— Нас не собираются отпускать. Повозки пригнали из крепости, нас туда не повезли. Чтоб не рванули обратно.
Лица спутников погрустнели.
— Зачем мы им? – спросил Олег.
— Не говорят! – вздохнул Игорь. – Но я догадываюсь.
Говорить о догадках он, однако, не стал. Возможно, это всего лишь его домыслы. Не стоит раньше времени расстраивать парней.
— Кругом одни бабы! – покачал головой Олег. – Да еще в доспехах! Это ж надо! Никогда такого не видел. Да еще с хвостами! Те, что взяли нас в крепости были совсем страшненькие, эти получше. С голодухи сойдет!
При этих словах двойняшки покраснели.
— К тебе одна уже клеилась! – продолжил Олег. – Красивая! На Ольгу похожа.
— Попадись она здесь, задушил бы! – нахмурился Игорь.
— И я! – согласился Олег. – Удружила, зараза!
Игорь тронул бока кобылки коленями и порысил к Виталии. Та встретила его хмурым взглядом.
— Повозки едут медленно, – сказал Игорь. – Пока доберемся до стоянки… Надо скакать вперед и приготовить пищу.
Виталия, декурион. Сердитая
Предложение Игрра мне понравилось. До Ромы декада пути – это если идти верхом. С повозками уйдут все две. Если сократить стоянки, получится быстрее. Я сделала вид, что задумалась, после чего важно кивнула.
— Тогда я поехал! – сказал он.
Я чуть не выругалась. Пришлый поймал меня на слове. Вчера я велела ему варить кашу, он и припомнил. Только зря надеется, что сможет от нас ускользнуть. Я кликнула Лолу. Та, услыхав о задании, расплылась. Я нахмурилась. Выглядела Лола привычно, но одной порцией хины с Днями не совладать. Еще вздумает приставать к Игрру… К тому же пришлый, оставшись с девочками, попытается их разговорить.
— Выпей хины! – приказала я, когда Игрр отъехал. – И не вздумайте с ним болтать!
Лола кивнула. Спустя короткое время третья декурия, погрузив припасы в мешки, умчалась вперед.
— Куда они? – спросила Лавиния, приблизившись.
— Кашу варить! – ответила я и едва сдержала смех, заметив, как перекосилось ее лицо…
К месту стоянки отряд приблизился к полудню. Я не утерпела и сорвалась вперед. Увиденное заставило насторожиться. На полянке среди кустов тлели, затухая два костра, над ними исходили паром котлы с кашей и горячей водой, а перед моими «кошками», расположившимися кругом, стоял Игрр и что-то рассказывал, помогая себе жестами. Девочки смотрели на него во все глаза. Завидев меня, они вскочили.
— Обед готов!.. – доложила, подбежав, Лола.
— О чем он говорил? – спросила я.
— Рассказывал, как живут в его мире. У них с почтением относятся к женщинам. Мужчины открывают перед ними дверь, не позволяют носить тяжелые вещи, ухаживают за ними и даже носят на руках… Так чудно!
«Сукин сын! – подумала я. – Он что, нарочно? Девочки и без того с него глаз не сводят. Мало того, что отшил Лавинию, так еще головы кружит. Кончится тем, что передерутся. Нельзя отпускать его от себя!»
— Как каша? – спросила сердито.
— Попробуй! – предложила декурион.
Я решительно направилась к костру. Игрр при моем приближении схватил глиняную чашку и навалил в нее горячей, вкусно пахнущей каши. Я взяла ложку, зачерпнула, подула на горячее, после чего положила еду в рот. Каша таяла на языке. Мягкая, пахнущая дымком, со вкусом копченостей и приправ, она скользнула в желудок, вызвав неукротимое желание съесть еще. Я едва сдержалась. Командир не должен есть раньше воинов.
— Вкусно! – сказала, возвращая Игрру миску.
Окружившие нас «кошки» радостно загомонили.
