свет ночника и то, как Глаша ходила кругами. Он выглянул из-под кровати:
– Что ты делаешь?
В одной руке у нее был телефон, в другой – детская книжка про Хэллоуин.
– Дозваниваюсь до Полины и придумываю ритуал по возвращению Лисофанже, – ответила Глаша.
– Не надо было ее отпускать, – буркнул Кира и заполз обратно под кровать. Потом он услышал, как Глаша тихо вышла из комнаты.
В ванной Глаша нашла ножницы, срезала немного волос и задумалась. В тяжелой книге о магии говорилось, что для правильного ритуала нужно принести в жертву животное.
И тут она вспомнила об одиноком карасе. Он даже не сопротивлялся. Глаша зажала его скользкое тело в кулаке: «Разве это жизнь? Целая жизнь в одном аквариуме…»
Глаша задумалась: «А с другой стороны – это твой дом. Чем Лисофанже не большой аквариум? Я бы все отдала, чтоб вернуться туда поскорей…» – Глаша отпустила карася обратно: «К тому же ты мелковат для большого дела».
Прокравшись на кухню, она раздобыла в холодильнике увесистый кусок мяса, вынула его из миски с водой. С мяса, как в темноте казалось Глаше, стекала кровь. Заодно Глаша прихватила бутылку оливкового масла и спички.
В темноте видны были только очертания мебели. Посреди обеденного стола чернела гигантская голова тыквы.
Глаша перетащила тыкву на ковер в гостиную и зажгла свечу. Тыква тут же заулыбалась гнусавой улыбкой.
– Веселого тебе Хэллоуина, овощ! – передразнила Глаша продавца из букинистического магазинчика, чтобы развеять обстановку.
Обстановка становилась мрачнее и таинственнее. Блики от свечи безмолвно колыхались на потолке. Часы тикали: «Тик-ток, тик-ток…»
Глаша осмотрелась. На журнальном столике лежала коробка с бумажными платочками. Глаша разложила их вокруг себя и тыквы: получился магический круг.
Девочка водрузила кусок истекающего кровью мяса в тыкву рядом со свечой, сверху на жертвенное мясо положила часть своей плоти – волосы.
Затем, следуя сразу нескольким старинным рецептам, Глаша щедро облила кусок мяса маслом. Волосы постоянно стекали вместе с маслом. Пришлось капнуть на них свечным воском и тут же образовалась волосатая парафиновая корка, соскальзывающая с мяса. Глаша вся перемазалась, пока, проковыряв в мясе отверстие, не впихнула туда волосы в воске.
Ей хотелось сотворить ритуал максимально действенным.
Она встала на колени перед тыквой, закрыла глаза и представила Лисофанже: милый сердцу Софлигор, парящую на ветру уютную Летающую квартиру, качели на соснах. Вспомнила, как сильно с Кирой раскачивались, доставая ногами до неба… «Интересно, покачаемся мы еще на наших качелях?» – думала Глаша.
И быстро прошептав три раза: «Хочу вернуть Лисофанже!», она взяла в руки свечу и подожгла волосы на куске мяса. Но те, облитые оливковым маслом и воском, вопреки ожиданиям, не загорелись. Они напрочь отказывались воспламеняться и исполнять желание Глаши.
Глаша разозлилась. Она подскочила к камину, схватила жидкость для розжига и щедро облила ей жертвенное мясо с частью своей плоти. В мгновение ока маленький огонек свечи выскочил из тыквы как фейерверк. Глаша дернулась от испуга. Жидкость для розжига выплеснулась на ковер, на бумажные платочки, разложенные по кругу. От одной выскочившей из тыквы искры запылал ковер!
Глаша срочно принялась затаптывать огонь. Комнату стало заволакивать дымом. И вдруг раздался писк пожарной сигнализации.
Сверху послышались встревоженные возгласы и спешный топот.
