Они вышли из дома и двинулись к ее старенькой «хонде». Большую Эм, которая привыкла ездить с шофером, усадили на заднее сиденье, Джой села рядом с ней. Всю дорогу по Лейк-Роуд старушка не умолкала, отпуская комментарии по поводу домов, где она много лет назад бывала на приемах. Рассказы повторялись из раза в раз. Те же имена, те же даты. Судя по всему, они действовали на бабушку успокаивающе, как будто старые воспоминания частично восстанавливали работу ее мозга. Джой время от времени отвечала ей, и Фрэнки могла спокойно вести машину.
Городок теснился вокруг квадратной лужайки, по четырем углам которой росли четыре густых клена. В середине лужайки стояла шестиугольная белая беседка, являвшаяся предметом гордости местных жителей. На ее достаточно большой площади мог разместиться оркестр из двадцати музыкантов, что случалось дважды за лето. А в основном она служила фоном, на котором любили фотографироваться туристы. На ярком солнце беседка сияла, словно серебряная шкатулка.
Лейк-Роуд раздваивалась, огибая беседку, чтобы снова соединиться вдали. На центральных улицах размещались банк «Адирондаке траст и сейвингс», аптека, известная, как «Пиллс», отделение почты и бакалея «Микис гросерис». Кроме того, там имелись два магазина для туристов, торговавшие безделушками в адирондакском стиле, и несколько старых лавок, цены в которых подскакивали в десять раз в период с мая по сентябрь. «Ликеры Беркли» и «Парикмахерская Стоппе» замыкали улицу в дальнем конце.
— Я пойду в банк и на почту, — сказала Фрэнки, припарковавшись на свободном месте у тротуара. — Вы будете ждать здесь?
— Конечно, — пробормотала Джой, вертевшая головой во все стороны и рассматривавшая машины, припаркованные по обеим сторонам. С учетом туристов, приехавших на День независимости, их число заметно увеличилось по сравнению с обычным. «Ягуары», «мерседесы» и «ауди» означали, что в свои резиденции приехали владельцы особняков.
Выходя из машины, Фрэнки гадала, кого с таким упорством высматривает ее сестра.
* * *
«Может, на эти выходные он приедет», — думала Джой. Он всегда приезжал на 4 Июля. У Грейсона Беннета черная БМВ-645Сай. Во всяком случае, в прошлом году он приезжал на ней. Два года назад у него был большой темно-красный «мерседес». До этого «порше». А первой его машиной был трансформер «альфа-ромео».
Для женщины, бесконечно далекой от автомобильной индустрии, Джой знала о машинах необычайно много. И все благодаря ему.
На чистых, залитых светом улицах прохаживались всего несколько человек, и она мельком окинула их взглядом. Узнать Грея в толпе не составляло труда. Его высокий рост и импозантная внешность выделялись на общем фоне. К тому же он не прогуливался, а вышагивал. И еще, он любил носить солнечные очки. Темные, которые оттеняли черные волосы и делали его облик еще более впечатляющим.
Джой подсчитала, что в этом году Грею исполнится тридцать шесть. Шумные вечеринки, которые устраивались каждый год по случаю дня его рождения в особняке Беннетов, всегда считались в городе гвоздем сезона, хотя это совсем не означало, что Джой и Фрэнки туда приглашали. Когда-то, во времена Большой Эм, Мурхаусы регулярно общались с Беннетами. Но потом, по мере обнищания семьи Джой, они перестали вращаться в одних кругах.
Это, впрочем, не означало, что Джой не могла вообразить себе другой сценарий. Ее любимой фантазией было представлять себе, как она приходит на эту вечеринку в красивой одежде, порхает среди гостей, пока он наконец не заметит ее, не увидит ее такой, какая она на самом деле. Женщина, а не какой-то там ребенок. Он заключит ее в объятия, поцелует, а потом они вдвоем куда-нибудь уедут.
В реальной жизни их встречи оказывались совсем не такими романтическими. Если в летние месяцы Джой узнавала, что он в городе, то старалась как можно чаще попадаться ему на глаза. Грей останавливался, и она затаив дыхание ждала, вспомнит ли он ее имя. Он всегда помнил. Он улыбался ей, а иногда даже снимал солнечные очки и расспрашивал ее о семье.
Слева Джой заметила приближающуюся БМВ и потянулась вперед. Нет, это не та машина.
Джой снова уселась на свое место, не обращая внимания на Большую Эм, бормотавшую что-то про открытие городской библиотеки в 1936 году. Она не могла игнорировать то, насколько односторонним было ее влечение.
Она посмотрела на свой безымянный палец. Джой понимала, что, следуя своим подростковым фантазиям, со скоростью ветра движется к тому, чтобы остаться старой девой. Скорее всего, она закончит свою жизнь странноватой, пахнущей нафталином и денатуратом тетушкой Джой, которая так никогда и не вышла замуж.
Если бы только они могли уехать из «Уайт Кэпс» и перебраться куда-нибудь, где больше молодежи ее возраста, возможно, она смогла бы выбросить Грея Беннета из головы. Может быть, дело не в том, что он так великолепно выглядел, не в его низком сексуальном голосе, не в этих светло-голубых глазах.
Может быть, у нее просто нет выбора.
— А ты знаешь, что эту беседку построил мой дедушка в четвертом колене? — поинтересовалась Большая Эм. Она не ждала ответа. Она хотела, чтобы Джой попросила ее рассказать.
— Правда? Расскажи мне об этом, — промямлила Джой, опустив руку на колено.
— Это случилось в 1849 году. В тот год стояла ужасно лютая зима, и старая беседка рухнула под тяжестью снега. Прапрадедушка заявил, что это сооружение опасно...
Большая Эм рассказывала с подобающей интонацией, тщательно подбирая слова, как будто считала, что каждое слово — это подарок слушателю и потому их следует выбирать с уважением и любовью. И обыкновенно Джой находила ее рассказы замечательными. Ей нравились рассказы о прошлом, особенно о балах и красивых нарядах.
Но не сегодня.
После почти десятилетнего увлечения мужчиной, которого ей никогда не получить, Джой вдруг осознала, насколько жалка ее влюбленность в Грея. Лелеять безнадежные мечты было все равно что объедаться шоколадом. Кратковременное удовольствие без продолжения. Ей действительно пора с этим покончить. Постоянная сосредоточенность на нем грозила обернуться навязчивой идеей. А фантазии старели вместе с ней.
Джой взглянула на улицу. Ну где же он?..
— Прошу прощения, — заметила Большая Эм. — Но беседка с другой стороны. Что ты там высматриваешь?
— Мужчину, за которого хочу выйти замуж, — прошептала Джой, поворачивая голову, чтобы Большая Эм могла продолжить рассказ. — Как бы странно это ни звучало.
— Ты помолвлена?
Джой покачала головой, думая о том, что этого никогда не случится.
— Пожалуйста, продолжай, Большая Эм. Ты рассказывала про беседку.
