Подвозить ее куда-то вот так уже стало привычным. Раньше Максим еще возмущался, потому что ему казалось, что используют его исключительно как шофера. Потом… потом со стороны Евы ничего не изменилось, однако он сам начал рассматривать ситуацию по-другому. Девушка доверяет ему, а доверие она оказывает немногим. Это что-то да значит!
Тем более что последний раз, когда он решил окончательно порвать с ней, Максим вляпался в такие неприятности, что и вспоминать не хотелось.
На этот раз о том, куда они направились, не знал никто. Вика, естественно, интересовалась. Ева не сочла нужным отвечать, а Максим сказал, что на прогулку. Он не то чтобы откровенно врал, на тот момент он действительно не знал, куда они поедут. Адрес девушка назвала ему лишь в машине.
Он уже знал, о чем Вадим попросил Еву. И разделял по этому поводу возмущение Вики. Но дело сделано, интерес посеян, и теперь им нужно сделать все, чтобы удержать ситуацию под контролем. Так что когда выяснилось, что нынешняя поездка тоже связана с этим, Максим был далек от шока.
С одной стороны, идея казалась ему совершенно бредовой. Со дня смерти первой жертвы прошло больше года! Все, что они знают о ней, что могут узнать, есть в документах. Тело Олеси давно забрали на родину и похоронили, в Москве у нее никого не осталось. А с другой стороны, Ева откровенных глупостей никогда не делала…
Поэтому Максим привез ее туда, куда она попросила, и они вместе поднялись к нужной квартире. Звонить в дверь и объясняться с жильцами не пришлось: дверь и так была открыта. Судя по всему, здесь это было в порядке вещей. Своя территория – это только комната, а так – проходной двор.
Сейчас все должно было закончиться очень быстро: они бы встретились с новыми жильцами комнаты Олеси, те, конечно же, ничего бы им не сказали, и нужно было бы ехать обратно. Вера Максима в такое развитие событий длилась ровно до того момента, как они нашли нужную комнату и увидели, что она в буквальном смысле заколочена досками. Поверх этой довольно примитивной меры безопасности была закреплена бумага с печатью и постановлением полиции о том, что другим жильцам квартиры сюда вход запрещен.
– Что здесь происходит? – изумился Максим.
Ева ничего не сказала. Она достала из кармана набор странного вида железок и наклонилась к замку. С отмычками она раньше работала, поэтому для Максима в этом зрелище не было ничего экзотического. При этом девушка совершенно не собиралась таиться, и скоро ее действия привлекли внимание. Со стороны кухни выскочил неопрятного вида дедок.
Определить его возраст было сложно – от шестидесяти до восьмидесяти, многолетние алкогольные возлияния серьезно повлияли на его внешность. Волосы уже были седыми, лицо покрывала неопрятная щетина, а всю сгорбленную, тощенькую фигурку окружал «аромат» человека, который не одну неделю пренебрегал душем.
– Что вы делаете? – дедок уставился на них единственным глазом; второй был плотно затянут бельмом.
– Дверь вскрываем, – пожал плечами Максим. Какой смысл отрицать очевидное?
– По какому праву? Я сейчас полицию вызову!
Ева и теперь ничего не ответила, но достала из кармана сложенный вчетверо лист бумаги и протянула дедку. Тот развернул бумажку, принялся читать. Максим со своей позиции не видел, что это, но видел на бумаге несколько штампов, смотревшихся вполне официальными. Когда она еще и печати научилась делать?!
Сосед полицией угрожать не спешил, но и не уходил, заполняя тесный коридор запахом себя.
– Значит, определился все-таки новый владелец этой комнаты! – довольно кивнул он. – Давно пора! А то поприезжают десять кланов, поорут друг на друга, досок набьют, а нам, приличным людям, из-за них уснуть невозможно! Вас, кстати, я на тех разборках не видел…
– А мы избегаем таких путей решения конфликта. Мы действуем через суд, и, как видите, успешно.
– Это вы молодцы, да…
Максиму приходилось импровизировать, потому что Ева, знавшая, что тут происходит, не потрудилась его оповестить. К счастью, слова самого дедка давали подсказку.
Похоже, несмотря на отсутствие близких родственников в Москве, нашлось немало желающих получить Олесину столичную недвижимость. А раз дело затянулось на такой долгий срок, серьезных оснований для этого не было ни у кого.
– А почему ключей нет? – продолжал допытываться сосед.
– Их потеряли в ходе судебных разбирательств, – пояснил Максим. – Вернее, это в суде сказали, что потеряли. Я думаю, что выкинули намеренно.
– Почему вы тогда слесаря не вызвали?
– Это теперь наша комната. Нам так удобней!
