что Тая смеялась над его шутками. Мне не нравилось, что к нему прижималась Оля.
Он мне не нравился! Выбешивал загадочной улыбкой, идеальными манерами и лощёным видом. Хотелось повести себя по-детски, схватить его за руку и вышвырнуть из-за стола, чтобы он никогда не смел прикасаться к моим подругам и так нахально – мило флиртовать с ними. Хотелось топнуть ногой и сказать: «Это моя песочница! Вали пока я тебе не съездила твоим же ведёрком по макушке!»
Но в целом вечер был хорошим. За тёплыми дружескими беседами, морем смеха я упустила момент, когда Тая успела напиться, точнее перепить. Такой я ещё её никогда не видела. Вдрызг пьяной, безумно счастливой и беспрестанно хихикающей.
Её шатало из стороны в сторону, без поддержки она не могла сделать и пары шагов. И братец, как назло, уже успел куда-то исчезнуть, прихватив с собой Сёму и Антона. Я звонила им, но они не брали трубку.
– Чёрт! – выругалась я.
– Давай я её провожу, – участливо предложил Глеб, догнав нас возле гардероба.
И вроде бы ничего такого, простое предложение помощи, но я напряглась.
Ага, сейчас. В неадекватном состоянии я её ни на шаг от себя не отпущу. Чёрт, в таком виде ей нельзя домой. Её мама нас прикопает.
– Всё нормально, я заберу её к себе домой, – ответила я Глебу.
– А я хочу с Глебом, – протянула эта сумасшедшая и кинулась к нему в объятия. – Он теперь мой лучший друг.
Я остолбенела. А губы парня расплылись в победной улыбке, он приобнял её за плечи, помогая устоять на ногах.
– Она может переночевать у меня, – предложил парень и подмигнул мне.
– Да? Правда? – как ребёнок обрадовалась Тая. – Спасибо, ты настоящий друг. Мне нельзя домой. Ик.
– Э-э-э, народ? Меня вообще кто-нибудь слышит? Я сказала, она ночует сегодня у меня! – возмутилась я.
– Не-е-ет, я к тебе не пойду, мне перед… Ик… твоими родителями стыдно будет. Ик… – и она ещё крепче вцепилась в талию Глеба.
Я не могла поверить своим глазам. Хотелось дать Тае звонкую затрещину, чтобы она пришла в себя и прекратила вешаться на постороннего мужика. Самой же потом стыдно будет.
– Не переживай, обещаю, уложу её на диван в гостиной и не буду трогать. – заверил меня Глеб.
Почти убедительно. Вот только моя врождённая ответственность не могла этого позволить. Я посмотрела на Таю, она словно вросла в Глеба и нашла в его лице точку опоры.
– А диван у тебя раскладывается? – обречённо спросила я.
Глава 14
Тебя окружает множество,
Тебя окружают лица.
Отчего же тогда ночами,
В кровати мягкой не спится?
Тебе не хватает воздуха,
А пальцы сжимают запястья,
Среди огромного множества,
Ты не чувствуешь счастья.
Мы помогли Тае снять верхнюю одежду и обувь. Глеб любезно предоставил нам подушку и одеяло.
– Я не хочу спа-а-ать, – заплетающимся языком сообщила подруга, несмотря на то, что её глаза слипались. Тая походила на маленького взъерошенного воробья. Волосы растрепались, следы от туши выделялись тёмными пятнами на веках.
– Хорошо, ты просто полежишь, договорились? – спросил Глеб, помогая расположиться ей на диване. – Нет, на спине сегодня не спим, ложись набок, да вот так, умница.
Он разговаривал с ней как с маленьким ребёнком – нежно и ласково и что самое удивительное, Тая его слушалась.
– Вы такие хорошие, – зевая, сказала она. – Я вас очень, очень люблю.
Ну, здравствуйте, приехали!
– Мы тебя тоже любим, отдыхай, – Глеб заботливо подоткнул одеяло.
Неужели она ему нравится? Эта мысль ужалила, словно молодая крапива.
– Посидите со мной, пожалуйста, мне одной страшно. Лиса, не бросай меня тут одну, – сонно протянула девушка.
– Да куда я денусь с подводной лодки, – выдохнула я, усаживаясь на пол. Глеб устроился рядом со мной. Мы навалились спинами на диван и вытянули ноги.
– Я заметил, что ты не пила алкоголь, почему? – неожиданно спросил Глеб.
Я удивилась его наблюдательности, мне казалось, что это я следила за ним на протяжении всего вечера, а не наоборот.
– А если я скажу, что меня штырит от самой жизни, от каждого вдоха и мне нравится состояние трезвости и ясности больше, чем состояние алкогольного опьянения. Ты мне поверишь?
– Фу, как пафосно.
– А это правда.
– Да отчего тут может штырить? Жизнь – унылое говно, – лениво протянул Глеб.
– Штырить может от людей, от близких, от друзей, от того что ты делаешь. Разве этого мало?
– На фиг тебе друзья, которые надираются? Тая же по сравнению с тобой убожество.
Я кинула обеспокоенный взгляд на подругу, она мирно посапывала и, к счастью, ничего не слышала. Мне кажется, я даже дыхание затаила от произнесённых им слов. Мне стало дико обидно за Таю.
– Ты сейчас серьёзно?
– Да, – кивнул Глеб.
– Тогда иди к чёрту. Мне не о чем разговаривать с человеком, который не понимает значения дружбы и может судить и оскорблять малознакомую девушку.
– У меня нет друзей. И я не верю в существование дружбы.
– Соболезную твоей ущербности. С таким подходом они никогда не появятся.
Я не собиралась его жалеть или что—то доказывать, это был его выбор, а я не нанималась в спасатели.
К сожалению, диван не раскладывался, и мне предстояла весёлая ночка на полу или в ногах у Таи.
– Представь, что твой горячо любимый парень однажды заставит тебя сделать выбор: он или подруга. Как скоро ты забудешь о своей дружбе и сможешь плюнуть своей подруге в лицо? – с раздражением в голосе спросил Глеб.
– Ты в своём уме?
– Просто ответь, – настаивал Глеб, сверкая глазами.
– Представь, что тебе скажут: "Выбирай, тебе отрезать правую ногу или левую?" Что ты выберешь? А? – я выжидающе уставилась на Глеба, но он промолчал, а я продолжила:
– Я уважаю чужие границы и общаюсь с тем, кто уважает мои. Поэтому я не буду связываться с таким мудаком.
– Ясно.
В комнате повисло гнетущее молчание, но Глеб не спешил уходить, он продолжал сидеть рядом и бросать на меня короткие взгляды. Его присутствие не давало расслабиться, моё тело подобралось, словно ожидая внезапной атаки.
– А ты почему не пил? – я разрушила звенящую тишину, чтобы немного отвлечься от тяжелых мыслей, которые лезли в мою голову рядом с ним.
– Я не пью алкоголь.
– Почему?
– Если я напьюсь, то полезу драться или заниматься сексом. Ты этого хочешь? – Глеб криво улыбнулся.
Я нервно рассмеялась.
– Ты шутишь?
– Нет, я серьёзно.
– Да ты псих!
– Не без этого.
Глеб пододвинулся ко мне на неприлично близкое расстояние, сминая личные границы. Я почувствовала терпкий аромат
