– Ну а вы что хотели? Капитализма без мафии не бывает. Правда, у нас как всегда перегиб. Из всех состоятельных людей пятьдесят процентов – бизнесмены, а остальные пятьдесят – бандиты. Ну, ладно, это трудности переходного периода. А вы мне вот что скажите. Про сделки бандиты узнали, про то, что деньги в банк повезут, тоже кто-то прознал, а у вашего Стаса даже подозрений никаких нет. Вам это не кажется странным?
– Не знаю я, – пожала плечами Лариса, ставя пустую чашку на стол. – Но кто-то определённо стучит.
– Так может, начнём по порядку? Стаса и вас мы из чёрного списка вычеркнем. Я думаю, вам просто нет резона самих себя грабить. А что из себя представляет ваш менеджер Трофимов?
– Саша? Я на него и не думала даже. Во-первых, потому что он не работал по старому адресу. А во-вторых, мне кажется, он на такое не способен. Это муж моей близкой подруги. Она попросила меня куда-нибудь его пристроить, вот тогда я Стасу и предложила его к себе взять. Он согласился. Нет, Саша здесь не при чем. Не тот человек.
– Ну а Ирочка?
– Не знаю. В принципе она имеет доступ к документации. Самые важные документы я, конечно, запираю в своём столе, на ключ, но вы же понимаете, за всем-не уследишь.
– А сам-то Стас не мог проболтаться?
– Я не знаю. Он какой-то последнее время странный стал. Какие-то планы строит. Недавно в машине едем, он увидел, как апельсинами торгуют, и давай распыляться. Мы тоже, говорит, апельсины продавать будем, у меня виды есть. Прибыль хорошая, на днях контракт заключу. Зачем это он плёл? Я-то знаю, что у нас никаких условий для торговли апельсинами нет и быть не может. Где мы холодильники возьмём под их хранение?
– А что, раньше он своими планами не делился?
– Что вы! Он же рэкета боялся. Очень осторожным был.
– Действительно странно. Ну а Осипов, что он из себя представлял?
– Если честно, он мне не нравился. Есть такой тип людей, они какие-то «скользкие». Вроде все время на виду, открытый парень, остряк, но что-то в нем лисье было. Мне кажется, он ещё где-то подрабатывал. Во-первых, он всегда при деньгах был, машину новую недавно купил. А жена у него не работала. Но я же знаю, сколько он получал. Не так уж и много. Но стучать он не мог. Мы после первого наезда осторожно работали. Так что…
Договорить Лариса Андреевна не успела. Нет, не подумайте, что на этих словах её уложила снайперская пуля из окна. Такого у нас ещё нет. Хотя не исключено, что в скором времени будет. Лариса Андреевна просто уснула. А вы думаете, я зря сегодня к своему приятелю в больницу катался? Где ж ещё я вам снотворное достану? У меня здесь, кроме крысиной отравы, ничего нет, но я гуманист и вовсе не собирался подсыпать отраву такой красивой женщине, в следствие чего подсыпал ей всего лишь снотворного. А что? Этим головорезам можно в чаек всякую гадость лить, а мне – нет? Стороны должны быть на равных условиях.
Бедная Лариса уронила свою прекрасную головку на мой грязный стол и уснула младенческим, крепким сном. Я быстренько поднялся, разложил раскладушку и…
Стоп! Стоп! Вы опять, наверное, Бог весть что подумали. Не волнуйтесь. Моя раскладушка выдерживает только семьдесят два кило с одеждой, и, кроме того, я не стану использовать беспомощное состояние жертвы в своих похотливых целях (ст. 117, ч. I, УКРФ). Я просто-напросто воспользуюсь ключиками бухгалтера, чтобы ещё разок навестить офис. Так скажем, без лишних свидетелей. Не люблю, когда рядом постоянно галдят и мешают работать.
Я аккуратно приподнял Ларису, перенёс её на раскладушку, облизнулся, забрал се ключи и, закрыв кабинет, вышел из отделения. Часа полтора у меня в запасе есть, больше никак – велика опасность передозировки (ст. 106 – неосторожное убийство). А поэтому я бегом мчусь на остановку и успеваю впрыгнуть в отходящий троллейбус. Через семь минут сорок шесть секунд я – у заветной дверцы.
Ого, «Цербер», хороший замок – не сломаешь. Но у меня-то ключики имеются, ха-ха. Щёлк, и мы уже внутри. Подёргаем за двери. Не повезло – все закрыто. Но ничего, к Ларисыной комнате у нас тоже ключик найдётся. Итак, где же тот ящичек, про который спящая красавица говорила? Вот он. Я достал свой миниатюрный китайский фонарик и стал искать в связке подходящий ключ. На столе валялись какие-то ведомости, журналы, пара калькуляторов. Они меня не интересовали.
Наконец один из ключей подошёл к ящику стола. Я достал оттуда папку, только было открыл её, как вдруг с улицы до меня донёсся звук милицейской сирены. У двери, взвизгнув покрышками, остановилась машина. О, черт! Охрана. Офис же под сигнализацией. Ну, лопух, так проколоться. Я быстренько сунул папку обратно и бросился на выход. Поздно, метрах в трех от двери раздавались уже чьи-то голоса. Я на цыпочках допрыгал до кабинета и заперся изнутри на ключ.
– Валера, может, они просто дверь не закрыли? – пробасил кто-то. – Взлома нет, замок ключом открыт.
– Давай ключи, кабинеты на всякий случай осмотрим. Если все в порядке, завтра штрафанем, чтобы в другой раз не забывали.
Я, в принципе, не очень испугался, С охранниками этими я был довольно хорошо знаком, но вот как объяснить руководству, прокуратуре и Ларисе, что я тут делал? Значит придётся в прятки поиграть. Есть такая детская игра.
Я быстро огляделся. Шкафов не было. Плохо дело, единственное место, где я сложившись смогу ещё уместиться, – это под столом, там, где обычно стоят стройненькие ножки главбуха. Отодвинув стул, я нырнул в проем, огроженный с двух сторон ящиками, а с третьей – стеной, задвинул за собой стул и затаил дыхание. И вовремя. Дверь отворилась, зажёгся свет, перед носом у меня пробухали фирменные сапоги.
– Никого нет. Да точно, забыли двери закрыть, а ветром распахнуло.
Сапоги сделали ещё пару кружков по комнате и вышли. Свет погас. Я, никак не решаясь вылезти из-под спасительного стола, ещё минуты две просидел согнувшись в три погибели. Когда нога моя начала затекать, я наконец решился покинуть уютный уголок и со скрипом начал выбираться. Пробираясь вперёд, чуть не застряв в ножках стула, я сбил головой какую-то штуковину, прилепленную к крышке стола. Вывалившись наконец наружу, я отряхнулся и поднял предмет. Ха, знакомая штучка. Я видел такие на «чёрном» рынке. Эф-эмовский микрофон. Лепишь его пластелином к столу или какому другому предмету обстановки, а сам си-дишь где-нибудь неподалёку и слушаешь на той частоте, где обычно «Европа-плюс» вещает, о чем болтают в «Эспаньоле». А мы тут голову ломаем, откуда информация к бандитам поступает. Теперь достаточно узнать, кто эту штучку сюда прилепил, и дело в шляпе. Насколько я разбираюсь в радиотехнике, микрофон этот работает на батарейках. Прямо как в песне у «Нау»: «Эта музыка будет вечной, если я заменю батарейки». Ладно, над проблемой поимки радиолюбителя мы поймаем как-нибудь в другой раз, когда он придёт менять батарейки.
Я прилепил микрофон на место, вновь открыл ящик и достал папку. Нечаянно взгляд мой упал на крышку стола. Лихо! Двух калькуляторов как не бывало. Ну, молодцы! Под стол лень заглянуть, зато на стол… Да-а. Ладно, черт с ними, когда-нибудь попадутся.
Положив папку на стул, я подошёл к дверям, убедился, что сигналки на косяке нет и отпер замок. Затем, опять же на цыпочках, подкрался к выходу и фонариком осветил дверь. Во, засранцы, мало того, что калькуляторы спёрли, так ещё и дверь с той стороны заперли!
Ах да, у них же ключ есть, а я и забыл. Мощный врезной «Цербер» имел только одну скважину – снаружи. Это что же мне тут, до утра торчать? А как же Лариса?
Меня прошиб холодный пот. Она же тоже заперта, только в моем собственном кабинете. Весёлая история.
Я вернулся в комнату. На окнах решётки, прям как у нас, в отделении, так что не убежишь. Правда, есть форточка. Форточка! Отлично, я спасён. Не подумайте, что я туда полезу. Делать мне больше нечего, все равно, решётки не пустят.
Я подскочил к столу, схватил трубку и набрал номер.
– Вика! Фу, слава Богу, ты дома. У меня здесь маленькая неприятность, так, совсем ерунда, просто убить могут. А поэтому, если ты ещё хочешь увидеть мою персону живьём, лови «тачку» и гони на Синий проспект, 20. Подойди к первому от правого угла окну и три раза стукни. Я выкину тебе ключи. Потом открой такую обшарпанную дверь, она сзади. Там ещё лампочка висит. Желательно, чтобы через двадцать минут я был на свободе, иначе все, труба. Целую и жду.
Я повесил трубку. Ну вот, впутал в историю Вику. А, ладно, ей не привыкать, она свой человек.
Я снова сел за стол, взял в руки папку и, подсвечивая фонариком, начал листать бумаги. Так, это чепуха какая-то, ничего не поймёшь, это тоже. Ага, а вот это уже интересно. Какая красивая бумажка… Котракт, а за ним – спецификация. Любопытно.
Я достал блокнотик и стал быстро переписывать содержание контракта к себе в книжечку. Оторвал меня от этого занятия стук в окно. Три удара. Отличненько. Я открыл форточку, выкинул туда ключи, после чего вернулся к рабочему месту Ларисы Андреевны, написал на листке бумаги несколько слов, оторвал от лежавшей рядом катушки с липкой лентой кусочек «скотча», защёлкнул замок кабинета и подошёл к входной двери.