Ева вообще хорошо устроилась! Они выполняют ее план, а оправдания должен придумывать Максим! И это при том, что ей-то известно гораздо больше, чем ему…
А тут еще и настырный дед не желал уходить:
– Почему вы тогда доски сначала не сняли?
– А вы посмотрите на это, – Максим обвел рукой дверной короб. – Тут же ветхое все! Если просто грубо срывать эти доски, вся стена рухнуть может!
– Правда, пожалуй, ваша… А хорошо, что вы вместо Олеськи поселитесь! С вами толку, чую, больше будет! – довольно резюмировал дедок.
Тут уже настал черед Максима интересоваться:
– Вы с Олесей не ладили?
– Нельзя ладить с тем, кто таскает чужие продукты из холодильника! Она вроде бы всем улыбалась, но ладить ни с кем не умела. Поэтому я не удивился, когда она все-таки пропала!
– И вы не знаете, кто может быть виновен в ее исчезновении?
– Ой, у меня все это уже полиция спрашивала! – отмахнулся дедок. – Два года назад! Я и тогда не знал, а сейчас тем более не помню! Ничего особенного тогда не было. Она вырядилась, как кукла, и ушла. Так она куда угодно могла пойти! Больше не вернулась, а позже вроде ее трупяк нашли… Но я об этом ничего не знаю! Думаю, сама напросилась. Эти хохлухи вечно нарываются на неприятности!
– Не думаю, что это связано с ее национальностью, – отметил Максим.
Но чувствовалось, что собеседник его не понял, потому что и не собирался понимать.
– От хохлух одни проблемы – вот как я вам скажу!
Замок наконец поддался манипуляциям Евы, щелкнул, пропуская их в комнату. Дверь открывалась внутрь, поэтому доски сейчас серьезной преградой не были. Скорее всего, их прибили для того, чтобы никто не пытался вынести мебель, иной причины Максим не видел.
– Ну, осматривайтесь! – милостиво позволил дедок. – Но что ремонт вам понадобится, так это однозначно!
Он явно преувеличивал. По сравнению со всем домом эта комната была еще в неплохом состоянии. Даже несмотря на то что кавардак в ней царил жуткий.
Это было больше, чем обычный обыск. Полиция, как правило, не церемонится, но и показной беспорядок не устраивает. А тут перевернули буквально все, даже подушки из наволочек вытащили, одежду и мусор вперемешку раскидали по углам довольно тесного помещения.
Кто это сделал – гадать не приходилось. В квартире не было ни одной дорогой вещи. Не тронули одежду, обувь и мебель, все остальное вынесли подчистую. И от этого Максиму было немного грустно: человек умер, и умер страшно, а предполагаемой «родне» и дела нет, лишь бы хрустальной сахарницей разжиться!
Теперь пришел черед комнаты, но ее не вынесешь и самовольно не займешь, другие такие же стервятники бороться будут. А сама комната тем временем загнивает в грязи и духоте. Даже окна почти черные, потому что их никто и не думал мыть, а рядом загруженная дорога!
Но с точки зрения расследования Максим не видел в этой комнате никакой пользы. В деле было ясно сказано, что обыск в жилище Олеси проводили, однако никаких следов не нашли. Никто до сих пор не знал, куда она отправилась в тот вечер.
Ева наверняка все это читала. Но теперь она все равно надела перчатки и присела на корточки над одной из мусорных куч.
– Если ты собираешься делать что-то отвратительное – предупреждай, я хоть отвернусь, – сказал Максим.
– Ты можешь вообще не поворачиваться.
– Поблагодарить меня не хочешь?
– Не хочу. Но могу, если попросишь. Мне несложно.
– А сама ты причины не видишь? – закатил глаза Максим. – Чтобы ты могла действовать напролом, я вынужден трепаться с каким-то дедом-вонючкой! Что бы ты делала, если бы меня не было здесь?
– То, что сделал он.
– А конкретно?
– Использовала вызов полиции как аргумент. Он бы полицию не вызвал. Он не похож на человека, у которого все в порядке с законом.
Вот на все у нее найдется ответ! Но при этом поблагодарить за помощь… нет, на такое она не разорится!
– Ты ведь знала, что со смерти Олеси в этой квартире никто не живет?
– Да.
– И как же?
– Интернет.
Что ж, стоило догадаться. Здешние жильцы вряд ли будут обсуждать ситуацию с комнатой на форумах, не та аудитория. А вот потенциальные наследники могут. Как Ева находит подобные данные – это уже другой вопрос. Однако Максим не раз наблюдал, как она проделывает такое.
– Хорошо, но что ты надеешься найти два года спустя? Отсюда же вынесли все, кроме мусора! Да и тот оставили из чувства протеста: мусор и так все выносят, это – мейнстрим.
