Полицейский кивнул. Кажется, приказ мужчины с мечом в заплечных ножнах нисколько его не смутил, наоборот, он рад был подчиниться. Сел на банкетку у входа, снял фуражку, вытер пот рукавом.
Стас больше не стал тратить на него слов. На задании он всегда становился краток, даже резок, словно переходил в боевой режим.
– Сначала осмотримся.
Геор отстегнул от пояса флакон с терроном – зельем, увеличивающим быстроту реакции, невероятно мерзким на вкус, – сделал глоток. Проверил, легко ли вытаскивается меч из ножен. Краем глаза заметил, что Стас и Максим проделали то же самое – все строго по инструкции.
Крадучись, стараясь ступать бесшумно, двинулись вперед. Под толстыми каменными сводами старого здания каждый звук отдавался гулким эхом, и приходилось прилагать все усилия, чтобы не нарушить тишину: обычно у нечисти превосходный слух. Как назло, под ногами то и дело попадались черепки, веточки, обломки утвари, рваные тряпки – все разбитое, разодранное в клочья до такой степени, что невозможно понять, чем это было прежде. Создавалось впечатление, будто в музее ночь напролет резвилась свора диких псов, поставивших себе задачу сгрызть и перепортить все, что попадалось на глаза и на зуб.
Вышли в зал «Природа», самый большой, расположенный как раз в центре музея. Он действительно пострадал сильнее всего: витрины разбиты, сетка разодрана, повсюду валялись чучела с оторванными головами, с распоротыми брюхами, пол устилали опилки.
Макс, хмыкнув, приподнял за хвост безголовое беличье тельце. Все трое, не сговариваясь, замерли, пытаясь уловить эманации темной энергии, излучаемой нечистью. Геор только теперь понял, почему экспозиция так угнетала его в детстве: животные умерли не своей смертью и до сих пор хранили остаточную ауру ужаса и безысходности.
Глава 12
Стас изобразил в воздухе круг, что на языке жестов, принятом у охотников, означало «Расходимся и ищем». Кем бы ни была обезумевшая нечисть, сейчас она затаилась, спряталась и показываться не собиралась.
Начальник отправился еще раз обходить расположенные по кругу залы, Макс поднялся на второй этаж, где, судя по плану, находились кабинеты сотрудников. Геору достался подвал, вернее, как называли его музейные работники, запасник. Здесь до поры до времени хранилось все то, что не нашло места в экспозиции. И ящики с фондами из областного музея перенесли именно сюда.
Вот и они. Вернее, то, во что они превратились. Неведомая злобная сила разнесла ящики в щепу, они словно взорвались, усыпав ошметками содержимого пол и полки. Невредимыми остались только чучела волка и медведя, стоящие в углу. В тусклой шерсти застряли обрывки ткани, осколки и прочий мусор.
– А ну-ка… – пробормотал Геор, приближаясь к медведю, вставшему на дыбы, и на всякий случай вынимая меч.
Медведь в свое время был великаном, лесным чудовищем. Таксидермист оказался мастером своего дела, сумел передать ярость дикого зверя: медведь скалил клыки, подняв лапы с острыми когтями, казалось, еще немного – и он сойдет с постамента, вступит в смертельную схватку.
Геор подошел вплотную, приблизил лицо к медвежьей морде. Заглянул в мертвые стеклянные глаза. Проверил чутьем охотника, но ничего не ощутил. Просто чучело, просто шкура, наполненная опилками. Щелкнул зверюгу по носу, потрепал жесткое ухо.
– Как же ты так попался-то…
Геор на всякий случай обошел все помещение, оглядел полки и шкафы. Его окружали обычные вещи, охотник нигде не ощущал присутствия нечисти. Хотя… Что-то его смущало.
Обычно любое создание ночи представляет собой сгусток темной энергии, его легко обнаружить и распознать. Музей не такой большой, охотники втроем давно бы уже нашли нечисть, радиусы их чутья перекрывали друг друга, но так ничего и не нашли. И все-таки тонкий, едва различимый шлейф присутствовал в воздухе. Однако не могла ведь тварь просто раствориться?
Здесь искать бесполезно, во всяком случае пока. Подвальные помещения слишком маленькие, нечисти не спрятаться. Геор убрал меч и решил, что еще раз осмотрит залы, двинется навстречу Стасу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Уже поднимался по лестнице, когда различил голоса: начальник старался сдерживаться, говорил негромко, зато его собеседник, вернее, собеседница верещала на повышенных тонах.
– Это что такое? Что такое, я спрашиваю? Что за цирк?
Ясно! Директриса не усидела в кабинете, услышала шаги, решила посмотреть, как идет расследование, и, повстречав людей в ремнях, с мечами за спиной, немного слетела с катушек.
Спустя секунду Геор увидел ее: хрупкая старушенция с прической-одуванчиком воинственно отмахивалась от ладони Стаса, которую тот безуспешно пытался пристроить на лоб нервного директора музея. Одно прикосновение – и она погрузится в безмятежный сон, очнется, когда все закончится, и думать забудет о странных незнакомцах с наручнями и кинжалами. Беда в том, что пожилая женщина, такая с виду беззащитная, готова была вступить в схватку с мужчиной. Да что там, она бы и с тигром подралась, дай ей волю, – Геор хорошо знал такой тип людей. Бесполезно, она Стасу скорее руку оторвет, чем позволит к себе прикоснуться. К тому же у Геора вдруг появилась одна мысль.
– Стас, подожди, – окликнул он начальника.
Старушенция обернулась и едва не задохнулась от возмущения, увидев другого полуголого мужика, опоясанного ремнями, и издала нечленораздельный писк. Сверху на шум спустился Макс, ввалился в дверь и замер, как кролик перед удавом, будто увидел не пожилую женщину, а демона во плоти. Директриса его тоже узнала.
– Максик! А ты что здесь делаешь?
– Здравствуйте, Ксения Михайловна…
Ксения Михайловна обернулась вокруг своей оси, цепко и пристально вглядываясь в лица смущенных охотников.
– Ребята, это что, реконструкция какая-то? А почему меня никто не предупредил? Максик, когда я готовила тебя к экзаменам на истфак, ты казался таким серьезным мальчиком! – Директриса укоризненно посмотрела на бывшего ученика. – Я, конечно, понимаю, молодость… Макс, так вас Андрей Викторович пустил? Уже голова седая, а все туда же… Идите, ребята, идите. Сейчас, знаете, не время и не место: в музее ЧП. Здесь полиция будет работать.
Охотники переглянулись, Стас кивнул Геору: давай, мол, выкручивайся, ты у нас тут самый болтун.
– Да, Андрей Викторович пустил, – подтвердил тот версию директрисы. – А полиция попросила помочь, осмотреться пока. Они за подкреплением ушли, сказали пока сведенья собрать.
«Что я несу? Она ведь не тринадцатилетняя Варя, чтобы поверить в этот бред…»
Ксения Михайловна действительно подозрительно прищурилась, попятилась к выходу. Классика жанра. Геор поморщился – он давно научился распознавать нервных особ. Сейчас заорет «Помогите!» и бросится бежать. Придется ее по этажам вылавливать, чтобы заклятие забвения наложить.
Вот только далеко Ксения Михайловна не ушла и кричать не смогла. Застыла на месте, разевая рот, точно рыба. Самообладание окончательно изменило железной директрисе: в дверном проеме появилось чучело медведя. Оно махало лапами, разевало пасть, но все это молча, а оттого особенно жутко – зверь не мог набрать в легкие воздуха, а значит, и рычать не мог. Лишь когти проскрежетали по стене, нарушив тишину жутким звуком.
Геор опомнился, ринулся вперед, на ходу вынимая меч. «Как же так? Это ведь кукла, чучело!» – успел удивиться он, вспомнив колючую шерсть в своей ладони, гладкий пластмассовый нос…
Реакция охотника, подкрепленная зельем, оказалась молниеносной. Одной рукой Геор ухватил женщину за плечо, откинул себе за спину, зная, что кто-то из напарников подхватит. Другая рука, державшая меч, действовала словно сама по себе, совершая заученные, доведенные до автоматизма движения. Удар в грудь – деморализовать противника, заставить открыться. Разворот, чтобы уйти от бьющих в воздухе когтей. Еще два точных резких удара, и обрубленные лапы упали на пол к ногам охотника. Последний взмах мечом – и косматая голова хищника отлетела к противоположной стене. Тело грузно повалилось на пол, рассыпая опилки.
