class="empty-line"/>
– Маленькие дети не должны стоять у дверей, когда взрослые обсуждают свои дела, – важно проговорил Лабан. – Давай иди куда тебе надо. А я должен ещё малость вздремнуть. Этой ночью мне предстоит нешуточная работа.
Людвиг Четырнадцатый выбрался из норы, прилёг в мягкий мох и задумался.
Намечалось нехорошее дело, он уже понял. Надо было любыми способами помешать Лабану забраться в курятник.
Но как?
Людвиг Четырнадцатый думал, думал – и нашёл наконец единственное решение. Надо самому прямо сейчас бежать на тот двор и предупредить кур и цыплят о ночном визите. И хотя было ещё совсем светло и его могли заметить люди или Максимилиан, колебаться Людвиг Четырнадцатый не стал. Раз он обещал Тутте Карлссон защищать её семью от лис, значит, надо это обещание сдержать.
И он помчался по тропе через лес к изгороди, легко пересёк овсяное поле. Дальше пришлось ползти между клубничными грядками. Прятаться там было непросто. Людвиг Четырнадцатый полз очень медленно, всё время оглядываясь при этом по сторонам.
Оглядываться-то он оглядывался, но птичье пугало перед собой не заметил и довольно сильно стукнулся головой о палку, на которую оно было насажено. Второй раз за этот вечер он набивал себе на лбу шишку.
Пугало от удара слегка наклонилось, с его головы что-то упало. Людвиг в испуге отскочил в сторону. Но ничего опасного не оказалось, с пугала просто свалилась шляпа.
Людвиг Четырнадцатый потёр лапой ушиб и двинулся дальше. Но клубничные грядки закончились: перед курятником лежало открытое место, спрятаться было негде.
Вот когда стало по-настоящему опасно.
До сих пор Людвигу везло. Во дворе было как будто спокойно.
И вдруг…
Дверь в доме людей открылась, из неё вышли Петер, Марлотта, а с ними Максимилиан.
Людвиг Четырнадцатый надеялся, что они просто вышли прогуляться и скоро уйдут. Но нет, они начали играть, носились по всему двору. Между грядок ни дети, ни собака увидеть его не могли, но попробуй он перебежать через двор, они бы тут же его обнаружили.
Шишка на лбу Людвига Четырнадцатого ещё болела, набухая всё больше. Он снова потёр её лапой, стараясь что-то придумать.
«Ничего не получится, – жалобно причитал он про себя. – Мне до курятника не добраться. Будь я хотя бы не рыжим, а того же цвета, что песок на дворе, я бы на нём не выделялся. А так я слишком заметный. Хоть возвращайся назад ни с чем. Но скоро Лабан придёт сюда, а я не успею Тутту предупредить».
И Людвиг Четырнадцатый стал опять озираться вокруг. Вдруг взгляд его задержался на пугале.
– А что, если мне переодеться? – пробормотал он. Это была, пожалуй, идея.
Людвиг Четырнадцатый внезапно понял, что его может выручить: шляпа!
Шляпа, которая только что упала с пугала, почти такого же незаметного цвета, что и песок во дворе. Под ней можно укрыться.
«Да здравствую я! – похвалил себя Людвиг Четырнадцатый. – Правда же, я могу иногда быть по-настоящему хитрым».
Он ползком вернулся к пугалу, поднял с земли шляпу. Вот если бы залезть под неё!
Только бы оглядеться сначала как следует, чтобы попасть в курятник, а не в будку: из-под шляпы он бы уже ничего не увидел.
Людвиг постарался ужаться как только можно сильнее, и – кто бы мог ожидать? – сумел уместиться под шляпой.
– Тьфу, тьфу, тьфу, чтоб мне повезло, – трижды поплевал он на счастье.
Максимилиан первым заметил, как через двор к курятнику по земле бежит шляпа. Он тут же залаял.
– Замолчи! – прикрикнул на него Петер. – Вечером-нельзя-шуметь!
Но пёс залаял ещё громче, ещё сердитей.
– Да-что-с-тобой-такое? – из-под шляпы Людвиг услышал голос Марлотты. – Совсем расшумелся!
Но тут и Петер заметил необычную шляпу.
– Смотрите! – закричал он. – Шляпа-там-возле-курятника!
«Теперь я обнаружен», – испугался Людвиг Четырнадцатый.
