– Из местных, фамилия Громов. Говорят, что батька его был уважаемым человеком.
– Где он? – спросил Сергеев. – В камере?
– Вон в углу хорохорится.
Алексей, услышав знакомый голос, опустил голову еще ниже. В командирской милицейской форме перед ним стоял дядя Костя, друг отца, который некогда часто бывал у них дома. Алексей не раз слышал от деда, что «Костя в гору пошел» и стал знатным начальником в милиции.
– Протокол составили?
– Как положено, товарищ капитан! Чистый малолетний преступник!
– Завтра разберемся, а сейчас парня забираю с собой, – сказал Сергеев и повернулся к Алексею. – А ну-ка, Алексей Иванович Громов, прошу следовать за мной!
Алексей, не поднимая головы и горько всхлипывая, встал и понуро пошел за Сергеевым к выходу. У подъезда стоял легковой автомобиль.
– Садись, Алексей Иванович, – строгим голосом сказал капитан и повелел шоферу ехать на Карантин. – Доставлю тебя к деду и матери, и там разберемся, как ты до такого опустился. Они, понимаешь, трудятся в поте лица, как все сознательные граждане страны, рубли зарабатывают, чтобы тебя одеть и накормить, а ты шкодничаешь, как самый паршивый кот!
– Совсем не шкодничал я, дядя Костя…
– А кто тогда окно раскокал?
– Так надо было..
– Надо? – удивился Сергеев.
– Ага…
– Чушь городишь, Лешка!
– Так надо было, – упрямо повторил Алексей.
– Ну, если так, тогда другое дело, – с усмешкой сказал Сергеев, – Сейчас разберемся.
Машина быстро мчалась по ночному городу. Лучи фар выхватывали из темноты очертания домов, заборов, деревьев, но теперь они казались иными, особенными.
Перед домом, когда вышли из машины и зашли и во двор, Алексей схватил капитана за руку.
– Что это, дядя Костя?
В предрассветной темноте было видно, что двери дома распахнуты настежь. Алексей помнил хорошо, что уходя, он дверь закрывал на ключ.
– Родители дома? – спросил Сергеев.
– В ночной смене… – ответил Алексей, предчувствуя что-то недоброе.
– Пошли, – сказал капитан и, не ожидая ответа, направился к распахнутым дверям дома.
Алексей с бьющимся от волнения сердцем поспешил за ним. Было похоже, что в доме побывали чужие люди. А когда включили свет, Алексей замер. В пустом гардеробе не было ни дедушкиного шерстяного костюма, ни зимнего пальто матери, ни его вельветовой синей новой куртки… Даже скатерть со стола унесли.
– Поработали основательно, пока ты шкодничал, – сказал Сергеев, осматривая комнаты. – Заезжие, что ли, появились?
Алексей молчал. Внутри у него все похолодело. На полу валялся «Листок Трудового Красного Знамени» – память об отце. А на стене, где висела грамота, куском древесного угля был нарисован черный череп и скрещенные кости. Такие черепа рисовал Грифт. Алексей смотрел на стену и не верил своим глазам. Как же так? Он их в милиции прикрывал, не выдал, всю вину брал на себя, а они…
– Гады!.. Гады!.. А я им верил! Клялись в дружбе на век…Это их метка!
– Ты их знаешь? – в голосе капитана звучало удивление.
– Да…
Торопливо, глотая концы слов, Алексей рассказал ему все. Про Филина, Кияна и Грифта, про игру в карты, про свой проигрыш, про то, как задумали ограбить дом художника и выкрасть картины, про Лару, про то, как не хотел идти на кражу…
– Выходит, что ты окно разбил с умыслом? Хотел разбудить и предупредить их об опасности?
– Я ж сразу сказал вам, что так надо было.
– И они за это тебя били?
– Все трое…
– Что ж ты мне сразу всю правду не рассказал, а? Эх, голова садовая, сколько времени потеряли! – Сергеев ласково потрепал Алексея по голове. – Поехали назад в милицию!
Чутье подсказывало ему, что Алексей поможет ухватиться за ниточку и взять преступную группу.
В милиции Сергеев провел Алексея в свой кабинет. Вынул из шкафа и разложил перед ним фотографии особо опасных преступников, на которых объявлен всесоюзный розыск.
– Посмотри внимательно! Может, здесь есть твои знакомые?
Алексей посмотрел на фотографии и сразу указал пальцем на одну. С нее смотрел Грифт. Только под носом у него были маленькие усики.
– Это он, дядя Костя! Самый главный! Только без усов.
– Спасибо тебе, Алеша! Его по всему Крыму разыскивают, а он приютился у нас под боком. Как же мы его проворонили?
– Так он на чердаке отсиживался. Даже никакого загара нет на лице, хотя и говорил, что с Северного моря прикатил.
– Моряк, да еще с Северного моря? С севера – это точно, но только из тюрьмы, потому и бледный такой, – капитан положил руку на плечо Алексея. – Это очень опасный преступник. На его совести кровь многих людей и крупные грабежи.
По распоряжению Сергеева к заброшенному дому срочно выехала оперативная машина с работниками уголовного розыска. Но на чердаке никого не нашли. Были перекрыты выезды из города, вокзал и порт. Но все усилия оказались тщетными. Грифта нигде не было. Вместе с ним исчезли Киян и Филин.
Утром Сергеев позвонил на квартиру художника. Матери Лары он рассказал обо всем и добавил, что Алексей Громов совершил мужественный поступок: спас не только ценные картины, но и их жизни…
В дом к Громовым капитан приехал в воскресный день. Вызвал Алексея:
– Поехали со мной!
Алексей, не спрашивая, покорно уселся на мягкое сиденье легковой машины. Сергеев повелел шоферу:
– К Шлюпкину!
Кто такой Шлюпкин, Алексей тогда не знал. Он просто доверял дяде Косте.
Приехали к Клубу моряков. Сергеев повел его во двор, где находился спортивный зал. В продолговатом здании с большими окнами и низким потолком шли тренировочные занятия боксеров. Одни в пухлых перчатках, к удивлению Алексея, дубасили друг друга, другие колотили два длинных мешка, которые свисали с потолка на веревках, третьи прыгали через скакалку, как девчонки.
Навстречу Сергееву вышел плотный рыжеволосый мужчина в синих спортивных шароварах и красной футболке, сквозь которую просматривались крутые мышцы.
– Привет, Константин Петрович! – сказал он, пожимая руку первому заместителю начальника городского отдела милиции. – Привел?
– Вот он, наш герой! – Сергеев ласково подтолкнул Алексея. – Научи-ка его боксерским навыкам, чтобы умел постоять и за себя, и за нашу рабоче-крестьянскую власть. Надо сделать из него человека! А ежели станет отлынивать или пропускать тренировки, сразу докладывай мне. Я сам приму нужные меры!
Сергеев повернулся к Алексею:
– Познакомься, Леша. Это Кирилл Бертольдович Шлюпкин, твой тренер и учитель по боксу. Слушайся его, как отца родного!
– Хорошо, дядя Костя!
Так в его жизнь на долгие годы вошел человек, соединивший в себе русское имя Кирилл с нерусским странным отчеством Бертольдович и морской фамилией Шлюпкин. Боксеры называли его Борисовичем, а за глаза ласково именовали Кир-Бором. Именно благодаря ему и его поддержке Алексей шагнул в загадочно-таинственный мир спорта.
