Жизнь непредсказуема. Галя оторвалась от меня, взяла за руку и потащила к сцене. Я подался за ней, ведомый призраками воспаленных алкоголем чувств.
Мы прыгали под музыку и целовались. Потом пошли в бар и выпили пива. Самое забавное – мы почти не говорили. Она просто присасывалась ко мне и, наверное, пыталась высосать душу, но на ее месте Галю ждали только алкогольные пары. Я прикончил две кружки.
Внезапно, ничего не говоря, она сорвалась с места и двинулась в направлении гардероба. Я за ней. Стремительная девушка. Кое-как догнал, распихав толпу.
- Ты куда? – спросил я ее.
- Ну, мне пора. Я в Сестрорецке живу, надо еще на электричку успеть.
Жизнь непредсказуема. Откуда-то из темноты вынырнула ее подружка и обняла Галю за плечи: «Идем?» Галя кивнула. Мы подошли к гардеробной стойке.
- Номер телефона-то хоть оставишь? – спросил я.
Галя поковырялась в сумочке, достала ручку и блокнот. Начиркала в нем цифры, вырвала лист и протянула мне.
- Вот держи.
- Я как-нибудь позвоню.
- Звони. – Она приняла из рук гардеробщика пальто, накинула его на плечи. О чем-то задумалась. Потом чмокнула меня в щеку, взяла подругу за руку, и они пошли прочь.
Забегая вперед, скажу, что Гале я не позвонил. Женщина у меня уже была. Проводив их взглядом, двинулся назад в бар. Взял пива. Появился Доктор.
- С кем это ты в зале зажигал? – спросил он.
- Это девушка по имени Галя. Она из Сестрорецка. Это все, что я о ней знаю. Правда, у меня еще есть ее номер телефона.
- Понятно, - протянул Доктор, взял мою кружку с пивом и отпил из нее.
Через полчаса концерт закончился. Мы с Доктором допили пиво, забрали куртки из гардероба и отвалили. На улице толпился народ. Я достал сигарету.
- Тебя нельзя оставить одного ни на секунду, - сказал Доктор, тоже прикуривая, - то ты с охраной устраиваешь конфликт, то знакомишься с классной телкой, с которой уже через минуту лижешься, словно вы знакомы целую вечность.
- Я тебя звал. Ты не пошел.
Из клуба выходили музыканты. Какие-то парни горланили песню «Гексаген», которую играли сегодня вечером. На ступеньках, ведущих в цоколь, где находился клуб, сидела девушка и блевала.
Я двинулся прочь. Доктор следом.
Внезапно дорогу нам преградили два парня в натовских армейских куртках. Я насторожился: чего им надо? В воздухе ощутимо запахло дракой.
- Экскьюзми, - обратился один из них к нам, развеивая мои опасения, - ду ю спик инглиш?
Иностранцы. Что их сюда занесло? Шли бы лучше в музей – они это любят. А теперь…
- Йес, - ответил за нас обоих Доктор.
Парни заулыбались.
- О, вери гуд! Кэн ю спик ту ас, вериз сабвэй стэйшн?
Понятно. Зарубежные гости заблудились и ищут станцию метро.
- Туда, - махнул я рукой в неопределенном направлении и пошел мимо.
- Вот? – иностранец, кажется, не удовлетворился моим ответом.
- Гоу виз ми, - коротко сказал я.
- Ван минет, - иностранцы засуетились. Я остановился. Чего они?
Один из них побежал назад к клубу. Склонился над блюющей девушкой, что-то ей сказал. Та мотнула головой в ответ. Парень прихватил ее за подмышки и поставил на ноги. Снова что-то сказал. Она покачнулась и пошла за ним. Ее шатало из стороны в сторону.
Иностранец и его девушка поравнялись с нами.
- Ви а фром эмерика, - сказал он мне с виноватым видом и ткнул в своего товарища и девушку. Выходит, блюющей дамой была американка. Что ж как следует накидаться любят все, вне зависимости от национальности и религиозной принадлежности.
- Ви а эмерикан панкс, - снова заговорил американец, - ви а трэвэл… стьюдентс эксчендж… Он уставился на меня.
Понятно. Американские панки. Студенты, приехавшие по обмену. Ну ладно, пойдемте.
По дороге разговорились. Парни оказались, вроде, ничего. Одного звали Майк, другого – Вилли. Они слушали панк-рок, участвовали в гражданском движении, защищали животных от жестокого обращения. Американка молчала. Как ее зовут, мы так и не узнали.
Вышли на Невский и двинулись в сторону площади Александра Невского. Ночь рассыпалась над нами желтушечными глазами окон и фонарей.
Внезапно американка вышла из анабиоза.
- Фак! - сказала она. Все обернулись.
- Фак ю! - уже во всю глотку закричала она.
