— Можно ли встретиться с мистером Райаном? — вежливо спросила Мэндж, и секретарша, молча отступив, пропустила ее в дверь старой библиотеки.
Джеймс стоял у стола и беседовал с Кеном Морганом. Оборвав разговор на полуслове, он вопросительно взглянул на Мэндж.
— Ты не можешь оставить нас, Кен? — спросил он, не глядя на своего помощника. Тот незамедлительно вышел. — Ну так что? — спросил Джеймс бесстрастным тоном.
— Я пришла извиниться. Мне не следовало так вести себя на собрании, — с трудом выдавила из себя Мэндж.
— Не следовало, — холодно отозвался Джеймс. Взгляд его был жестким. — Ты выставила меня дураком.
— Я? Тебя?
— Я не привык, чтобы мне возражали в подобном тоне на заседаниях. Особенно нанимаемые мною подрядчики. Ты при всех поставила под сомнение правильность и серьезность моих решений.
— Извини… — пробормотала Мэндж. Джеймс махнул рукой и отошел к окну.
— Мне казалось, что ты очень хотела получить этот контракт, — сказал он, не поворачиваясь. — Из твоего письма, в котором ты расписала ваши возможности и реальные предложения, следовало, что этот заказ для вас все.
— Так оно и есть, — призналась Мэндж. — Ты, как всегда, прав.
Ей было трудно общаться с новым Джеймсом. Она, сцепив зубы, вела себя как подчиненная с начальником.
— Подобное рвение не демонстрируют таким экзотическим способом. — Он обернулся. Лицо его было до удивления чужим. — Если тебе нужен контракт, почему ты швыряешься им?
— Ты знаешь почему, — ответила Мэндж. Джеймс не отреагировал на эту реплику. Засунув руки в карманы, он шагнул к ней.
— А может, ты соизволишь все-таки объяснить мне?
Он буквально сверлил ее глазами, и Мэндж, не выдержав этого взгляда, опустила голову. Даже стоять рядом с ним было невыносимо. Она отошла к книжным полкам и провела пальцем по корешкам пыльных книг.
— Почему ты не сказал мне, кто ты на самом деле? — произнесла она наконец.
— Ты знаешь, кто я, — отозвался Джеймс. — Никто лучше тебя не знает меня, не так ли?
— Я не это имею в виду! Надо было сказать, что ты возглавляешь «Моторс компани».
— А ты прекрасно могла узнать это сама! Ты же считаешь себя такой умной, способной, деловой. Ну и побеспокоилась бы и выяснила, кто же твой потенциальный заказчик. И нечего меня винить, если у самой не хватает профессионализма. Прояви ты деловую смекалку, уберегла бы себя сегодня от сюрпризов.
— Мне что, надо было подготовиться и тогда, когда ты притворился слесарем?
— Я не притворялся, — возразил Джеймс с усмешкой. — Сказал же тебе, что занимался разными видами работ.
— Сказал. Но забыл при этом упомянуть, что сейчас ты являешься генеральным директором огромной компании и владельцем усадьбы Грэнтон. Такой вот маленький приступ склероза.
Джеймс не отреагировал и на эту шпильку.
— Ничего подобного. Но в отличие от тебя я не смешиваю проблемы моей частной жизни с деловой. Кроме того, ты бы вряд ли мне поверила. Ты всегда думала обо мне плохо.
— Это не то, что ты думаешь, Мэндж! — Джеймс поймал ее на опушке леса, схватил за плечи и повернул к себе.
— Оставь меня! — крикнула Мэндж сквозь слезы.
— Нет! Выслушай же меня! Подожди! Мэндж вырвалась из его рук.
— Я уже достаточно наслушалась тебя. — Она не в силах была сдерживать рыдания и говорила с трудом. — Мне надо было поверить отцу. Он умолял меня не связываться с тобой. Все знали, каков ты, но я, дура, не верила…
Выражение лица Джеймса стало растерянным.
— Но ведь ты сама знаешь, какой я. Или эти дни ничего для тебя не значили?
— Это для тебя они ничего не значили! Я думала, ты любишь меня! А ты крутил шашни с этой девкой за моей спиной!
— Какое ты имеешь право так говорить о Флоре! — закричал неожиданно Джеймс. — Она не такая, и я не крутил шашни ни с ней, ни с кем бы то ни было!
Мэндж некогда было разбираться, что именно возмутило его.
— Ты что, ожидаешь, будто я поверю тебе?
Ей вновь вспомнилась сцена под деревом: Флора в объятиях Джеймса, он склонился к ней. И этот обманщик еще смеет все отрицать!
— Да, считаю, что должна поверить. Ты должна доверять мне! Или предпочитаешь верить всем этим пустоголовым сплетникам, которые Бог знает что обо мне выдумывают?
— Я знаю только то, что видела, — отрезала Мэндж, глотая слезы. Но от Джеймса нельзя было так просто отделаться.
— Нет, ты не знаешь, что именно ты видела. Ты ведь просто выбираешь то, во что тебе удобнее верить. И тем самым становишься такой же, как все: мелочной и предубежденной. А я-то думал, ты — храбрая, можешь пойти против общественного мнения и быть самой собой. Но нет. Ты не желаешь быть другой. Ты слишком труслива для этого. Хочешь оставаться в своей скорлупе и пусть за тебя думают другие. Ну, если так, не воображай, что я буду бегать вокруг и ждать, когда ты одумаешься!
И вот Мэндж и Джеймс друг против друга в старой библиотеке. Оба не в силах забыть прошлое, но каждый из них воспринимает его по-своему.
Джеймс смотрит на Мэндж: густые шелковистые волосы рассыпались по плечам, тонкий профиль, изящная фигурка в светлом на темном фоне книжных полок. Она выглядит, как никогда, беззащитной и уязвимой. Джеймс вздохнул.
— Да, надо признать, Мэндж, ты вела себя глупо. Как тебе удалось продержаться в бизнесе столько времени? Надеюсь, ты не всегда давала волю чувствам, общаясь с заказчиками?
— А ты тоже ведешь себя так со всеми подрядчиками? — парировала Мэндж. Она пыталась сдерживаться и говорила спокойно и не торопясь.
Джеймс незаметно ухмыльнулся: Мэндж трудно сломить, и ему это нравилось.
— Но не я ушел с важного собрания! — сказал он.
— А я не собиралась с тобой целоваться вчера! — вдруг выпалила Мэндж, плохо соображая, зачем она это говорит.
— Ну да? — удивился Джеймс. — Мне так не показалось. Наоборот.
Мэндж из последних сил старалась сохранять спокойствие, но все же покраснела до корней волос…
— Сам понимаешь, что я имею в виду. Ты знал, что мы встретимся сегодня и еще вчера предложил относиться друг к другу так, как будто мы не знакомы. Потом ты меня целовал как сумасшедший. А сегодня предстал передо мной как ни в чем не бывало. Да еще знакомился со мной! Сам завел эту кутерьму, а теперь обвиняешь меня в непрофессионализме!
Джеймс слушал ее, подняв брови. Потом мягко улыбнулся.
— Ах, вот оно что! А что, разве раньше мы не целовались? Прошлые поцелуи были бы забыты на сегодняшних переговорах?
— Да не в этом дело! Мы были детьми.
— Конечно, не в этом. Главное — хочешь ли ты делать эту работу или нет?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
