осталось никаких следов.
— Тоже может быть. Если это действительно один из наших.
— А если это был тот самый? Ваш таинственный руководитель?
— Чтобы он сам к тебе пришел? Не смеши.
— Но Алекс, тот бритоголовый, который руководил нападением на поместье, сказал, что я знаю вашего главного.
— Он мог соврать. Как минимум мог соврать. А, может быть, и вовсе нарочно сказал тебе это, чтобы ты начал подозревать кого-нибудь из своих, — Павел слегка успокоился, да и быстрый темп не позволял ему кипятиться, так что он распределил усилия и принялся рассуждать. — Сам подумай, кого бы ты мог подозревать, зная, что это кто-то из твоих знакомых? Скорее всего, меня. Или Викторию. Или даже кого-то из императорской фамилии. Это даже не звучало бы странно, сочти ты брата императора за руководителя Третьего отделения.
— Пожалуй, — согласился я, едва успевая за шпионом. — Это и правда может показаться логичным. Не мог бы ты идти чуточку медленнее? Я не могу так быстро!
И правда, тростью в таком темпе я колотил в тротуар с удивительной силой и частотой. Хорошо, что мощение было относительно ровным — поскользнись трость на каком-нибудь выступе и я тут же приму горизонтальное положение. Излишне резко.
— У нас на счет каждая минута. Ты думаешь, ей там хорошо шлаком дышать?
— Что за шлак?
— Отходы металлургических производств. Помимо опасной пыли, которая оседает в легких, он еще бывает очень горячим.
— Так ее же закопали в этом шлаке! Да еще несколько дней назад!
— Она не задохнется, я уверен. Не было у них такого плана, иначе бы нас просто застрелили в каком-нибудь овраге и оставили там подыхать, либо вообще зарезали. Черт... — Павел дернулся в деревянные ворота, сбитые из двойного ряда досок. — Заперто! — Он изо всех сил принялся барабанить по доскам так, что тяжелые ворота заходили ходуном.
— Что ж вы так лупите! — окрикнули нас изнутри. — Не здесь вход! Дальше идите!
Я думал, что шпион просто оторвет доску от забора и пролезет внутрь, но он уже пришел в себя, собрался и отправился дальше — в сотне метров виднелась калитка, ниже на полметра, чем остальной забор.
Завод, на который мы пришли, имел немаленькую территорию. Да и сам он возвышался махиной из красного кирпича, увенчанный сводом труб, откуда тянулся густой дым. И близко не походило на наши металлокаркасные стройки. Основательно и внушительно.
Павел забарабанил в калитку, отвлекая меня от зрелища.
— Да иду я, иду, — изнутри пронзительно скрипнул засов, калитка приоткрылась и показалось усталое лицо сторожа. — Вам чего?
— Имеются сведения о том, что у вас на территории завода превышены нормы! — выдал шпион.
— Нормы чего? — усталое лицо моментально вытянулось. — Ничего не знаю, уходите прочь! — и сторож начал закрывать дверь, но я сунул в щель трость:
— Извините, но мы вынуждены настаивать, — я отжал калитку и протиснулся внутрь — все же в этот момент я выглядел более внушительно, чем Трубецкой. — Если пожелаете, можете позвать заводское начальство и кого-нибудь из бригадиров.
Теперь сторож перепугался не на шутку. За спиной у него висел короткий карабин, но он и не подумал снимать его. Представительный вид решал некоторые проблемы. За мной протиснулся и Павел, закрыв задвижку и показав тем самым, что нас всего двое.
Лица почти официального вида заставили сторожа действовать. Пока он шел к себе в будку дозвониться до руководства, я спросил, где у них лежат отходы. Получив более-менее внятное объяснение, мы поспешили к яме.
Завод гудел и грохотал, вонял и у меня появилось неприятное ощущение, что мы вряд ли сможем кого-нибудь найти живым в этой куче мусора. Шлаковое поле оказалось приличных размеров — по меньшей мере, двести, а то и триста метров по большей стороне.
Когда мы встали на его краю, мимо проехал небольшой погрузчик, на пару кубов, не больше — и свалил еще партию. Из заводских помещений к нам выбежали несколько человек:
— Кто вы такие и что вы здесь делаете? Какие нормы, какое превышение? — седоусый начальник обратился ко мне и мне же пришлось решать, как нам выпутаться из сказанного Павлом:
— У вас на заводе работает Владимир?
— Причем здесь он? И вообще, который? У меня их с десяток!
— Молодой. У него младший брат, — уточнил я.
— Да, есть такой, но сейчас не его смена и... да что вам здесь нужно?
— Он похитил девушку и спрятал ее несколько дней назад где-то в этом шлаке, — я обвел рукой поле.
— Не может быть, — вступил в разговор бригадир. — В шлаке? Спрятать?
— У вас есть ящики, которые можно безопасно закопать? Которые не сгорят от температуры шлака?
Полный погрузчик снова проехал мимо нас — в этот раз шлак даже дымился.
— Есть, но, — начальник замялся и в раздумьях принялся расправлять усы. — Температура такая, что сидеть в ящике человек долго не сможет! Эй! — он громко свистнул, вложив два пальца в рот и тормознул погрузчик: — Видел что-нибудь странное за последнюю неделю?
— Нет, — водитель стер пот с лица и положил руки на руль.
— Может, кто-то брал твою технику? Что-то закапывал в шлаке? Так, — он резко повернулся к бригадиру, — проверьте ящики, все ли на месте!
— Не видел, — снова покачал головой водитель. — Ничего необычного.
— Володю видел? Или друзей с его бригады? Что-то странное делали?
— Хм, — водитель насупился и уставился в руль. Я тут же подошел ближе:
— Даже если он просил тебя ничего не говорить, твое обещание уже ничего не значит для него.
— Как, разве он...? — глаза чумазого водителя раскрылись так широко, что стали видны белки глаз. — Но ведь...
— Никаких «но», — я полностью перенял главенствующую роль, так как Павла здесь всерьез не воспринимали. Он это отлично понимал и потому не пытался встрять в беседу: — речь идет о жизни человека.
— Господи, — пробормотал седоусый начальник, — хоть бы вы ошиблись. А вот и бригадир! Говори же, что, что??
— Нет ящика, — коротко ответил мужичок. — Когда забирали — никто не видел.
— Давай, на тебя вся надежда, — обратился я к водителю. — Если ты только видел и не
