Чертовка нарочно дразнила его, зная, что ему пора уходить! Энрике чуть не заскрипел зубами. Ну, погоди же!
— И никто даже не заподозрит, — подхватил он с напускным безразличием, — что еще несколько часов назад я целовал твои губы, плечи, грудь…
— Только целовал?
Томно потянувшись, она вновь опустилась на подушки, молча приглашая его вновь вкусить сладость ее поцелуев. До чего же она была красива и соблазнительна в этот момент!
Гори все синим пламенем! — подумал Энрике и со сдавленным рыком склонился над ней…
Каким чудом он все же успел на встречу, Энрике и сам не понимал. И прошла она на редкость успешно. Ни владелец отеля, ни специально приехавший из Ричмонда на консультацию председатель тамошнего спортивного клуба не подозревали, что хладнокровный и компетентный профессионал, с которым они беседуют, только что пылал отнюдь не деловым огнем.
Покончив с переговорной частью, Энрике вышел из офиса мистера Стентона и зашагал по берегу к первому из объектов — строящемуся неподалеку от отеля яхт-клубу. Солнце снова припекало вовсю. Внезапно ему захотелось пить. Недолго думая, он остановился у ларька, где продавалась кока-кола и сэндвичи для поддержания сил отдыхающих.
Купив большой стакан колы, Энрике отошел на пару шагов и жадно сжал губами соломинку. Внезапно ему на спину, точнее чуть ниже спины, самым интимным образом легла мягкая женская рука.
— А вот и ты, мой красавчик, — промурлыкал вкрадчивый голос.
Джулия! Все-таки не утерпела, завидев его, не сумела изобразить равнодушие. Кто-кто, а Энрике не в силах был винить ее за недостаток выдержки. Обернувшись, он пылко сжал свободной рукой тонкую талию рыжеволосой красавицы.
Рыжеволосой? К плечу Энрике с самодовольным видом прильнула роскошная брюнетка с пышными формами и в весьма вызывающем наряде — должно быть, одна из немногих приехавших на съезд модельеров манекенщиц.
Энрике так оторопел от изумления, что первые несколько секунд не мог даже пошевельнуться. Ко всему прочему он ощутил на себе весьма неодобрительные взгляды. На лавочке под соснами сидели, вдыхая полезные эфирные испарения смол, те самые супруги, с которыми вчера он столкнулся в лифте. На лицах обоих читалось праведное возмущение пополам с омерзением: ну и нравы у нынешней молодежи!
Надо сказать, сейчас Энрике вполне разделял их чувства. С одной поправкой — лишь применительно к этой развязной девице. Слыханное ли дело — бросаться на незнакомых мужчин при свете дня.
Энрике смерил нахалку суровым взглядом. Бесполезно. С тем же успехом можно было пытаться прошибить лбом каменную стену. Брюнетка игриво хихикнула и прижалась плотнее.
Что ж, иной раз приходится идти на крайние меры. Крепко сжав руку красотки чуть повыше плеча — та только пискнула, — Энрике отлепил ее от себя и решительно зашагал прочь, не вступая ни в какие объяснения и не обращая внимания на доносящееся сзади странное клокотание, похожее на шум закипающего чайника.
А вот Джемайме изображать хладнокровие было куда труднее. Когда этим утром — увы, с изрядным запозданием, — она спускалась на третий этаж, специально предназначенный для проведения всевозможных съездов и конференций, руки у нее дрожали, а ноги подкашивались, стоило ей лишь подумать, что скоро она вновь увидит своего ночного возлюбленного. Возлюбленного, в объятиях которого поняла, что до сих пор практически ничего не знала о любви. В объятиях которого умирала от счастья и воскресала в блаженстве.
Однако в душе ее неземной восторг время от времени сменялся опасениями. Правильно ли она поступила, решив продолжать роман? Не лучше ли было бы ограничить все одной-единственной упоительной ночью? Не окажется ли это решение губительным не только для работы, но и для ее бедного сердца?
На счастье Джемаймы, с утра Гарсии нигде не было, так что она понемногу обрела душевное равновесие и, наконец заметив его возле одного из стендов, сумела сохранить на лице суховато-деловое выражение. Но сердце ее так и затрепетало в груди. Разговаривая с кем-то из больших шишек в мире моды, он как бы невзначай повернулся в ее сторону. Взгляды их встретились. Гарсия небрежно кивнул. На лице не дрогнул ни один мускул.
Вот это самообладание! Джемайма искренне восхитилась, старательно заглушив шевельнувшийся в душе росток разочарования, даже обиды. Разве она не изображает такое же вежливое равнодушие? Но когда они в следующий раз встретились глазами, Джемайма, убедившись, что больше никто не видит, подмигнула возлюбленному.
Гарсия нахмурился, изображая недоумение. Вот дает! Здорово! Однако Джемайма твердо вознамерилась пробить эту броню притворства. Снова улучив момент, она сложила губы, посылая боссу воздушный поцелуй.
Какой актер! Глядя на выражение его лица, всякий поклялся бы, что Гарсии Валдес искренне изумлен. Он осторожно огляделся по сторонам, проверяя, не заметил ли кто, и Джемайме пришлось потупиться, скрывая усмешку. Ну до чего же это похоже на обычного чопорного Гарсию. Подумать только, что мужчина, недавно еще покрывавший жаркими лобзаниями все ее тело, теперь чуть ли заливается краской от одного-единственного воздушного поцелуя!
Не человек, а сплошное противоречие. И какое восхитительное, сексуально-возбуждающее противоречие! Сдержан и пылок. Нетерпелив и хладнокровен. Нежен и сух. Мастер перевоплощения! И кое-чего еще тоже мастер…
С трудом, но Джемайме удалось отрешиться от своих любовных мыслей и сосредоточиться на деле. Вот когда она всецело оценила доброту Гарсии, позволившего ей принять участие в съезде. Теория профессии, которую она так старательно постигала на курсах, тут словно одевалась живой плотью. Теперь Джемайма куда лучше представляла, что ее ждет, с какими подводными камнями придется столкнуться, какие проблемы надо будет решать каждый день.
Поскольку это был рабочий съезд, а не показ мод, то манекенщиц пригласили мало. Главный упор делался не на конечный результат в виде роскошных нарядов, а на рабочие будни: основные тенденции моды, сложности в сочетаниях тех или иных материалов, технические приемы и многое-многое другое, о чем Джемайма еще даже не задумывалась.
В очередной раз мысленно благодаря судьбу, а заодно и Гарсию Валдеса за эту поездку, Джемайма вдруг замерла, сраженная не слишком приятной мыслью. А вдруг неожиданная милость была рождена холодным расчетом? Вдруг Гарсия рассчитывал именно на то, что между ними и произошло? Вдруг с самого начала хотел сочетать приятное с полезным, для того и захватил с собой юную подчиненную?
Джемайма решительно отмела эту мысль. Нет! Только не Гарсия Валдес — этот чопорный, исполненный допотопных представлений о собственном достоинстве делец. И только не его вторая ипостась — страстный и нетерпеливый Энрике. Обоим им равно чужда подобная низкопробная расчетливость.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
