бездомного: дадут нетрудную работу и выделят койку. Она пренебрежительно отмахнулась, когда впервые услышала об этом. И вправду, с чего такое благородство? Только если заставят продавать свое тело, но рассказывали обратное. Делать нечего, оставалось разузнать самой. Ведь всегда можно сбежать, если что-то пойдет не так.
Укрываясь от леденящего ветра, девочка забежала в парадную монолитной многоэтажки. Она поднялась на последний этаж, залезла на подоконник в лестничном пролете, прижалась к еле теплой батарее и мерно задремала. В последнее время сны редко ее посещали. Сейчас же она заснула с щекотливым волнением и увидела в размытых красках сцену, зрительный зал, много людей, которые с жаром раскупают билеты на входе и с нетерпением ждут появление звезды, ее появление.
13
Аня проснулась с первыми лучами, которые прорезали стекло и слепили полузакрытые глаза. Голова затуманена, а на устах улыбка. Так блаженно провести ночь вдали от угнетающей обстановки детдома, хоть и на лестничном пролете. Она достала из саквояжа бутылочку воды, смочила ватный тампон и протерла лицо. Достала косметичку и разложила на подоконнике украденные у воспитателей огрызки косметики. Надо привести себя в порядок, чтобы показаться в полной красе будущему работодателю.
На улице вместе с морозным утренним воздухом Аня вдохнула влечение к жизни. До заведения идти прилично, деньги на проезд были. Но девочка предпочла прогулку по закуткам города, нежели будничную тесноту метрополитена. Она медленно шагала по проспектам, изредка сворачивала в переулки и рассматривала затейливые композиции архитектурных виртуозов, которые сотворили неповторимый город Санкт-Петербург.
Она дошла до нужной улицы, названной в честь именитого композитора, дошла и до нужного дома с номером «13». У входа висела вывеска: «Караоке-бар ПойДзен. Работаем с 12:00 до 06:00». Стрелки наручных часов показывали без четверти девять.
С той стороны улицы доносился приятный запах заварного кофе и свежей ванильной выпечки. Аня сглотнула набежавшую слюну и подошла к распахнутому окошечку придорожной кофейни. Подсчитала, во сколько обойдется удовольствие легкого завтрака, вздохнула и отошла, чтобы не травить себе душу.
– Деточка, – сказал мужчина за прилавком, – возьми, я вижу, ты голодная.
Аня робко постояла в сторонке, не понимая, как отреагировать. Убежать? Как-то глупо. Стесненными движениями она приняла из рук незнакомца теплую булочку, завернутую трубочкой, и стаканчик с чаем, который клубился паром и пах малиной.
– Спасибо, – потупив взгляд, сказала она, – большое спасибо!
Аня перешла дорогу обратно, уселась на скамейку рядом с заведением, на которое возложены все надежды, и принялась растягивать удовольствие от еды. Ждать еще долго. Девочка увлеклась фантазией, так и время пролетело незаметно.
Немолодая женщина заскочила на ступеньки входа в бар и суетливо открыла входную дверь. У Ани заколотилось сердце. Уверенность в успешном собеседовании вдруг выветрилась. Перед глазами всплывали жуткие картинки, как ей откажут и придется бродяжничать по улицам, попрошайничать и воровать, в конечном счете угодит в полицию, откуда ее вышлют не в приют, а в колонию для малолетних. Аня встала со скамейки – ноги задрожали. Сделав шаг, она пошатнулась и чуть не свалилась. «Возьми себя в руки, черт тебя дери!» – ругалась Аня. Она сделала пару глубоких вдохов, сжала руки в кулак и зашла.
Прозвенел колокольчик, подвешенный над входной дверью. Перед взором растянулась барная стойка, а за ней возвышались стеллажи, полки которого уставлены бутылками с цветными этикетками. Посреди зала сколочены подмостки, вокруг которых черные стулья, расставленные амфитеатром. Женщина ходила и поправляла мебель. Она обернулась на звон и сказала:
– Мы еще закрыты, открываемся в двенадцать.
– Здравствуйте, – тихо сказала Аня, – я по поводу работы.
– Что? Работаем с двенадцати, говорю!
– Я пришла по поводу работы! – чуть не крикнула Аня, – мне бы очень хотелось у вас работать.
– Так чего ты сразу не сказала! Сколько тебе?
– Чего сколько мне?
– Лет тебе сколько?
– А, мне… – и тут Аня запнулась.
Соврать? Сказать, будто восемнадцать. Ане говорили, что она выглядит старше. Но попросят паспорт, а его обязательно попросят, и ложь мгновенно раскроется. Девочка сказала:
– Мне четырнадцать, но через месяц будет пятнадцать!
– О нет, нет, дорогая, – замахала руками женщина, – столько проблем с тобой будет! Нет.
Аня побледнела. Внутри что-то оборвалось. Из глаз брызнули слезы. Она кинулась к ногам женщины, обхватила их, зарылась в них лицом и умоляла сжалиться над ней.
– Ох, ну что прикажешь с тобой делать! – сказала женщина, – жилье-то есть у тебя?
Не поднимая взора, девочка помотала головой.
– Ох, за какие грехи вы мне на голову! Ладно, пойдем наверх, покажу тебе комнату. Полчаса тебе на все про все, а потом спускайся убирать зал.
– Спасибо вам! – Аня схватила большие руки женщины и судорожно поцеловала их.
14
Никогда еще Аня так не уставала. Целый день она металась по залу на неудобных туфлях с каблуком и в туго затянутом вокруг пояса фартуке. Она представляла, как первый заработок потратит на пару удобной обуви. За окном смеркалось, и это придавало сил, словно перед последним рывком. Еще чуть-чуть и на отдых! Спросить, когда наконец закончится рабочий день, Аня постеснялась и решила терпеть до конца, пока хозяйка не объявит об этом.
Стрелка часов перевалила за полночь. Аня заклевала носом. Сон одолевает. Девочка собралась с духом и спросила, когда можно пойти отдыхать. И чуть не свалилась, когда услышала, что придется работать всю ночь до закрытия. В глазах помутилось, а во рту появилось неприятное послевкусие. Бедняжка пропустила и обед, и ужин, рассчитывая наесться после смены.
– Деточка, отнеси это туда, – сказала Клара Витальевна и показала рукой, волнуя пышное черное платье, – тому банкетному столику.
Трясущимися руками Аня взяла заставленный выпивкой поднос. Медленными шажками девочка несла и не отрывала глаз от нагромождения рюмок и стаканов. Клара Витальевна, хозяйка заведения, не чуралась прислуживать наравне с персоналом. Она часто выходила в зал, если набегало много гостей. Сюда захаживали в основном постояльцы. Гостей узнавали, а хозяйка обращалась к ним по именам. Случайные прохожие редко заглядывали. Клара Витальевна стояла за баром и небрежно разливала крепкий алкоголь, а девочки метались по залу, как раздался сдавленный детский крик, а следом шквал звенящего стекла, которое брызгами разлеталось по полу.
Лицо Ани почернело, а волоски на руках распушились. «Это конец», – шептала она себе под нос, пока волочила ноги обратно к барной стойке. Девочка избегала взгляда хозяйки и виновато всхлипывала носом.
– Ну что, дорогуша, – сказала Клара Витальевна, – теперь ты точно будешь у нас работать.
Девочка подняла голову и увидела сочувственный взгляд хозяйки. Увидела снисхождение. Аня улыбнулась в ответ, утерла слезы и принялась разносить заказы по