Бежавшие приближались. На повороте в гостиную показалась Мадам без Зуба в ночной рубашке. Поскользнувшись на мокром следе от мяса, она с воплем опрокинулась на спину. Подскочивший папа Анн-Мари начал ее поднимать, но тоже поскользнулся и повалился на пол.
Воспользовавшись неразберихой, Глаша незамеченной выскочила в столовую, оттуда в кухню, пробралась к лестнице и опрометью помчалась наверх. И тут на полном ходу она столкнулась с Анн-Мари, ее сестрами и бабушкой.
Мадам охала и причитала не в состоянии что-либо выговорить. Мсье заливал угольки на дымящемся ковре. Бабушка бубнила что-то нечленораздельное и крестилась. Малышка Из-Мари с интересом разглядывала и нюхала опаленный кусок мяса в тыкве. Лиз-Мари и Анн-Мари в отупении хлопали ресницами. По всему дому разносился запах гари.
– Полина! – наконец, обратилась к Глаше Мадам. – Что ты натворила!?
Глаша потупила взгляд, вздохнула и созналась:
– Я страдаю лунатизмом. Меня у доктора проверяли. Лунатизм – серьезный диагноз. Вы кстати знали, что сегодня полнолуние? Надо было меня к кровати привязать. Забыла предупредить. С кем не бывает?
Глава 16. Школа
Спросонья Глаша даже не поняла, что они с рассерженной и молчаливой Анн-Мари идут в школу. На прощанье Глаша дала Кире указания выбраться из дома и ждать ее в торговом центре, чтобы отправиться в Париж. Им предстояло найти Полину.
Русские ребята расселись в конце класса, предоставив французам первые ряды.
В класс вошел преподаватель истории России. Глаша сразу узнала его – продавца из букинистического магазина. Поправив лацканы твидового пиджака, он поприветствовал класс и начал лекцию о русско-французских отношениях.
Глаша разлеглась на парте. Его спокойный убаюкивающий голос не мешал ей продумывать план, с чего начать поиски Полины в Париже.
Стук карандаша об парту разбудил девочку. Глаша подняла голову. Твидовый пиджак приветливо улыбался:
– Старая знакомая! Видимо, ночь напролет колядовали и теперь приходится отсыпаться на уроке? Удалось наколдовать желаемое?
Глаша заметила, как обернулась Анн-Мари. Глаза ее стали бешеными от негодования. Щеки разгорались. Ноздри раздувались. Вот-вот взорвется!
А преподаватель как ни в чем не бывало продолжал:
– Не вижу вашего приятеля? Думал, что он тоже в вашей группе. Додумался же жонглировать яйцами Фаберже! – усмехнулся пиджак.
И тут сразу с нескольких сторон Глаша почувствовала на себе взгляды одноклассников Полины и громкий взволнованный шепот неприятного типа:
– Так вот с кем ты вчера гуляла! С Колбасниковым! Это он жонглирует всем, что плохо лежит! – догадался Чугунов. Он не мог забыть, как Кира жонглировал его телефоном, контейнером с завтраком и бутылкой с соком. – С тобой вчера был Кира Колбасников! Как он очутился во Франции? В чемодане провезла?!
Глаша отвернулась от Чугунова в другую сторону. Но с другой стороны на нее во все глаза смотрели Михеев и серьезная девочка с длинными черными косичками. Спереди кидала разъяренные взгляды Анн-Мари.
Когда преподаватель объявил о завершении урока, Глаша вскочила с места и кинулась к выходу. Но Анн-Мари в гневе оказалась шустрее и преградила Глаше выход:
– Я знала, что ты не лунатик! – орала Анн-Мари. – Что ты натворила?!
– Я полна раскаяния, – сообщила Глаша, ни капли не раскаиваясь, и попятилась, но сзади ее подпер Чугунов с воплями:
– Где Кира Колбасников? Где ты его прячешь, отвечай!?
– Какое тебе дело? – прошипела Глаша.
– Так он здесь! – победоносно заорал Чугунов. – Она призналась, что Колбасников здесь!
