Люди бредут по пустому шоссе целый день. С того момента как они пересекли речку почти ни разу никто не обмолвился и словом, только Священник постоянно что-то высказывал и просил у Бога. Лидия несколько раз предложила остановиться, развести костер и высушить ноги, но военный упорно отказывался, опасаясь появления мутантов. Лидия пыталась возражать, объяснить, что твари уже бы догнали их еще ночью, но Антон не обращал внимания и двигался дальше.
Неожиданно слева показалась автозаправка. Все остановились и посмотрели на нее так, словно нашли гору золотых слитков, хотя заправка сейчас более важна, чем золото. Около подъездной дорожки стоял большой щит с ценами на топливо – цены «кусались» даже теперь. Максим не увидел ни единого трупа на территории АЗС, а у топливораздаточных колонок не было машин, и Максим решил, что ни люди, ни твари еще не успели добраться до этой заправочной станции. Грязные панорамные окна торгового зала оставались целыми даже сейчас, спустя шесть месяцев после необъяснимой вспышки мутации, а единственное, что напоминало о катастрофе – пыль и грязь на окнах. Но все же сквозь них можно рассмотреть помещение.
– Господь Всемогущий, – шепотом произнес Священник, – мы говорим: спасибо Тебе.
Они прошли по подъездной дорожке и остановились около заправочных модулей. Антон вынул из кармана пистолет.
– Стойте тут, – скомандовал он. – Я пойду, проверю.
Военный уверенно двинулся к панорамным окнам, протер их рукавом, стирая толстый слой грязи. В зале царил полумрак, но Антон разглядел стеллажи и давно неработающие холодильники. На удивление, внутри сохранился порядок, тем самым подтвердив догадки о том, что мутанты и люди еще не успели здесь побывать. Военный подошел к раздвижным дверям и уперся ладонями в стекла. Попытался раздвинуть створки, но у него ничего не вышло. Предпринял еще попытку, но все оказалось тщетно.
Антон услышал приближающиеся шаги. Обернулся и увидел Максима с мачете в руке. Военный решил, что тот сейчас его разрубит, но вместо этого парень подошел к дверям и просунул лезвие между ними. Он ухватился за нож двумя руками и, вложив всю силу – провернул мачете. Двери нехотя разошлись, и между ними образовалась щель сантиметров в шесть. Антон быстро сообразил, что нужно делать и просунул пальцы, ухватился за одну дверь, а Максим взялся за другую. Общими усилиями они раздвинули створки, и попали в темный торговый зал. Прошли внутрь. Справа стоял металлический мусорный бак, и Максим несколько раз стукнул по нему мачете. Удары эхом разнеслись по пустынному торговому залу, а затем стихли. На звук так никто и не появился.
Антон жестом позвал остальных.
В зале вдоль стен расположились холодильники, набитые соками, минеральными водами и газировкой. В центре тянулись стеллажи с печеньем, лапшой быстрого приготовления, шоколадом и различной мучной выпечкой, которая давным-давно покрылась зеленой плесенью. На других полках расположились товары для автомобилистов, которые очень «нужны» в длительных поездках. Вот только обуви среди необходимых товаров не обнаружилось.
Все, кроме Максима, принялись с жадностью поедать соленые крекеры и сухую лапшу, запивая минеральной водой, найденную в неработающем холодильнике. Он же решил осмотреть все помещение и только потом поесть. В углу торгового зала, где кончались бесконечные холодильники, расположилась дверь с незамысловатой табличкой «Туалет». Максим вошел. Внутри никого не было, он попробовал спустить воду, хотя знал, что бачок пустой. Так и оказалось.
Он прошел через зал к прилавку, на котором стояли два кассовых аппарата. Четыре человека продолжали поглощать все, что еще оставалось съедобным. Перемахнув через прилавок, Максим заглянул в служебный туалет, тот тоже оказался пустым. Пройдя через операторную, он оказался в коротком коридорчике, в конце которого находилась дверь, ведущая на улицу. Ее успели закрыть, перед тем как покинуть заправку. А дверь справа вела в комнату отдыха, распахнув ее, Максим оказался в маленьком темном помещении. Он разглядел диван, несколько стульев, металлические шкафчики и стол.
– Что тут? – спросил Антон. Он стоял на некотором расстоянии от Максима.
– Ничего. Просто комната для персонала.
– Здесь и будем спать. А теперь идем ко всем, – подозрительный взгляд Антона ни на секунду не отрывался от Максима. – Не пропадай больше у меня из виду. Договорились?
