Империя не любила Охотников, покорившихся им чисто номинально. Они признавали господство Империи, присылали свои войска, если Империя того требовала. Держали небольшой отряд своих воинов в Пиренеях, полностью подконтрольный Императору. Везли свои товары на рынки столицы, платили очень не хилую дань. Поддерживали мир и усмиряли распри между лордами пяти прибрежных городов на западе. Но и только. Правитель у них был свой. Законы Империи они соблюдали лишь в Империи. Горный народ жил по старому. Они торговали, с кем хотели. Совершали боевые вылазки без всякого согласования с Императором, но лишь за пределами Империи. Они не позволяли чиновникам Империи появляться у себя. Гарнизон имперской армии, так же отсутствовал. Разрабатывать Империи месторождения золота, серебра и драгоценных камней, на своей территории, они не позволяли. Таков был итог военных столкновений Империи и Охотников Кейлита. Столкновений очень кровавых. Для обеих сторон кончившихся огромными потерями. С тем отличием, что 10 пеших рыцарей для Империи много. Для Охотников много - это один павший воин. Кроме того, в горах Имперцам не очень-то везло с войной. Они дошли до Даларта – одного из трёх главных городов горной страны. Дошли, теряя по пути десятки своих людей. Даларт взяли штурмом, защитников перебили. Добро разграбили, что могли - сожгли. Но во всём городе, не нашлось никого кроме самих защитников – воинов. Куда делось население Имперцы так и не смогли выяснить. Но продолжать войну и дальше, армия уже не могла. Потери, плачевное состояние армии, в целом, после горных переходов: всё это делало дальнейшие сражения бессмысленными. Войско вёл лично Энейд. Он повернул назад, до основания разрушив укрепления Даларта. Он собирался вернуться в столицу и позже прийти сюда уже со свежими силами. По дороге на них постоянно нападали – Император терял людей пачками. Он потерял половину армии, когда наконец покинул Горную страну. А, вернувшись в Пиреней, получил известия, что Охотники Кейлита вырезали несколько крупных поселений располагавшихся между Горной страной и Великими горами. Так же они сожгли все семь крепостей, отстроенных Империей как раз на такой случай. Гарнизоны погибли первыми. Никто не спасся. Нападение было стремительным и жители не успели укрыться за стенами Кира – единственного большого города, с мощной крепостной стеной, в той части Империи. Удар был подлым и сокрушительным. Энейд бросил это гиблое дело и, прихватив свежую армию, вновь двинулся к Охотникам. Он три дня стоял у подножия гор, давая понять, что готов к переговорам. Охотники так же были в этом заинтересованы: война сильно истощила обе стороны. Был заключен мир, не удобный обеим сторонам. Война сошла на нет. Но Имперцы не желая новой открытой войны, с такими грандиозными потерями, всё же пакостили Охотникам по мелочам. Охотники отвечали тем же. К примеру, всем известно было, что если надо продать ворованный товар или товар, на котором кровь, ехать надо к Охотникам. А Имперцы, в свою очередь, вдруг перестали совершать рейды в Лес Чёрных Карликов и охранять торговую дорогу через него. Путь с востока на запад теперь был закрыт для торговца, если он не мог нанять маленькую армию, для охраны. Зато Мэлону, городу на юге, в неделе пути от Лабиринта Теней, начали оказывать особое внимание. Некогда беднейшая из провинций, неотвратимо идущая к полному упадку, начала стремительно богатеть. Теперь Мэлон стал большим быстро развивающимся городом. Торговцы с востока, вынужденные идти к Охотникам через Мэлон, в обход леса населённого карликами, обнаружили, что здесь платят так же неплохо, как и на рынках Кейлита, а за какие-то товары и получше. Постепенно поток торговцев в вотчину Охотников иссяк. Теперь торговый маршрут востока шёл в Мэлон. Со временем часть торговых операций с Валлией так же отошла к Мэлону. Охотники потеряли много. Так что запустение этой дороги, не являлось чем-то странным. Кроме того, последнее время, где-то лет десять, Охотники перестали соблюдать всякие приличия, по отношению к торговцам Империи. При не большой охране, они вполне могли разграбить караван…
Вот таким экскурсом в историю развлекал красавицу вампирской наружности, вор и убийца, доблестный Кир. Поначалу заикаясь и коверкая слова. Но на дороге было тихо. Страшных Охотников не появлялось. Вампир, не выказывала намерений поужинать им и даже не рассказывала больше о том, как именно будет его убивать, и Кир успокоился. Он говорил даже с удовольствием - так было не слишком страшно. А Анталия слушала. Она слышала о грызне Энейда и Кейлита, но лишь обрывками и не много. Ей было интересно. И опять же было полезно знать о нравах современных Охотников Кейлита. Всё же триста лет – немалый срок. Она могла повстречаться совсем с незнакомым ей народом. Кроме того, Киру лучше успокоиться к моменту, когда кончится дорога, и Охотники подойдут к ним. А то сбежит ещё или наделает глупостей…
Девушка остановила своего скакуна и спешилась. Как и ожидалось, дорога резко обрывалась. Дальше рос девственный лес, кстати, на эту древесину во все времена кто-нибудь посягал. И неизменно их кости и плоть, становились удобрением для вожделенного леса. В Пяти городах, этот лес можно было очень выгодно продать…
-Госпожа, что нам делать теперь? – Кир подозрительно оглядывался по сторонам. – Мне не развернуть повозку здесь.
Анталия в ответ тихо замурлыкала. Кир тому не удивился. К общению вампира с её домашним зверем Шэрханом он давно привык, в пути. Шэрхан привык к нему ещё в детстве. Он явился сразу. Девушка потрепала загривок зверя и несильно толкнула его в шею, сверху. Шэрхан сразу лёг, недовольно стегая хвостом свои бока. Он чувствовал приближение очень странной компании и не желал лежать неподвижно, пока хозяйка будет говорить с ними. А в таких случаях, это значило, что она будет говорить с незнакомцами и не позволит ему разорвать их в лоскуты. Шэрхан помнил. Он был очень умным зверем. К-хе-хе, пока Суб не познакомил его широкий лоб, с древесным стволом. Недавняя черепно-мозговая травма, плохо отразилась на психическом здоровье искренне нежного, местами клыкастого тигра. Нервный стал.
Наконец, девушка удостоила Кира взглядом и небрежным поворотом прекрасной головы. Взгляд был оценивающим. Парень сочился страхом, но уже не тем ужасом, что вначале. Правая рука лежала на рукояти меча. Он будет драться, если потребуется. Правда, это не значит, что при первой удобной возможности он не сбежит. Если запахнет жареным, обязательно сбежит - если сможет. Но хотя бы он не засверкает пятками, едва враг появится в поле зрения. Для жалкого разбойника с большой дороги, очень солидный прогресс.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
