то угловатый, в рубахе не по размеру, второй более собранный, хотя тоже медлительный, к тому же еще и очкарик. Ни хулиганы, ни студенты, так себе – кто-то.
– Идем, мало времени. – Я взял ее за полное плечо.
– Это твоя девушка? Присядь, у нас здесь интересная беседа завязалась, – предложил парень в очках. В их разговоре я разобрался быстро: эта коза доказывала, что майка у парня в очках дороже, что он вообще выглядит солидней, а парень в рубахе похож на босяка. Все трое стали мне безразличны.
– Готов поспорить, – заявила рубаха.
– Дорогой, ты смеешь говоришь мне о времени? – спросил сарафан.
– Выпей с нами, – сказали очки.
– Жду тебя на улице, – сказал мой голос.
На улице было свежо – я посмотрел через дорогу и увидел вход в подворотню,
