А они, кстати, весьма неплохи, на некоторых шмотках золоченые, с прозрачными камушками, с жемчужинками…
На хлебушек хватит, я думаю.
— Триш, а с чего тебе выплачивают жалованье за верность службе ди Бухе? — бухгалтер во мне продолжал обостряться финансовыми вопросами. — И тот сыр утренний — он откуда? Ой…
Под подкладкой камзольчика я явственно прощупываю что-то кольцеобразное, с крупной печаткой
Сердце радостно подпрыгивает — я уже представляю, как принесу эту фиговину Джулиану ди Венцеру, полюбуюсь, как перекосится от удивления его смазливая физиономия, и отбуду обратно к своей уборке…
Нет, увы.
Из-под подкладки я вынимаю все-таки кольцо, но совсем не то, что я искала для ди Венцеров.
Это было из какого-то серебристого металла, с синим крупным камнем. Сапфир — не сапфир? Еще и внутри него что-то клубится, будто облачко тьмы таится в самом сердце камня.
Откуда оно здесь?
Мне почему-то вспомнилось, как бабуля мне читала книжку «Одна в Нью-Йорке», и там однажды старьевщик, развлекавшийся тем, что собирал на помойках старые вещи, подарил познакомившейся с ним девочке брошку с настоящими драгоценными камнями, найденную в кармане одной из выброшенных на помойку курток.
Я так и представила, как эту штуковину стянул маленький ребенок, сунул в карман, а она завалилась за подкладку, и… так и покинула дом, когда обмалела своему хозяину. А ведь очень может быть — это какая-то фамильная реликвия.
Кольцо я отправила в карман толстовки, к серьге с рубином, лишний раз поставив себе зарубочку сходить к ювелиру. Потом. Когда закончу с кухней.
Камзол в моих руках выглядел потрепанным, потертым и не годным для носки. Я и не собиралась, в общем-то, я размышляла, годится ли эта шмотка для мытья полов.
Не годилась. Ткань была слишком плотная и плохо впитывала воду. Ну и ладно, не очень-то и хотелось. А вот платьишко зелененькое было вполне себе неплохим и очень даже располагало к подобной судьбе. Платьишко было детским, кстати. Весь тот комок тряпок, что я сейчас потихоньку распаковывала.
— Жалованье мне платит королевский банк, миледи, — исполнительно отчитался крыс. — Леди Матильда ди Бухе открыла там депозит, проценты с которого и поступают мне в качестве жалования. Сыр из подвальной кладовой, там стоят хорошие консервирующие чары, которые сохраняют запасы в надлежащем состоянии.
— И много тех запасов? — новость о наличии в этом доме хоть какой-то еды не может не радовать.
Я девочка некапризная, я могу пару недель на Ролтоне пожить.
— Вообще запасы делались на случай кризиса, еще во время работы гостиного дома для странников из сопряженных миров, — Триш морщит морду, будто пытаясь припомнить, — и запасы делались большие, но когда леди Улия не смогла поддерживать магические связи дома с мирами сопряжений — гостиницу пришлось закрыть, доход прекратился. За пять лет её жизни и три года после запасы сильно истощились. Но не до конца.
— Немного еды — это лучше, чем её полное отсутствие, — с возрастающим оптимизмом заявила я, снова опуская руки к свертку и натыкаясь на что-то твердое и холодное между двумя очередными тряпками.
Яйцо.
Там, в тряпках, убранных в духовку, лежало бледно-зеленое, в мелкую фиолетовую крапинку, огромное яйцо.
Это страусиное? Хотя нет, страусиное было бы, пожалуй, поменьше!
9. Глава об отзывчивости соседей и вылуплении драконов
— Марьяна, я даже не успел по вам соскучиться, — насмешливо произнес Питер Кравиц, ехидно топорща кроличьи уши на своей голове, — вы решили не ждать меня с заваркой, а принести нам яйцо для утренней яичницы?
— Вы ведь волшебник, магистр? — я только крепче обняла яйцо и погладила его по острой макушке.
Не слушай этого ушастого дядю, маленькое, мама в обиду не даст.
Удивительное дело, но я ощущала скорлупу этого яйца теплой и потихоньку нагревающейся. Может, конечно, глюк. Но переставать его обнимать мне пока не хотелось. Наоборот, укутать его потеплее и самой свернуться вокруг него, согревая своим теплом.
Нет, я слышала, что у женщин есть материнский инстинкт, но чтоб инстинкт курицы-наседки...
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Волшебником я был с утра, — Питер оперся о косяк своей входной двери, с высоты своего впечатляющего роста глядя на меня, — вы хотите узнать, чье это яйцо, Марьяна?
— А вы мне для этого пригодитесь? — я округлила глаза, делая вид, что эта светлая мысль не приходила мне в голову. — Вообще-то я хотела узнать, какую магическую библиотеку вы мне можете для этого дела посоветовать, и как туда пройти.
— Проходите, — анимаг посторонился, пропуская меня в свою прихожую.
Я испытующе сощурилась на него.
Вот так просто идти в дом к мало знакомому колдуну?
Другое дело, что я уже приперлась…
— Пущу вас в свою библиотеку, так и быть, — милостиво сообщил мне анимаг, бросил взгляд на серебряные часики, зажатые в ладони, — но давайте скорее, Марьяна, я опаздываю на прием к королеве.
— К Червовой? — брякнула я как-то по инерции, этот парень, в перчатках, с кроличьими ушами и этими примечательными часиками вызывал у меня неслабые ассоциации с персонажем сказки, за которым гонялась девочка по имени Алиса.
— К Елизаре Марлианской, вдовствующей королеве Варосса, — скучающе откликнулся анимаг, — Марьяна, вы будете заходить или нет? Мой портал активируется через пятнадцать минут, и это все время, что я готов пожертвовать вам.
Я подумала и решила, что буду.
А если…
А если он замыслит какую-то гнусность в адрес моего яичка и притащит мне сковородку вместо справочника, я его пну. У меня разряд по метким пинкам в самое чувствительное мужское место.
Но вообще Питер пока был единственным человекоподобным завихградцем, проявившим ко мне даже не симпатию, а доброжелательность.
Поручился вон за меня, големов мне разлепил…
Конечно, я надеялась, что он мне поможет. Сразу, как решила осчастливить его своим появлением.
Дом у анимага был уютный, было много теплых древесных цветов и оттенков синего. В обивке мебели, в шторах, даже в выпендрежных витражах на окнах нижнего этажа. Я шла за Питером и с любопытством лупала глазами по сторонам. На вьющуюся винтом каменную лесенку башенки, по ступенькам которой мне довелось подниматься, на резные перила, по которым неизвестный скульптор пустил виться деревянные, и от того еще более искусные, ветви цветущего вьюна.
— Нравится? — хмыкнул анимаг, останавливаясь у одной из дверей и опуская на золоченую ручку свою ладонь, спрятанную в белый шелк перчатки.
— Чистенько тут у вас, — вздохнула я, припоминая, к какого рода завалу мне еще предстоит возвращаться.
Судя по поджатым губам анимага — он рассчитывал на иную степень восторга.
Ох, мужики, вот до чего с вами тяжко, даже если вы — кролики во второй своей ипостаси.
— Ох, ну, конечно же, нравится, магистр Кравиц, — с чувством добавила я, — у вас потрясающий дом. Хотела бы я когда-нибудь стать хозяйкой такого же.
Вот свой отмою до блеска — и сразу стану. И у меня будет даже покруче!
Улыбка Питера стала более удовлетворенной, и он наконец-то открыл передо мной дверь.
Библиотека у него была небольшой, с выходом на тот самый балкончик, обращенный к моему дому. Так, делаем заметку — спальню с этой стороны дома не устраивать! Или вешать плотные шторы.
А то выйдет господин сосед почитать утречком, да так и не начитается, засмотревшись на сомнительное зрелище похрапывающей меня.
А что у нас тут на полках?
Часовая магия. Углубленный курс, 3 том.
Яды и токсичные зелья. Рецепты.
Прикладная анимагия, первый уровень.
— Карликовые драконы: вылупление, разведение, уход, — звучно процитировал Питер, заставляя меня отлипнуть от пристального разглядывания книжных корешков.
Пока я ловила ворон — Питер уже подошел к светлому и круглому кристаллу хрусталя в золоченой подставке, установленном на одну из полок, и опустил на него голую ладонь, с которой уже снял перчатку.