Максим едва заметно кивнул и пошел к прилавку, на который Священник начал складывать провизию, уплетая при этом крекеры. Маша несла четыре двухлитровые бутылки с негазированной водой. Максим видел, как ей было тяжело и он не смог сдержать порыв благородства. Перебравшись через кассовую стойку, забрал у девушки три бутылки, хотел взять и четвертую, но Маша сказала, что одну она уж точно донесет сама. Он поставил воду рядом с горой лапши и печенья. Маша поблагодарила за помощь. Лидия у стеклянных дверей не торопясь поглощала воду из маленькой бутылочки, смотрела на темную улицу. О чем думала женщина, конечно же, известно только ей, но Максим не сомневался что все мысли заняты несчастным Пашей.
– Послушайте все меня, – заговорил Антон. Он немного задержался в комнате отдыха, снимая большой плед с дивана, и теперь держал его в охапку. – Мы все отморозили себе ноги, и сопли назавтра обеспечены. – Военный раскинул большой меховой плед на кассовой стойке. – Если Максим даст мне мачете, то я разрежу покрывало, и мы обмотаем им ноги, – и добавил чуть тише: – Хотя мы все равно заболеем.
Максим протянул Антону мачете, а сам развязал ботинки, вынул шнурки. Военный тем временем пытался разрезать плед на десять ровных частей, и у него это хорошо выходило.
Неожиданно Максима посетила мысль, что Маша может оказаться в каких-нибудь кедах на липучках, тогда не получится завязать плед на ступне. Он рефлекторно поднялся и посмотрел на ее ноги. Увидел черные кроссовки на шнуровке и испытал приятное облегчение. Затем посмотрел на ноги Священника и Лидии – та же обувь на шнурках.
Антон справился со своей задачей довольно быстро и раздал всем по паре ровных (почти) кусков пледа. Люди обмотали их вокруг ступней и подвязали шнурками, стали похожи на чукчей в торбасах.
– А что дальше? – спросила Лидия ровным голосом и сделала глоток воды. – Я хочу остаться тут, еще несколько дней ходьбы я не переживу.
Священник обнял супругу.
– Мы не можем базироваться здесь слишком долго, – сказал Антон и вскрыл шуршащую упаковку лапши. – Пересидим несколько суток и пойдем. Там в комнате есть диван, я не знаю, разбирается он или нет, но спать можно.
– Но зачем нам куда-то идти? – голос Лидии по-прежнему оставался ровным, но все же в нем улавливались легкие нотки возмущения.
– Да, потому что мы прямо у дороги и твари быстро нас учуют, – Антон откусил лапшу, и крошки посыпались на пол. – Или придут люди и, совсем не для того, чтобы завести с нами дружбу.
– Лидочка, он прав, – Священник прижал супругу к себе и поцеловал в лоб. – Мы тут как на ладони. Отдохнем, поспим и двинемся дальше, а Господь укажет нам верный путь.
Лидия отстранила от себя мужа и начала перелезать через стойку, Максим взял ее под руки и удивился легкости и проворности, с которыми женщина перемахнула через прилавок. А вот Священник, последовавший за своей женой, оказался не так подвижен и Максим всерьез задумался о его здоровье. Пока пятидесятилетний мужчина перебирался, все его суставы прохрустели, возможно, несколько раз, лицо покраснело от вложенных усилий и, казалось, что он сейчас пернет. Но Священник опустил ноги на пол, отдышался и ушел в комнату для персонала. Когда и Маша последовала примеру супругов, Антон посмотрел на Максима и сказал:
– Можешь тоже идти, я покараулю.
– Я тут посплю.
Максим снял дождевик, постелил его у стойки и лег.
– И чего же ты не ушел? – спросил Антон, но тут же сам и ответил: – Тебе страшно. Да, тебе страшно, вот ты и жмешься ближе к людям.
– Мне не страшнее, чем было тебе у аптеки…
– Закрой свой рот! – Антон подошел к лежащему на дождевике Максиму. – Слышишь, заткнись. Мне плевать, что ты считаешь меня трусом, разбить тебе рожу сил хватит.
– Спокойной ночи, – сказал Максим и закрыл глаза.
2
После ознакомления и подписания договоров (читает ли их кто-нибудь?) двадцать человек – согласившихся участвовать в тестировании новейшего препарата против гриппа – провели по длинному светлому коридору и запустили в не менее светлую палату. На стене, в самом конце помещения, расположилось огромное зеркало, и несложно было догадаться, что с другой стороны «зеркала» открывается панорамный вид на палату. Вдоль боковых стен тянулись больничные койки, по десять с каждой стороны. Рядом с койками стояло медицинское оборудование с кучей кнопок и черным жидкокристаллическим экраном. И не было сомнений, что как только десяток проводов и датчиков подключат к человеку, по экрану побегут линии кардиограммы и появится множество цифр, информирующих о поведении организма.
