Взвизгиваю и меняю дислокацию каждый раз, когда Граф подбирается ко мне сзади.
- Он не кусается... - улыбается Лера. - Покорми его. Папа ему тоже не разрешает никаких лакомств.
Лера подхватывает пальцем белковую сладкую пену и протягивает палец Графу.
Стриганув виновато ушами, он облизывается и таращит глаза, словно ожидая сзади люлей от хозяина.
- Ешь-ешь... - мажет ему на нос Лера.
Подхватив творожной массы на белковую печеньку тоже сую ему в морду, пытаясь подружиться.
Жует с крайне виноватой мордой, косясь на вход.
- Да не очкуй, мы не скажем папе, - чешет ему между ушами Лера.
Мы пьем чай с тортиком...
Я записываю строгие голосовые Нику, чтобы он не забыл сделать свой комплекс перед сном. И прибрался в комнате. И не сидел всю ночь за компом.
- Ник - это кто?
- Младший брат, - показываю ей фотки и видюшки, где он ещё дерзкий и крутой на своем скейте.
- Классный... - смущённо улыбается она.
- Но он сейчас болен. Не выходит пока из дома. Вот, приходится его тоже немного... стимулировать! - играю бровями.
Накормив Леру тортом и настроив с ней кучу планов, укладываю спать пораньше. Потому что она вялая и заторможенная.
Сама, прихватив с кресла подушку, иду на диванчик в гостиную. Велено - ложиться тоже. Но идти наверх, искать комнату для гостей я не решаюсь. Камин зажигать не решаюсь тоже. Потому что всё-таки не "хозяйка". Хоть и Граф, запрыгнув на диван, ложится у меня в ногах.
Через носок прикусывает мою ступню. Не больно, но чувствительно.
- Фу, - с осуждением смотрю на него.
Надеюсь, не обглодает меня до утра. На часах ещё нет десяти и мне не спится. Мне холодно… Ворочаюсь, зачем-то пытаясь представить поцелуй с Хасановым. Здесь все пахнет его парфюмом... От мысли, что он там где-то трахается, грудную клетку сжимает до болезненного спазма. Это мешает дышать.
По какой-то моей женской логике, Хасанов отчасти присвоен. А нечего было мне клубниками по губам водить! И мне неприятна мысль, что у него там... Закрываю глаза...
Слышу, как открывается дверь.
И не желая видеть его сейчас и общаться, притворяясь глубоко спящей. Дура е-мое… Лучше бы быстро собралась и домой поехала!
Слышу тихий женский смех, а потом его голос...
Распахиваю обескураженно глаза. Нормально!
Зажмуриваюсь снова. Черт. Он совсем уже?!
Образы главных героев
Глава 13 - Старшеклассница и Физрук
Попадаю в вечернюю пробку.
На моей машине ни сирены, ни проблесковых маячков. Хотя экстренность практически не отличается от Скорой.
Ох не у депутатов должны быть "ведра" на тачках, не у депутатов...
Отписываюсь, что застрял. И чтобы срочно начинали без меня. Это аневризма его не дождалась плановой операции... И очень жаль, что оперирует Ольга Пална, а не я.
- Ну что у нас? - залетаю в отделение, находу снимая верхнюю одежду.
Медсестры подхватывают. Ольга Пална с Васильевой пытаются успеть за моим шагом.
- Оперируют.
- Кто? Почему не Вы?
- Карл Ильич. Сам!
Удивленно поднимаю брови.
Бергман - сосудистый хирург. Отличный. Но уже года три перешёл на административную должность главного врача. И практически не практикует. Пациенту, можно сказать, повезло.
- Почему Васильева не там?! - разворачиваюсь к ней.
Ладно, Ольга Павловна, ее карьера как хирурга можно сказать завершена. Но эта то!
- Это же редкий случай получить такой ценный опыт.
- Эм... - виновато разводит руками. - Не хотела мешать. С ним пришли ассистенты.
- Не хотеть мешать можно борщ или кашу, Галина.
Уволить всех! Всех уволить, найти других!
- Ну, неужели у тебя совершенно нет никаких профессиональных амбиций? Всю жизнь собралась только ассистировать?
Нет, Васильева это даже ещё не худшее из зол. Она хотя бы исполнительная и дотошная. Но абсолютно не стремится расти.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ксения - вообще тушите свет. Только усиливает энтропию, никакой пользы.
