- Так это правда?! – поразилась Лори. – Наши учёные говорили, что вы что-то намудрили, создавая новое оружие…
- О да, мы в курсе, - сообщил Хамид. – Чего только не инкриминировали аравийцам ваши учёные! И что мы бомбу создавали и «досоздавались». И что у нас тут техногенная катастрофа, из-за которой нас и накрыло. И что Бог нас покарал. Много чего измышляли, но среди этих версий была и верная.
- Какая же? – Лори даже подалась вперёд в ожидании ответа.
Стоит ли удивляться, ведь с момента образования этой аномалии, немало людей пыталось разгадать её тайну? Самой Лори было пять лет, когда это случилось, и у неё сохранились воспоминания, как взрослые бурно обсуждали произошедшее. От предчувствия прикосновения к разгадке по коже забегали мурашки.
- Я расскажу об этом позже, - благодушно ответил Хамид. – Думаю, время ещё не пришло.
Лори откинулась на подушки дивана, не скрывая своего разочарования.
- Знаете, господин Мех…
- Хамид.
- Э-э-э… да, Хамид. Знаете, вам не нужно рассказывать всякие небылицы, чтобы убедить меня принять вашу веру. Я готова это сделать.
Лори на самом деле была готова. Это была плата за спасение дочери, плата за то, что избежала встречи со спецслужбами, за то, что сохранила воспоминания о прошлом. Возможно, оставшись здесь, она сделала неправильный выбор, но платить нужно было в любом случае. Она обрядится в балахон, будет отбивать поклоны (или что там они делают?), выкрикивать «Аллаху акбар»… Всё имеет свою цену. И она её заплатит. Не важны внешние проявления, внутри она останется той же Лори Кьянти…
Хамид лишь рассмеялся.
- Уж куда-куда, а в религию я вас точно не увлеку, - сообщил он. – Вы бы видели себя со стороны. Прямо страдалица какая-то, - язвительно прокомментировал аравиец. – Успокойтесь, Лори. Никто вас ни в чём не убеждает. После появления Купола, на Западе потеряли всякую возможность получать отсюда сведения, я просто пытался заполнить эту брешь в вашем образовании. Вы ведь остаётесь, а значит должны быть в курсе.
Эти слова удивили итальянку – она была уверена, что рассказы о чудесах рассчитаны на то, чтобы произвести на неё впечатление.
- Вы думаете, я поверю, что в вашей святой книге…
- Священной, - поправил Хамид.
- Допустим, - отмахнулась Лори. – Вы думаете, я поверю во всю эту чушь? Что тут все просто враз стали очень умными?
- Не все, - возразил аравиец. – Те, которым перевалило за сорок – обычные люди. Среди тех, кому за двадцать многие имеют статус КИМ-один, и практически все, кто младше двадцати - статус КИМ-два.
- Что за КИМ? – спросила Лори.
- Коэффициент использования мозга, - ответил Хамид. – Вы слышали про то, что человек не использует свой мозг на все сто процентов? Были учёные, которые заверяли, что всё это ерунда, что нет ни одного отдела мозга, который бы не работал, и что некоторые отделы работают даже когда человек спит. Процессор компьютера тоже постоянно работает, это такая, знаете ли, техническая работа: всё ли исправно, правильно ли всё взаимодействует. А теперь вспомните, сколько всего с помощью самого компьютера может сделать человек… А может просто сыграть в пасьянс. Так же и с мозгом, он функционирует всегда, но то, как его используют, оставляло желать лучшего. Лишь мизерный процент от населения всей Земли могли похвастаться тем, что задействовали десять процентов от возможного. Расшифровка Корана дала нам нечто, благодаря чему люди расширили своё сознание…
Теперь Лори была напугана. Это был не резкий испуг, а нараставший постепенно. С каждой услышанной фразой приходило понимание, что ранее сказанные её в запале слова могут стать пророческими.
- Вы что же… - хрипло прошептала итальянка, - Теперь вы лучшие что ли?.. Теперь вы будете убивать всех, кто не с вами? – перед глазами вставали лица друзей, соседей, знакомых… Неужели эта варварская машина под названием «мы правее всех правых» пройдётся по ним, круша мечты, судьбы, жизни?..