Я вопросительно посмотрел на американцев. Они растерянно молчали. Американка продолжала кричать, размахивая руками. Потом вдруг сорвалась с места и побежала по проспекту, истерично вопя:
- Фак ю… фак ю!!!
Панки застыли в оцепенении. Американка тем временем выскочила на дорогу и неслась по встречной полосе в направлении приближающихся машин, ее «фак ю» металось в ночи квинтэссенцией безумия.
Участия в международном скандале только не хватало моему и без того потрепанному рассудку. Я кинулся за ней.
Кое-как догнал, схватил за руку и вытащил из-под визжащего тормозами и ревущего клаксоном грузовика. Меня обдало вихрем воздуха, грузовик пронесся мимо.
- Идиоты, блядь, - раздалось нам в спину. Что ж вполне справедливое замечание.
К нам подбежали американцы и Доктор.
- Ар ю окей? – спросили американцы почти в голос.
- Окей… окей, блядь, - сплюнул я.
Дальше я тащил американку за руку. Она вырывалась и продолжала истошно орать:
- Фак ю… фак ю… шит!..
Мне все это порядком надоело. Я схватил ее за талию, оторвал от земли и так потащил к метро. Оставалось метров сто.
Американка некоторое время по инерции все еще шипела свое «фак ю», но вдруг смолкла и принялась похотливо стонать, да так, что ей позавидовала бы любая порноактриса. Ее «фак ю» теперь сменилось тихим «фак ми». Какой напряженный выдался вечер!
Я поставил ее обратно на землю.
- Ты чего?
Американка повернулась ко мне, глаза ее были полуприкрыты, она шептала:
- Фак ми… фак ми…
Такое ощущение, что кроме слова «фак» она ничего не знала.
- Тащи ты ее, - попросил я Доктора, - а то она какая-то ненормальная.
Остаток пути американку тащил Доктор, при этом она исступленно стонала, чем привлекала внимание прохожих, в особенности мужского пола. Но кое-как мы ее дотащили.
В метро американку отказались пускать. Усатый прапорщик преградил нам дорогу, едва завидев нашу шумную делегацию.
- Ее не пущу, - сказал он, указывая на американку.
- Ай эм сорри, - начал я, привыкнув уже изъясняться по-английски, но тут же поправился – прапор наверняка иностранного языка не знал – простите, это наши друзья из Америки. Они немного перебрали – решили водочки попробовать, да силы не рассчитали. Пустите ее, пожалуйста. Под мою ответственность…
И с чего это я вдруг такой добрый стал?
- Под твою ответственность? – прапор окинул меня оценивающим взглядом. Под фуражкой начались серьезные мыслительные процессы, которые, впрочем, быстро окончились, не найдя там благоприятной для себя почвы. – Ну, если только под твою ответственность… Смотри мне!..
- Да, спасибо, - и я по-быстрому потащил американцев к турникету.
Уже на эскалаторе выяснилось, что парни свою соотечественницу не знают. Потому и растерялись из-за ее странного поведения. А познакомились они на «Последних танках» в клубе. Такие дела.
Я спросил, что они с ней собираются делать. Они удивленно воззрились на меня:
- Ви донт ноу, - залепетали они, - итс нот ауа проблем.
Не их это проблема. Моя что ли? Я посмотрел на Доктора:
- Возьмешь американку к себе? – мне ее тащить было некуда, дома меня уже ждала одна женщина, которая вряд ли восприняла бы наше совместное появление адекватно. Скорей всего досталось бы и ей и мне.
С женщинами вообще всегда сложно: то, что на первый взгляд выглядит в них как изюминка, при ближайшем рассмотрении может оказаться выщербленным камнем.
- Да мне некуда. И вообще пусть американцы ее забирают – она ненормальная, конечно, но они хоть язык знают… разберутся.
- Согласен, - я повернулся к американцам, - ю маст тэйк хёр виз ю.
- Ноу, ноу, - запротестовали американцы.
Никаких нет! Я показал им кулак. Тоже мне защитники животных херовы.
- Ю маст, - я рассек кулаком воздух, американцы испуганно отпрянули, - итс нот… нот… не по-божески, короче… пидоры. – Я обрек свое возмущение в подходящую смысловую форму.
Посмотрел на американцев. Они опустили глаза. Эскалатор подходил к концу. Я подтолкнул американку к ним, она с легкостью подалась и оказалась в объятьях Майка.
- Фак ми, - простонала американка, закатив глаза.
Мы вышли на перрон. Американцам надо было в одну сторону ветки, нам в другую.
- Следите за ней… а не то… - я вновь показал американцам кулак. Они поспешили прочь. Майк придерживал американку за локоть, она шептала ему в ухо:
- Фак ми… фак ми…
Я проводил их взглядом и сказал Доктору:
