У Мастера в городе тоже нашлись какие-то связи. Женщина не спрашивала, откуда. Она не спрашивала, откуда он родом. И вообще ничего о нем не спрашивала, только отвечала на его вопросы.
Женщина очень хотела с ним переспать.
Мастер это понял.
И…
Женщина не знала, что подобное блаженство вообще возможно. Хотя у нее было много мужчин. Классных любовников, которые очень старались доставить ей удовольствие.
Но в этот раз… Она улетала в какие-то заоблачные дали, а когда вернулась на Землю, не обнаружила Мастера рядом с собой. Она даже не знала, когда он ушел.
При следующей встрече она просто сказала ему: «Спасибо». Он кивнул. Больше между ними ничего не было. Но женщина понимала: такое случается только раз в жизни. И она была счастлива, что в ее жизни этот раз был. Что в ее жизни встретился мужчина, который ее пожалел. Все всегда считали ее сильной. Скалой. Глыбой. Она и сама каждое утро говорила себе: «Я тверда, как скала». Повторяла, как заклинание.
Но Мастер все понял. Может, это компенсация за то, что много лет назад с нею сделал Он?
Глава 9
Ольга
Георгий Тихонов, Анин муж, позвонил Ольге Веселко и сообщил, что договорился насчет интервью в одном из лучших фитнес-центров Санкт-Петербурга – том, который посещает он сам. «Вот только почему, интересно, твоя жена там никогда не была?» – подумала Веселко, но вслух своих подозрений не высказала, напротив, ласковым голоском поблагодарила Геру и обещала позвонить вечером, чтобы дать знать, будет она там трудиться или нет.
Следуя указаниям Геры, она приехала на место. Над парадным входом висела яркая вывеска, загоравшаяся в темное время суток, возвещая о том, что находится внутри. Ольга толкнула тяжелую дверь, вошла в просторный холл с многочисленными зеркалами, рекламными портретами красивых длинноногих девушек и накачанных мужчин-культуристов. В холле прохаживались два дюжих молодца в строгих серых костюмах, с включенными рациями в руках. Исключительно вежливо молодые люди поинтересовались, что желает госпожа. Госпожа сообщила, что у нее назначена встреча с Ларисой Александровной. Молодцы посмотрели на нее гораздо внимательнее, потом один вызвал по рации некоего Виталия. Тот нарисовался минуты через две.
– Проводи девушку к мадам, – сказал один из охранников, дежуривших в холле.
«Так, из госпожи я уже превратилась в девушку, – отметила про себя Ольга. – И хорош фитнес-центр – с такими мальчиками в охране».
Виталий предложил следовать за ним. Ольга последовала. Они поднялись на второй этаж по широкой мраморной лестнице с зеркалами на каждой площадке, потом прошли по длинному коридору с толстой ковровой дорожкой и снова оказались в холле, правда, гораздо меньших размеров, чем внизу. Виталий попросил ее подождать, а сам скрылся за обитой черной кожей высокой дверью. Еще через пару минут в холле появилась очаровательная девушка лет девятнадцати-двадцати и пригласила Ольгу войти. Лариса Александровна ее ждет.
«Это что, секретарша? – поразилась Веселко. – У бабы? Да этой девочке призы на конкурсах красоты надо брать, а не сидеть в приемной».
Приемная была отделана с большим вкусом, как и кабинет Ларисы Александровны. Всего было в меру, мебель явно делали по спецзаказу, никаких искусственных цветов и деревьев не наблюдалось, наоборот, на небольшом столике в кабинете директрисы центра и на кофейном в приемной стояли живые цветы в вазах.
Хозяйка основного кабинета смотрелась лет на тридцать пять, может, тридцать два, значит, как решила Ольга, ей могло быть где-то между сорока и пятьюдесятью. Холеная дама, явно не жалеющая средств на свою внешность, вежливо предложила Ольге сесть напротив и внимательно осмотрела ее цепким взглядом. Веселко почувствовала, что Лариса Александровна не упустила ни одной детали.
Утром Ольга долго думала, что надеть. Если бы интервью проводил мужчина, ей было бы гораздо легче: она знала, как представители противоположного пола реагируют на ее внешность, да если еще применить пару-тройку женских уловок… Но тут предстояло разговаривать с женщиной, которая в ближайшее время может стать ее начальницей. Чего от нее может ожидать Лариса Александровна? Гера, как и просила Ольга, сказал, что она хотела бы продолжать работать инструктором по аэробике или шейпингу, вкратце, наверное, описал ее трудовую биографию. Но что предложит эта мадам?
– Расскажите, пожалуйста, где вы учились и работали, – попросила Лариса Александровна без каких-либо вступлений. – В основном меня интересуют ваши обязанности на последнем месте.