- Вы меня совсем не слушаете, Лори, - раздражённо проговорил Хамид. – Нет никаких мы и они. Мы все люди, дети Господа нашего, - аравиец вскочил и взволнованно прошёлся. – Поймите, сеньорита, нет лучших и худших религий. Бог один и все мы верим в него. Он прислал к нам Моисея, по-нашему это Муса, который и посадил первые семена веры. Всевышний очень любил своих «первенцев», настолько, что первые иудейские цари могли говорить с ним. Но со временем люди сошли с истинного пути, они заплутали и Бог послал к ним Иисуса, которого мы называем Исой. Первые последователи Христа были чисты и верующи, но всё испортил император Константин. Он был язычником и крестился лишь перед самой смертью. Не зная сути христианства, но намерившись использовать его для своих целей, он сделал эту религию государственной. Только вот привнёс туда много от культа Непобедимого Солнца. – Хамид, остановившись напротив Лори, сказал: - Вы ведь даже не догадываетесь, сколько языческих обрядов христиане совершают, сами того не ведая. И всё это началось после Никейского Собора, который негласно возглавлял Константин. Именно на этом собрании объявили о божественном происхождении Христа, уничтожив впоследствии все упоминания о нём как о простом человеке. Не обижайтесь, сеньорита, что говорю вам это, но Иса был посланником божьим – не Богом. Он был сотворён Господом, в отличие от Мусы и Мохаммада, которые были избранными. Но Адам, первый из людей, тоже был сотворён Господом, но ведь никто и не подумал называть его Богом…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Лори всё же была обижена. Несмотря на свои разговоры о том, что она отныне атеистка, её задело утверждение о том, что Иисус не Божество. Но женщина промолчала. Слишком странный это был разговор.
- Люди снова затопали по неправильному пути, - продолжил Хамид, не дождавшись ответа на свои слова. – К истине примешали много ненужного, а порой и откровенно неприемлемого. И Создатель вновь нашёл избранника, дабы вернуть своих детей на верный путь. И прислал Мохаммада.
«Угу, - с угрюмым сарказмом подумала Лори, - а он был самый-самый…»
- Господь снова постарался направить человечество, заговорив устами избранного им. И люди, казалось, исправились. Они вознесли молитвы, они просили прощения, они восхваляли…
- Хотите сказать, что ваша вера самая правильная?
Мехди покачал головой:
- Нет, мусульмане такие же люди, как и все остальные. После смерти нашего Пророка, мы так же отклонились от истины. Сосредоточившись на одних вещах, упустили из виду другие, забыв о сути религии. Начались споры, кто «вернее верит», кто тщательнее соблюдает Коран, кто истовее возносит хвалу Господу. Дошло до абсурда и религию начали отмерять длиной платья и закрытостью женского лика… - в голосе мужчины звучала горечь. – Это не вера…
- А что же тогда вера? – тихо спросила Лори.
- Это непрерывная работа, - не задумываясь ответил Хамид. - Ежедневное, ежечасное стремление к совершенству. Желание стать лучше, чем ты есть. Не обижаться – шаг к совершенству. Но обидеться и потом искренне простить обиду – это тоже шаг к совершенству. Спасти человеку жизнь – благодеяние, но убрать с дороги мешающий камень – это тоже благодеяние. И никто не может спорить о том, какое из этих дел важнее. Лишь Бог может судить об этом. И каждый свой шаг, каждое своё деяние ты должен делать, зная и непоколебимо веря, что есть высший Свидетель этому, ибо Бог есть часть тебя, а ты часть Бога…
ГЛАВА 10
Хамид замолчал и в комнате повисла взволнованная тишина. Казалось, даже воздух вслушивался в слова аравийца.
Когда же он снова заговорил, Лори показалось, что кто-то невидимый рядом выдохнул, заставив её вздрогнуть.
- Надо просто свято верить в Господа нашего и понимать, что нет правильной или неправильной веры, что все мы – сыны Адама.
- И что… под Куполом все так думают? – спросила Лори.
Аравиец помолчал, а потом тяжело вздохнул:
- Я бы хотел сказать, что так оно и есть… Но на самом деле, в Аравийском Союзе много тех, кому шаги к совершенству даются труднее, - замысловато выразился он. – Слишком свежи раны, слишком много пережили… Всепрощение даётся нелегко.