Следующий раз брать буду только мужчину! Ну и, надеюсь, из Зотовой человека сделаю.
Не дожидаясь ответа, с раздражением иду к операционной.
В стерильном блоке Бергман уже моет руки.
- Добрый вечер, Карл Ильич.
Я был ординатором у него. Недолго, но... Именно он сыграл ключевую роль в моей карьере, разглядев во мне талант и сделав ставку на мои амбиции. С его протекции я стал заведующим отделения и одним из ведущих хирургов клиники.
Безумно ему благодарен, горжусь, что работал с ним и очень уважаю. Но вот только одна омрачающая деталь - Ульяна... Поздняя, единственная и обожаемая дочь! Он спит и видит нас парой. Я уворачиваюсь не первый год. Благо Ульяна много разъезжала по Европе со своими исследованиями. Но вот вернулась, и желает из науки нырнуть в практику. И я буду зажат в угол.
- Руслан! Рад видеть тебя, мой мальчик.
Склоняю голову в учтивом поклоне.
- Что у нас, Карл Ильич?
- Аневризма... - пожимает плечами.
- Как прошла операция?
- Ассистенты заканчивают. Я бы дал хороший прогноз.
- Ну и славно.
Выходим вместе, обсуждая кое-какие детали по пациенту.
Останавливаемся у окна в рекреации.
- Во-первых, я хочу тебе порекомендовать одного перспективного парня - Давид Варшавин, мой двоюродный племянник.
- Оу...
- Нет-нет! Никаких церемоний быть не должно, Руслан. Я его отдаю тебе, чтобы ты его вышколил. Никакого кумовства, прошу тебя. По всей строгости! Ты же просил толковых ординаторов?
- Да.
- Вот, я открыл тебе ещё одну ставку. И парень не нулевой, кое-какой опыт имеется.
- Благодарю!
- Не нужно благодарить... Постарайся вписать в свое расписание наш общий семейный ужин. Сделай приятное мне и любезной Нелли Марковне.
- Да, конечно...
Куда, блять, от них денешься?
Нельзя сесть на шею и не "раздвинуть ноги", Хасанов! Надо хотя бы имитировать интерес. И тянуть-тянуть-тянуть... Пока Ульяна Карловна не увлечется кем-нибудь другим.
Но если уж я иду, то надо торговать что-нибудь ещё!
- И... Карл Ильич, у нас аппарат УЗИ уже почти сдох. И нам периодически приходится бегать то в торакальное, то в кардиологию... Пациенты у нас не транспортабельные...
- Я услышал тебя. Подумаем, Руслан.
Хлопнув мне по плечу, уходит.
Обхожу свои владения. Заглядываю к прокурору. Спит под седативами. Это хорошо. А то зашугает мне весь персонал.
Глядя в приложение, жду, пока рассосётся пробка на центральном проспекте, пью чай с чизкейком... Вкусно. Идеально!
Сегодня на центральном несколько аварий. Пострадавшие из одной уже в нашей травматологии.
Надеюсь, Зотова чем-нибудь успокоила Леру. Уверен, в ее арсенале обязательно найдется что-нибудь годное. Включаю видео, украденные хакерами.
Просматривая операции, ухмыляюсь их хулиганской выходке. Не ей, на самом деле, а тому как вспыхнула Таисия.
Откидываюсь на кресло, плавая в лёгком возбуждении.
Это плохо, Хасанов, плохо...
Да не-е-е... Просто фантазии. На работе никак не отразится.
Красные линии на дорогах становятся желтыми. Значит, пора ехать. И хочешь - не хочешь принимать какое-то участие в реанимации дочери.
Мне, честное слово, морально проще шестичасовую операцию провести, чем ее истерики.
Возле моего дома припаркована тачка. И сначала я грешу, что опять бывшая. Но прав ее лишили, а машина слишком дорогая, чтобы быть такси.
В салоне темно, горит только экран мобилы и лица не разглядеть, только по профилю видно, что женщина.
Она выходит. Ульяна?!
Да твою ж мать!
Разводит руками, самодовольно улыбаясь.
- Ну здравствуй!
Выдавливаю из себя тоже скупую улыбку. Меньше всего мне хочется ее обижать чем-то. Но и с театральными способностями у меня полный швах.
