С ветки на ветку прыг!
С нижней на верхнюю прыг!
Только смотри, не сломай себе шею второпях!
А груша ни с места. Словно оглохла. Сосед давай и просить, и молить, и браниться, но не тут-то было.
— Ну, груша, ну, красавица, полезай вверх! Полезай вверх, гнилой опадыш, червивая дрянь, собачье отродье!
А потом как ногами затопает:
— Ты что, меня морочить вздумала? Вот же тебе!
Вытащил топор из-за пояса и срубил грушевое дерево. Затрещало оно и повалилось набок. А грушу ногами растоптал.
Увидел это старик и закричал со слезами:
— Ах, сосед, сосед, что ты сделал! Ведь это о Снежке нашем дорогая память. Отдай мне хоть срубленный ствол.
Принёс старик домой грушевое дерево и сделал из него ступку. Всё-таки останется в доме память о Снежке.
Собралась старуха рис в ступке толочь. Ударила пестиком раз-другой, и вдруг посыпались из-под пестика сладкие пирожки. Да такие вкусные, словно с княжеского стола.
Всю деревню от мала до велика угостили старик со старухой.
— Теперь, — радуется старик, — мы с тобой, старуха, всю жизнь и сами сыты будем, и голодных накормим.
А сосед пирожок-другой съел и губы скривил. Думает: «Я бы эти пирожки на базаре за хорошие деньги продал. Вот уж правда дуракам счастье».
Снова он к старику пристал с неотвязной просьбой:
— Дай мне твою ступку на один только день. Гостей угостить.
— Нет, больше я тебе ничего не дам. И не проси!
— Вот уж это не по-соседски. Но правду говорят, нет у жадности дна. Привалило к тебе счастье, так ты ни с кем поделиться не хочешь. А я вот не таков! Щенка продал тебе всего за три медяка. Вспомни-ка!
Вот бесстыжий человек!
— Уж очень ты на руку скор, — нахмурился старик. — Нрав у тебя запальчивый. Как бы не расколол ты нашу ступку.
Не отстаёт сосед, совсем старика попрёками извёл. Пришлось отдать ступку.
Схватил сосед ступку и бегом домой. Насыпал её рисом чуть не доверху и кучу мешков приготовил, а у самого руки так и дрожат. «Натолку, — думает, — пирожков столько, что и сосчитать нельзя».
Ударил он пестом со всего маха. Как поскакали тут из ступки лягушки и ящерицы, посыпались во все стороны. Фу, пакость какая! Затрясся от злости сосед. Хватил он пестом что было сил, ступка и раскололась.
Как теперь нести её обратно, с какими глазами… Бросил сосед сломанную ступку в печь и сжёг дотла.
На другой день пришли к старику гости. Попросил он соседа:
— Верни ступку!
— Ступку? Никуда она не годилась, твоя ступка. Одни гады из-под пестика сыпались. Ну, я её в печи и сжёг.
— Ах, сосед, что ты сделал! Ничего теперь у нас от Снежка не осталось. Позволь мне хоть пепел от ступки собрать.
— На что он тебе? Бери.
Сгрёб старик пепел в корзину. Пошёл в горы, туда, где он прежде бродил вместе со своим Снежком, взял пригоршню пепла и пустил по ветру:
— Лети, лети, пепел, по знакомым дорожкам.
Полетел пепел облачком, осыпал голые зимние деревья — и вдруг на них распустились цветы, красные, белые, золотые, серебряные. Вся долина запестрела цветами. Повеял тёплый душистый ветер, засвистели, защёлкали соловьи.
Много людей сбежалось полюбоваться на это чудо. Дошёл слух о нем до ушей князя. Призвал он к себе старика.
— Говорят про тебя, что по твоему слову деревья в любую пору зацветают. Неужели это правда?
— Чистая правда, князь.
— У меня в саду много слив и вишен. Сделай так, чтобы они расцвели, а я полюбуюсь.
Вышел князь в сад вместе со своей женой и всеми придворными.
Начал дед сыпать пепел целыми пригоршнями. Разлетелся пепел по ветру, осыпал деревья. Стали на деревьях почки наливаться. И вдруг раскрылся первый цветок. А за ним и второй, третий, сотый… Даже неба не видно — всюду облака цветов.
Повеяло весенним теплом, запели соловьи.
— Ну, старик, ты и в самом деле несравненный мастер, — похвалил его князь. — Разогнал ты мою скуку, а это ведь дорогого стоит. Жалую тебе прозвище «Дед Цвети-Сад». И повозку разного добра. Пусть все знают, что я не только строг, но и милостив.
Увидел сосед, что старик полную повозку добра привёз, и сразу прибежал:
— Дай и мне хоть пригоршню чудесного пепла.
— Нет, сосед, и не проси. Не зацветут у тебя деревья.
— Вот смотрите, какие скареды на свете бывают. Уже и пригоршню пепла тебе жалко! А ведь выгреб ты его из моей собственной печи.
