После чего я, собственно, и вышла из кабинета.
После уроков ко мне зашла Юля.
– Можно?
– Заходи.
– Ирина Владимировна, я зашла извиниться.
– Извиниться за что?
– За то, что прогуливала ваши уроки.
– А почему ты прогуливала?
Юля молчала.
– Ты можешь мне объяснить, почему ты не посещала занятия?
Молчание.
– Ну не просто же так? Себе ты как-то ведь объясняла, почему не ходишь. Ты прилежная ученица и не стала бы просто так прогуливать занятия. Почему ты не хочешь мне объяснить причину, по которой отсутствовала?
– Потому что вы не поймёте.
– Я не понимаю только в одном случае – когда мне ничего не говорят.
Ответа не было.
– Значит, так. Пока я не услышу объяснение твоих прогулов, я отказываюсь принимать твои извинения. И делай что угодно, можешь даже не ходить на мои уроки – контрольную ты написала и оценку за полугодие я тебе поставлю. А у меня нет никакого желания преподавать людям, считающим меня тупым и бездушным механизмом, – после этого я взяла ручку и начала заполнять классный журнал. Юля продолжала стоять около меня. Оформив одну страницу, я обернулась к ней:
– Что-то ещё? Я же сказала: я тебя больше не задерживаю.
– Вы мне нравитесь.
– Что?
– Вы мне нравитесь.
– Если я нравлюсь тебе как педагог, почему же ты так себя ведёшь?
Юля улыбнулась.
– Ирина Владимировна, вы, конечно, мне очень нравитесь как педагог, но ещё больше вы мне нравитесь как женщина.
– Ты серьёзно?
Юля не ответила.
На некоторое время установилось молчание. Затем я произнесла:
– Юля, ты тоже мне нравишься.
– Вы смеётесь надо мной, да?
– Нет, не смеюсь.
– А… ну в смысле, как прилежная ученица?
– Как молодая и красивая девушка.
– Вы… вы правду сейчас говорите?
– Правду.
– Но… ведь вы замужем.
– У меня фиктивный брак. Моему будущему супругу нужна была московская прописка, чтобы устроиться на работу, а у меня была очередная депрессия по поводу того, что женщина, которую я любила больше года, вышла замуж, причём так, что на её свадьбе гулял весь факультет. Сейчас мой муж живёт и работает в Москве, последний раз я его видела полтора года назад на встрече выпускников, и больше о его судьбе мне ничего не известно.
– А Илья Львович?
– Чтобы отшить его, я и надела так расстроившее тебя обручальное кольцо. Встречный вопрос: а как же твои отношения с Игорем Касьяновым?
– У нас ничего нет. И не было. Мне кажется, я ему нравлюсь, но я… я к нему ничего не чувствую.
На несколько минут разговор замер. Наконец я решилась продолжить:
– Юля… Даже если на самом деле это и так, и мы в действительности… неравнодушны друг другу, ты же понимаешь, между нами ничего не может быть, абсолютно ничего.
– Но почему?
– Потому что ты моя ученица, я твой учитель, и любые личные отношения запрещены этическим кодексом моей профессии.
– Но почему? Кому от этого станет лучше?
– Никому. Пусть даже от этого всем станет хуже, всё равно мы не имеем на это право, я не имею право. Если бы я ещё была мужчиной, это бы можно было, пусть не простить, но понять… да, понять можно было бы… А так… это невозможно понять… и если будет скандал, а скандал, конечно, будет, и ещё какой, меня вышвырнут из школы, и не просто вышвырнут, мне запретят заниматься преподавательской деятельностью, а это… нет, ну, разумеется, это стоило бы сделать, и я, когда устраивалась на работу, да что там, и раньше, задолго до этого, я знала, на что шла…
Юля рассмеялась.
– Господи, Ирина Владимировна, какая же вы…
– Что? Слабая, да? Да, я очень слабая, ты вообще зря связалась со мной.
