По правде говоря, он спал всего с одной девушкой, но эта мизерная цифра совершенно его не угнетала. Целовался... Тут дело обстояло оптимистичнее, но не намного. Всего-навсего три девушки. Одной из них и была Люси Лайтвуд.
Сейчас Паркер вспоминал молодость. Перехватив девушку за талию, он заставил её немного прогнуться назад и поцеловал так, что она вытаращила глаза от удивления. Дитрих наблюдал за этой сценой с долей здорового скепсиса на лица. В глазах его читалось: «И что с того? Я бы мог и лучше. Смогу, если мне захочется. А сейчас мне все равно».
– Так куда ты идешь, Паркер? – спросила она, отдышавшись.
– Я же сказал, прогуляться, – хмыкнул он, наблюдая за реакцией своего оппонента.
Этот парень не понравился ему с первого взгляда. В нем было слишком много черт, присущих и самому Паркеру. Эшли не любил своих «двойников», они заставляли его чувствовать себя немного неуверенно, бросали вызов одним фактом своего существования.
– Целовать было совсем не обязательно, – проворчала Люси, глядя на Паркера неодобрительно.
Больше её, конечно, огорчал тот факт, что это делалось не от чистого сердца, а для проверки новичка, как тот отреагирует на подобный тип отношений. Скорее всего, Эшли надеялся на то, что Дитрих покраснеет, как маков цвет и пойдет пятнами от смущения, но тот стоял и смотрел на него немигающим взглядом.
– Мне нравится так приветствовать знакомых девушек, – с вызовом бросил Паркер, продолжая сверлить взглядом своего соперника. – И не считаю это чем-то постыдным, – произнес, обращаясь непосредственно к Дитриху.
Тот искривил губы в усмешке и, прищурив глаза, одарил Эшли придирчивым взглядом.
– Правда не считаешь? А о последствиях не задумывался? Мало ли, какую заразу ты мог подцепить, приветствуя так каждую знакомую.
Все это произносилось на одном дыхании, как само собой разумеющееся. Дитрих даже не задумывался над своими фразами, они сами вылетали изо рта, на автомате. Как будто он – ядовитая змея, которой нужно впустить в чужую кровь больше яда. Желательно смертельную дозу. Так, чтобы враг не оправился.
– Ох, как печально, – хмыкнул Паркер, поправляя все время норовившие соскользнуть с плеча лямки рюкзака. – После твоего замечания я задумался о смысле жизни, и мое отчаяние не знает границ.
– Смотри, не наложи на себя руки после нервного потрясения.
– Только если ты сам поднесешь мне бритву к запястью. Но что-то мне подсказывает, что тебе интересен сам факт противостояния.
– Это некрасиво, – засмеялся Ланц. – Лезвие – примитивно. В самоубийствах нет никакой эстетики. И вообще меня моя жизнь устраивает, так что не дождешься. Я не сдаюсь так просто.
Паркер некоторое время слушал монолог Дитриха. В голосе явно проскальзывал акцент. Следовательно, к ним в школу пожаловал кто-то из другой страны. Произношение собеседника было немного заученным, он будто специально старался говорить правильно и чисто, а вместо этого еще ярче демонстрировал свое явно не английское происхождение. Память услужливо подсунула ему воспоминания о номере машины, на которую он смотрел сегодня утром. Точно Паркер сказать не мог, но, кажется, код был германский. Тогда по всем статьям выходило, что парень, разговаривающий с ним, немец.
Стремительно переходя на немецкий, которым обладал, если не в совершенстве, то уж точно не хуже многих переводчиков, он заявил нежно:
– О, да. Новенький, никем не признанный, а уже старается качать права. Какой же ты все-таки глупый.
От столь быстрого перехода собеседника на его родной язык, Дитрих немного завис. Честно говоря, он не ожидал встретить в Англии человека, способного говорить с ним на одном языке, не испытывая при этом трудностей, и не требуя каждые пять секунд «говорить медленнее».
– Не стоит делать поспешных выводов, – улыбнувшись, произнес он. – Никто не покушается на твое королевство, маленькая принцесса.
– Маленькая? – Развеселился Паркер, глядя на собеседника сверху вниз. – Принцесса?
– Да, придурок. Давай же, расплачься! – Ланц адресовал ответную издевательскую улыбку Паркеру.
– Ну нет, реветь я не собираюсь, – язвительно бросил он. – Если только тебя до слез доведу.
– Я прошу вас только об одном, – напомнила о себе Люси. – Не вздумайте превратить школу в площадку для боевых действий! Это не место для выяснения отношений. Все претензии друг другу высказывайте за пределами школы.
– Что ты, Люси. Даже не думали ни о чем подобном, – хмыкнул Паркер, протягивая Дитриху ладонь для рукопожатия.
Дитрих неосознанно привстал на цыпочки, и разница в росте с Паркером сейчас была не особо заметна. Они практически на одном уровне находились и могли заглянуть друг другу в глаза. В обеих парах глаз читался вызов. Дитрих протянул руку и ответил на рукопожатие.
– Эшли Паркер, – шепнули ему, наклонившись так низко, что чужие волосы едва ли в рот не лезли. Ладонь сжала еще сильнее, хотя, казалось бы, уже некуда. – Запомни это имя, ведь именно я поставлю тебя на место, зарвавшийся выскочка.
– Дитрих Ланц, – выдохнул он в ответ, убирая от лица чужие волосы. – Тебе тоже не советую забывать моё имя.
– Неприятно познакомиться, – в унисон прошипели оба.
На волосах Паркера тоже был лак, но какой-то откровенно дурацкий, дешевый. Воняющий ванилью. От этого запаха хотелось удавиться. Или же удавить того, кто им пользовался. Второй вариант в этот момент казался Дитриху предпочтительнее.
– Ты делаешь мне больно, – заметил Эшли, опуская взгляд на руки, все еще сцепленные в рукопожатии.
– Ты мне тоже, – резонно заметил Дитрих и разжал ладонь.
Паркер последовал его примеру и принялся растирать руку, как будто это не он недавно сдавливал ладонь Ланца, стараясь причинить боль.
– Забавно, – протянул Паркер. – Ладно, увидимся вечером.
– Вечером?
– Ну да, – пожав плечами, отозвался Эшли. – Ты не знал? Вообще-то мы соседи. И вчера днем ты смотрел в мое окно.
Вновь расхохотавшись, все же свернул за угол. Было слышно, как он сбегает вниз по лестнице.
– Он просто не любит новичков, – вздохнула Люси.
Таким нехитрым способом она попыталась разрядить обстановку. О том, что Ланцу предстоит учиться в одном классе с Паркером, она умолчала, решив сделать сюрприз. Во время переклички Ланц, разумеется, узнает, какое счастье ему привалило.
Люси искренне радовалась, что учится в параллельном классе и с Паркером практически не пересекается, потому как выдержать его соседство не удавалось никому. Он умудрялся выводить из себя любого, даже самого спокойного человека.