– А-кто-её-снял-с-пугала? – не понимала Марлотта. – Папа-рассердится.
– Ты-что-не-видишь-она-бежит! – кричал Петер.
– Дурачок, – засмеялась Марлотта. – Шляпа-не-может-бежать.
– Смотри-сама! – не унимался Петер.
Марлотта тоже увидела это и немного испугалась.
– Какое-то колдовство… – пробормотала она.
А Максимилиан всё без умолку лаял.
– Давай-посмотрим-это-колдовство-поближе, – предложил Петер.
Людвиг Четырнадцатый понял, чем ему это грозило. Оставалось одно – добежать до курятника раньше, чем Петер и Марлотта его поймают. Но где он сейчас? Из-под шляпы ничего не видать. Помнится, где-то тут была лестница, а возле неё дыра, через которую можно проскользнуть внутрь.
На счастье, Людвиг всё рассчитал правильно. Он ввалился в курятник и вызвал ещё больший переполох, чем при первом своём появлении.
– Кука-рраул, живая шляпа! – раскудахтались куры. – Где ты, Кукарекун? На помощь!
Что говорить, шляпа, которая сама двигалась, показалась курицам привидением.
Людвиг Четырнадцатый поскорей скинул её с себя.
– Тихо, это всего лишь я! – закричал он как мог громко, иначе при таком шуме его не могли бы услышать.
– Людвиг Четырнадцатый! – запищала испуганно Тутта Карлссон и выбежала из угла, где успела спрятаться. – Ты зачем к нам явился?
– Я пришёл, чтобы вас предупредить. Сегодня вечером к вам хочет наведаться мой брат Лабан. Придумайте что-нибудь, чтобы он не причинил вам зла. Но и мне обещайте, что вы не попросите человека или Максимилиана его убивать. Лабан всё-таки мой брат.
Тутта не успела ему ничего ответить. Со двора снова послышались голоса.
– Шляпа-убежала-туда-к-птицам, – говорил голос Петера.
– Что-за-вздор, – отвечал отец. – Шляпа-не-может-бегать. Сейчас-мы-откроем-дверь-и-посмотрим.
Людвиг Четырнадцатый понял, что здесь нельзя больше оставаться ни секунды.
– Пожалуйста, не дайте обидеть моего брата, – ещё раз попросил он. – Лабан вообще-то очень хороший.
Он едва успел выскользнуть через дыру в стене, прежде чем дверь курятника открылась и появились дети вместе с отцом.
Они увидели на полу шляпу пугала, но ничего больше. Людвиг Четырнадцатый успел только услышать из-за стены, как Петер сказал:
– Вот-видите-нам-не-показалось.
– Непонятное-дело, – отвечал отец. – А-что-скажешь-ты-Максимилиан?
Пёс только тявкнул ещё раз-другой. Поздно было объяснять что-нибудь людям. Сам-то он всё смекнул.
– Ну погоди, мы ещё с тобой встретимся! – только и мог процедить он сквозь зубы. – Ты ещё пожалеешь, хитрый лисёнок!
Глава двенадцатая
* * *
Людвиг Четырнадцатый успел домой как раз к ужину. Все братья и сёстры собрались вокруг Лабана, который стоял посредине гостиной и потягивался дурачась.
– Неплохо же я поспал.
– Зачем было спать днём? – удивился Леопольд. – Лучше бы прилёг вечером.
– Это малышам вроде вас надо ложиться в постельки пораньше, – ухмыльнулся Лабан. – Но мы большие, нам хочется приключений.
– Это каких ещё приключений? – спросила Лотта.
Лабан загадочно усмехнулся.
– Узнаешь завтра, – ответил он и подмигнул папе Ларссону.
– А ну-ка все в постель! – прикрикнула мама Ларссон. – На улице уже совсем темно.
Тринадцать маленьких лисят тут же скрылись в детской, а Лабан выскользнул из норы.
– Будь осторожней! – прокричал ему вслед отец.
– Я вернусь с победой, – похвастался Лабан. – Ты же знаешь, хитрей, чем я, нет лисёнка в лесу.
Людвиг Четырнадцатый ворочался в своей кровати и долго не мог заснуть.
«Только бы с Лабаном ничего не случилось, – всё время думал он. – Тутта Карлссон должна обо всём позаботиться».
Наконец