Она приблизила ко мне своё лицо и устремила взор прямо мне в глаза.
– Нет, вы не слабая. Просто вы всегда хотите быть правильной, кристальной, что ли, а ведь так не бывает…
– Хм, кристальной… Ты видела хоть одного правильного учителя, который бы водку на уроках пил?
– Это не важно. Вы перед собой стараетесь быть правильной, перед один раз и навсегда установленными нормами, которые другим, возможно, кажутся совсем непонятными, а ведь это сложнее всего…
– То, о чём ты говоришь – это совесть, а она есть у каждого.
– Да, но у каждого она – своя…
Я потрясла головой.
– Что-то мы совсем не в ту степь забрели. Иди, Юль, иди с миром, а мне нужно подумать, хорошенько подумать…
Глава 13
В пятницу я выставила в журнал оценки за контрольную работу. Юля написала её на отлично, у неё была лучшая работа в классе, у меня вообще сложилось такое ощущение, что она всё то время, что забивала на мои уроки, только и делала, что задачки дома решала. После факультатива я как можно мягче обратилась к ней:
– Юлечка, тебе нужно будет написать физический диктант, ты ведь его пропустила. Давай приходи ко мне в понедельник после шестого урока, тогда ко вторнику я его уже проверю и поставлю оценку в журнал. Тебе удобно в понедельник?
– Да, удобно.
– Ну и отлично. Нужно будет дать определение десяти терминам, все их ты найдёшь в конце второй главы учебника.
В понедельник после уроков, как и договаривались, Юля заглянула ко мне.
– Можно?
– Заходи. Диктант писать?
– Ага.
– Так, садись, – Юля села за первую парту, я положила перед ней карточку – держи, здесь десять определений, – я сняла со спинки своего стула сумочку, – я буду где-то через полчаса.
– Как… вы что, уходите?
– У меня совещание у директора. А ты что-то имеешь против?
– Нет… А если я списывать буду?
Я улыбнулась:
– Ну так списывай, что ж с тобой делать-то?
С этими словами я покинула кабинет, оставив Юлю в одиночестве.
Тимофей Иванович, видимо, решил проявить милосердие к и без того вымотавшимся учителям, потому отпустил нас уже через двадцать минут после начала совещания. За десять минут я успела выпить в столовой чаю, и вернулась, как и обещала Юле, по истечении половины часа. Когда я зашла, она уже сдала работу и ждала меня.
– Всё написала?
– Ага.
– Ну так иди.
Юля встала из-за парты и, улыбаясь, приблизилась ко мне.
– Так я могу идти?
– Да, конечно, беги.
– Так я пойду?
– Да, иди.
– До свиданья, Ирина Владимировна.
– До свиданья, Юля.
Она медленно вышла из кабинета. Когда за ней закрылась дверь, я резко выдохнула и без сил рухнула на свой стол.
В четверг, в предпоследний учебный день, была обычная для конца каждой четверти учебного года процедура – генеральная уборка. Ксюша, Юля, Игорь и ещё две ученицы убирались в классе, а остальные в спортивном зале: мыли с порошком стены, пол, отскабливали жвачки. Всегда выходит так, что моющие кабинет задерживаются дольше остальных: им нужно подождать, пока все заберут сумки и заново вытереть пол, чтобы не оставалось следов. Вот так через три часа после начала мероприятия в кабинете мы остались втроём: Ксюша, Юля и я. Я предложила поставить чайник и девчонки меня горячо поддержали. Пока я доставала из шкафа конфеты, печенье и чай, вода закипела, я разложила пакетики по кружкам и залила их кипятком. За чаем мы обсуждали предстоящее участие Ксюши в Кубке России по спортивному ориентированию на лыжах, который будет просходить в Ивановской области в начале января, только Юля почти не принимала участие в разговоре и была очень грустной. Дождавшись паузы, я спросила:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
