– Я тебе вечером позвоню или завтра утром. Как получится, – вытолкала ее из квартиры Карякина.
– Надеюсь, что до утра он здесь не протянет, – искренне ответила Лена и помахала Светке ручкой.
Сделав круг почета вокруг дома, она убедилась, что Олега по-прежнему нет. Оставалась только надежда на то, что он звонил. Взлетев по ступенькам, она навалилась на звонок.
Мама торопливо загремела замками:
– Что?! Почему ты так трезвонишь? Что случилось? На тебя напали?
– Мне никто не звонил?
– Нет. Ты мне ответишь?
– Ничего, мам, не случилось. Была у Светки, чайку попила.
– Странно, обычно вы часами треплетесь. Не поссорились?
– Нет. Разве с Карякиной можно поссориться? – Лена внимательно посмотрела на себя в зеркало, размышляя, почему он не позвонил. – Просто она не одна.
– Вот! – мама многозначительно воздела указательный палец к потолку, а потом наставила его на Лену. – Молодец девчонка! Вот она никогда одна не останется. Под лежачий камень вода не течет. Пока ты будешь сидеть и ждать принца, их всех переловят еще на подъездах к твоей башне такие, как Света. Хотя если кто и доскачет, то ты пренепременно зашибешь его каким-нибудь цветочным горшком или натравишь собак, чтобы проверить, быстро ли он бегает. В общем, я не сомневаюсь, что любой потенциальный жених не сможет к тебе подойти ближе, чем на сто метров. А на таких дистанциях дети не делаются. Так что не видать мне внуков.
На этой печальной ноте мама закончила свой монолог и побежала на звук веселого шипения, доносившегося из кухни.
Похоже, мама была права. Горшков она на Олега не роняла, но чем-то все-таки отпугнула.
Мысленно перечисляя все свои дефекты с точки зрения семейной жизни, начиная от плохого зрения и заканчивая неумением шить, она побрела к телефону, решив на всякий случай проверить, работает ли он. В трубке безжизненным клубком свернулась тишина. Повертев ее в руках и постучав по стене, Лена никаких результатов не добилась.
– Ну почему именно сейчас! – ей хотелось заплакать. С одной стороны, это объясняло, почему Олег сегодня не позвонил, а с другой – ничего не объясняло, потому что неизвестно, связано ли его исчезновение из ее жизни только с поломкой телефона.
– Что ты тут гремишь? – мама возмущенно выглянула из кухни.
– У нас телефон сломался! – с обидой выкрикнула Лена, словно это Вероника Федоровна была причиной поломки.
– Сломался? – удивилась она. – Не может быть. С чего бы это ему портиться?
Вероника Федоровна взяла трубку, задумчиво послушала тишину, после чего тапочкой легонько пнула телефонную розетку, криво торчавшую над плинтусом. Из трубки немедленно донесся тихий писк.
– Вот и все проблемы! – гордо сообщила она Лене и шлепнула трубку на рычаг. – А тебе нервишки подлечить пора. Чуть что, сразу в крик. Подумаешь, телефон не работает…
– Это тебе «подумаешь», а у меня судьба решается, может быть! И вообще, сейчас даже у школьников трубки есть, а я вынуждена зависеть от этой допотопной коробки! Дикость какая-то. Вот возьму и со следующей зарплаты куплю себе мобильный телефон!
– Да-да, – хмыкнула мама. – А еще жемчужное ожерелье, потому что некоторые их тоже себе покупают, и авто, поскольку некоторых школьников возят на занятия в автомобилях. Ты с кем по мобильному телефону общаться собралась? С Карякиной своей? Купи карточку и звони из таксофонов: дешевле и не украдут!
Лене очень хотелось рассказать маме об Олеге, но она боялась маминой реакции, советов, планов… Да и сам Олег куда-то пропал. В глубине души Лена очень сомневалась, что он пытался дозвониться по неработающему телефону.
Утром ей на работу позвонила Светка. Лена настолько ушла в мысли о резко оборвавшихся отношениях с Олегом, что даже не сразу отреагировала на карякинские всхлипы:
– Все, Ленк! Опять облом. Вот ведь невезуха! Такой мужик и…
– Привет, Светик!
– Слушай, что ты как эхо: я уже там, а ты еще тут. Не тормози. У меня горе.
– Горе?
– Ступеньки-пеньки-пеньки! – сердито передразнила Светка. – Хватит повторять, встряхнись давай. Не выспалась, что ли?
– Я?
– Нет, я! Хотя я-то как раз и не выспалась, но меня оправдывает то, что я пыталась устроить свою судьбу! А вот что делала ты? Только не смей опять переспрашивать, а то я приеду в твою контору и стукну тебя по башке!
Лена едва успела поймать уже щекотавший кончик языка вопрос «я?» и модифицировала его в «ну?».
– Гну. Не телефонный разговор.
– А зачем тогда звонишь?
– Ты сейчас издеваешься или у тебя правда мозговой затор?
– Затор, – согласилась Лена.
– Интересно, – задумчиво протянула Карякина. – А если я сейчас скажу, что ты дура, ты тоже согласишься в манере эха? Слышь, лесная фея! Очнись! Раз разговор не телефонный, то ко мне надо приехать.
– Ну надо так надо…
– А теперь засунь в рот «Рондо»! – рявкнула Карякина.
– Зачем? – Лена с трудом слушала Светку, потому что обычно Карякина углублялась в пространные монологи, и можно было только изредка мычать, поддакивать, в общем, не вникать. Сегодня схема была очень некстати поломана, а мысли, как назло, растекались киселем и не желали оформляться в какие бы то ни было конструкции.
– Так по рекламе положено.
– Свет, что ты за бред несешь? У меня и так голова квадратная, а тут еще ты со своими шуточками! – вспылила Лена, устав успевать за ходом карякинских мыслей.
– Слушай внимательно. Мне. Надо. Чтобы ты. Пришла. Ко мне. После работы. Тчк. Телеграмма принята?
– А, приду…
– Не заблудись смотри, болезная, – Светка хмыкнула и повесила трубку.
– Кораблева! Ты в сроки укладываешься? – проверещала климактерическая начальница, видимо, желая придраться хоть к чему-нибудь и начать неделю в тонусе.
– Да, – коротко ответила Лена, даже не потрудившись уточнить, о каких сроках идет речь. Тратить душевные силы на Татьяну Филипповну она не собиралась.
Но та не успокоилась. Не получив привычной порции адреналина, Татьяна Филипповна почувствовала некоторую незавершенность действия.
– Кораблева! А почему у тебя такой беспорядок на столе?
– Чисто только у тех, кто не работает, – неожиданно огрызнулась Лена. У Татьяны Филипповны, восседавшей за девственно чистым столом, на котором стояли только плоский монитор компьютера, канцелярский прибор, заполненный остро отточенными карандашами и новенькими ручками, и регистраторы неизвестного назначения, особой работы никогда не было. Сфера ее интересов была где-то вне кабинета. Лена, периодически покидавшая насиженное место, чтобы поразмяться, замечала бдительную начальницу то в курилке, то с чашечкой кофе в бухгалтерии, а то и вовсе наблюдала в окно ее удаляющуюся спину: это называлось «поехать в местную командировку». Какие такие местные командировки могли быть у начальника отдела переводов, Лена искренне не понимала, но сидела тихо и не высовывалась. В любом случае в этой заштатной фирмочке спокойно можно было заниматься своими халтурами и брать больничные для работы на выставках, поэтому она честно терпела затяжную менопаузу, изводившую злобную начальницу.