Жужжит над ухом сосед, как надоедливый комар. Никак не отвяжется. Отдал ему старик ведро с пеплом. И только одну маленькую горсточку отсыпал в тряпицу. На память о Снежке.
А сосед со всех ног побежал к замку князя. Кричит у ворот во всё горло:
— Пришёл Дед Цвети-Сад! Я — Дед Цвети-Сад!
Доложили князю.
Вышел князь в сад вместе со своей женой. Слуги и воины толпой сбежались. Все широко-широко глаза раскрыли. Ждут, какое чудо сейчас случится.
— А старик-то будто не тот, — усомнился князь. — Не прежний Дед Цвети-Сад. Ну всё равно, пусть покажет своё искусство.
Начал сосед сыпать пепел горстями. Полетел пепел по ветру, запорошил глаза и князю, и его жене, и придворным дамам, и воинам, и слугам. Засыпал пепел шёлковые одежды, набился в ноздри и уши.
Разгневался князь страшным гневом. Завопил:
— Гоните прочь этого обманщика! Палками гоните! Бейте его, как собаку!
Воротился сосед еле живой, прихрамывая, в изорванном платье.
Пожалел его добрый старик и дал ему новый халат.
С тех пор перестал сосед бессовестно клянчить.
Как-то раз пошёл Дед Цвети-Сад в горы. А навстречу ему идет, словно летит, незнакомый человек. Говорит он старику ласковым голосом:
— Хорошо зацвели деревья в моей долине, когда ты их пеплом посыпал. Порадовал ты меня, украсил мой дом, спасибо.
Понял Дед Цвети-Сад, что перед ним горный дух. Оробел старик, что и сказать, не знает.
— Подай мне сюда тряпицу с горсточкой пепла, — повелел горный дух. — Богато князь наградил тебя, но что стоит его награда против моей! Я тебе друга верну, а на свете нет ничего дороже верного друга.
Высыпал хозяин гор пепел из тряпицы на придорожный куст. Не зацвел куст цветами, но вдруг послышался знакомый лай и выскочил из куста Снежок.
А горный дух пропал, словно растаял в воздухе.
Обрадовались старик со старухой так, что если бы радость их на всех людей разделить, так каждому хватило бы и ещё бы немножко осталось.
Земляника под снегом
Давно-давно это случилось.
Жила в одной деревне вдова. И было у неё две дочери: старшая о-Тиё — неродная дочь, а младшая о-Хана — родная.
Родная дочь в нарядных платьях ходила, а падчерица — в лохмотьях. На долю родной дочери доставались ласка да баловство, а на долю падчерицы колотушки да чёрная работа. Падчерица и воду носила, и стирала, и обед варила, и ткала, и пряла, и весь дом обшивала.
А родная дочка была ленивица. Не любила она ткать и прясть, а любила лакомиться всласть.
Вот как-то раз поссорилась мачеха с соседкой.
Стала соседка кричать:
— Не указывай мне, учи лучше свою родную дочь! Вон она как ленива и привередлива! Придёт время — к падчерице твоей любой жених посватается, а дочку твою никто не возьмёт. Твоя дочка, раньше чем пальцем шевельнёт, три раза подумает, а потом всё равно раздумает.
Никогда не любила мачеха свою падчерицу, а после этих слов так её возненавидела, что решила со свету сжить.
Вот пришла холодная зима. Падчерица во дворе работает, а мачеха и о-Хана у очага греются.
Однажды разморилась о-Хана от жары и говорит:
— Ох, как мне жарко стало! Сейчас бы съела чего-нибудь холодненького.
— Хочешь немного снежку?
— Снег ведь невкусный, а я хочу чего-нибудь холодного да вкусного.
Задумалась о-Хана и вдруг как хлопнет в ладоши:
— Земляники, хочу земляники! Красных, спелых ягод хочу!
О-Хана была упряма. Уж если чего ей захочется, так подай.
Подняла она громкий плач:
— Мама, дай земляники! Мама, дай земляники!
— О-Тиё, о-Тиё, поди-ка сюда! — позвала мачеха падчерицу.
А она как раз стирала бельё на дворе. Бежит она на зов мачехи, на ходу мокрые руки передником вытирает.
Приказала ей мачеха:
— Эй ты, лентяйка, живо иди в лес и набери в эту корзинку спелой земляники. А не наберёшь полной корзинки, домой и не возвращайся. Поняла?
— Но, матушка, разве растёт земляника в середине зимы?
— Растёт не растёт, а ты одно помни: придёшь с пустыми руками — в дом не пущу.
Вытолкнула мачеха девочку за порог и дверь за ней крепко-накрепко заперла. Постояла-постояла о-Тиё на дворе, взяла корзинку и пошла в горы. Зимой земляника не растёт. Да делать нечего, боится о-Тиё ослушаться мачеху.
В горах тихо-тихо. Снег валит хлопьями. Кругом сосны, словно белые великаны, стоят.