— Внимание! – крикнул Игрр подошедшей турме. – Всем умыться и стать в очередь! Грязным еды не дам!
Девочки кинулись к лошадям. Дружно хватали бурдюки с водой, лили на руки, плескали на лица, после чего бежали к костру. Игорь, скалясь и отпуская шуточки, накладывал в чашки кашу. Я нахмурилась. По какому праву он распоряжается? Умываться, конечно же, нужно, но в походе воду экономят. Думая так, я понимала: сержусь зря. Мы заночуем у Лунного озера. Воды там в достатке: хватит помыться и в дорогу набрать. Но почему «кошки» его слушают? Кто здесь главный?
Кассиния принесла мне чашку с кашей, хлеб и кубок с разбавленным вином. Лола сделала тоже для светловолосого, над которым сидела ночью. Мальчик заулыбался, они сели в сторонке и стали есть, при этом Лола старательно подсовывала избраннику кусочки повкуснее. Я нахмурилась, но решила отложить разбирательство. Хотелось есть. Я опустилась на траву и принялась за обед. Рядом поглощали кашу воины. Их лица светились блаженством. Вкусная еда и вино – что может быть лучше после долгого похода?
Опустошив посуду, я встала и направилась к Игрру. Тот тоже ел, но, завидев меня, вскочил.
— Сиди! – удивилась я. – Ты же не мой воин.
— У нас принято вставать перед женщиной.
«Хитрец! – оценила я. – Только зря стараешься. Меня не очаруешь!»
— В своем мире ты был поваром? – спросила строго.
— Врачом, – возразил он и повторил: – Медикусом.
«Неужели? – не поверила я. – Такой молодой?»
Он, видимо, догадался, о чем я подумала.
— Я учился шесть лет, – добавил поспешно. – И еще год в интернатуре. Понимаю твои сомнения, декурион, я выгляжу молодо. Но мне двадцать восемь.
«На восемь лет старше меня? – мысленно ахнула я. – Не может быть!» Мгновением спустя я вспомнила: у пришлых по–другому. Они взрослеют поздно. Димидия в двенадцать уже воин, я в свои двадцать – ветеран. Девочки считают меня старухой, хотя вслух такое, конечно, не говорят. Попробовали бы!
— Научи моих воинов варить кашу! – попросила я Игрра.
— Здесь нет ничего трудного! – пожал он плечами. – Если замочить крупу, она быстро разварится. Не нужно держать котел на большом огне – тогда каша не пригорит. А мясо и сало для заправки следует резать мелко, тогда вкус получится однородным и мягким.
— Вот и расскажи им! – велела я и отошла.
Игрр, кашевар турмы
После обеда все и случилось. Сытые и слегка захмелевшие (нам, по нашей просьбе, вино наливали неразбавленным) парни валялись в неспешно едущей повозке, когда Олег вдруг рыгнул и погладил себя по животу.
— Счас спою! – сказал довольно.
— Давай! – ободрил я.
— Девки разбегутся! – вздохнул бывший десантник. – У меня ни слуха, ни голоса. Пел только в армии – и то в строю.
И тут Леша внезапно затянул дискантом:
— Во поле береза стояла,
Во поле кудрявая стояла…
— Люли, люли стояла,
Люли–люли стояла… – подтянул Степан.
Братья сели и заголосили в два голоса:
— Некому березу заломати,Некому кудряву заломати,Люли, люли заломати.Как пойду я в лес, погуляю,Белую березу заломаю.Люли, люли заломаю…
Пели они на удивление слаженно. Высокие голоса плыли над степью, и песня, сочиненная в другом мире и о другой природе, удивительно органично звучала среди этого поля, поросшего высокой травой, вплеталась в топот копыт, звяканье сбруи, скрип колес… Турма, привлеченная неожиданным зрелищем, сбилась вокруг повозок, и, затаив дыхание, внимала пению. А братья, прикрыв глаза, самозабвенно выводили мелодию. Когда они умолкли, женщины восторженно закричали и захлопали.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