Ольга, в строгих черных легких брюках, показывающих, но не выделяющих достоинства ее фигуры, и бледно-розовой блузке лишь с одной расстегнутой пуговкой сверху, сидела на стуле свободно, но не вальяжно. Она положила ногу на ногу, опустила руки одну на другую. На ней был минимум косметики: слегка подведены глаза, бледно-розовая помада в тон блузке подчеркивала губы, естественный загар красил щеки.
Лариса Александровна слушала очень внимательно, не выражая никаких эмоций. Она не улыбалась и не хмурилась, по ее лицу невозможно было понять, как она относится к словам Ольги. Время от времени у директрисы возникали какие-то вопросы, Ольга честно отвечала на них. Потом ее попросили пройтись по комнате, встать поближе к окну, улыбнуться, сделать известное движение глазами в-угол-на-нос-на-предмет.
– Вы давно знаете Георгия Александровича? – поинтересовалась директриса.
– Год, – ответила Ольга. – Но, откровенно говоря, я не могу сказать, что я его знаю. Жену Геры… Георгия Александровича я знаю с детства. Мы двоюродные сестры.
– Так, ясно… – медленно произнесла директриса. – На какую зарплату вы рассчитываете?
Ольга не представляла, что ответить: нельзя было просить ни слишком мало, ни слишком много. Вместо прямого ответа она поинтересовалась:
– А в чем именно будут состоять мои обязанности здесь?
– Зависит от названной вами суммы, Оленька.
«Влипла, черт побери! Что еще за заведение? Надо было расспросить Геру. А я, идиотка, поперлась – инструктором по аэробике устраиваться. Или Гера даже не знает, что тут происходит? Просто ходит качаться?»
Ольга решилась еще на один вопрос:
– Ваш центр включает только этот комплекс или имеются и… загородные филиалы?
Лариса Александровна расхохоталась.
– Ох, мои бедные старые кости! Как я вижу, ты, моя дорогая, понимаешь, о чем речь, – директриса перешла на «ты». – По поступлении конкретного заказа мы посылаем сотрудниц на выездное задание – я бы это так определила, – Лариса Александровна теперь не прекращала широко улыбаться. – У нас несколько направлений деятельности. Для модели, ты уж меня прости, ты старовата. Для девочки по вызову, если ты этим не занималась раньше, – а, как я понимаю, не занималась, – тоже.
– Вы правильно понимаете, – вставила Ольга.
– И не хочешь заниматься? Это я тоже правильно поняла?
– Нет. Не хочу.
– Замуж хочешь? За миллионера?
– Это Тихонов вам сказал?
Лариса Александровна опять расхохоталась.
– Нет, Герочка ничего такого не говорил. Он тебя не предал. Не волнуйся. Просто пояснил, что сестра его молодой жены, вдохновленная ее положительным примером, тоже перебирается из Москвы в Петербург и ищет работу, и что ты можешь подойти нашему центру. Но мне-то все ясно, как черным по белому писано. – Лариса Александровна внезапно посерьезнела. – Не обольщайся. В смысле, насчет замужества. Богатого любовника здесь найти – нет проблем. Поверь моим бедным старым костям. И очень богатого можно. И только полная дура его себе не заведет, работая у меня. А ты, как я понимаю, совсем не дура.
Ольга молчала.
– Все вы, устраиваясь на такие места, на что-то рассчитываете. И я каждой говорю, чтобы брала от жизни то, что идет в руки. Но все хотят большего. Лучше синица в руках, чем журавль в небе, Оленька. Помни об этом! Будешь меня слушаться, будешь хорошей девочкой – станешь купаться в деньгах, все у тебя будет. Но два условия: держать язык за зубами и точно выполнять мои указания. Ясно?
– Ясно, Лариса Александровна.
– Как я вижу, ты все равно думаешь, что, может быть, найдешь себе мужа. Именно тебе повезет. Именно тебе! Может быть, Оленька! Ты станешь первой. Моих девочек – многих девочек! – уже сажали дома на всем готовеньком, за границу с собой брали, две деток родили – но… Увы и ах. С меня лично ящик шампанского тебе на свадьбу, если вдруг ты окажешься нашей первопроходицей. Может, тогда и для других лед тронется. И для старой больной женщины Ларисы Александровны… Ох, мои бедные старые кости! Чего и кого они только на себе не держали!
– Лариса Александровна…
Директриса подняла руку и жестом попросила Ольгу помолчать.
– Я трезво оцениваю себя, девочка. Что и тебе советую. И знаю все свои плюсы и минусы. И что я ни после каких пластических операций уже не стану восемнадцатилетней. И, кстати, не хочу становиться. Я тогда дурой набитой была. Как и все в восемнадцать девки – дуры. Потому что еще опыта нет. Еще мордой об стол никто не бил, а если и бил – то мало.
