над твоими словами и моими чувствами к Гордею, — нехотя согласилась я, понимая, что времени у меня не так уж и много.
Попрощавшись до вечера с подругой, провела их в хлопотах по дому, так и не успев как следует решить, что де мне делать со своей жизнью дальше.
Методично расставляя чистую посуду по местам, не заметила, как в дом вернулся Гордей, очнувшись лишь тогда, когда горячее дыхание мужчины за спиной застало меня врасплох.
— Добрый вечер, жена, — низкий будоражащий голос мужа раздался совсем близко, — как прошел твой день?
— В делах, — замерев на месте испуганным зайцем, почувствовала, как в радостном возбуждении быстро забилось моё сердце.
— Надеюсь, ты не сильно устала? — тихо поинтересовался Гордей, все так же находясь вплотную ко мне, но не прикасаясь.
Отрицательно покачала головой в ответ, борясь с диким желанием развернуться лицом к волку и, заглянув в черную бездну его глаз, прочитать там ответы на все вопросы терзающие меня столь долго и мучительно.
— Хорроошо, — полурычаще отозвался Гордей, шумно вбирая в себя мой запах, — я не хочу тебя заставлять или принуждать, я хочу попросить.
— О чем? — настал мой очередь хрипеть, так как горло внезапно пересохло, отказываясь мне служить.
— Я… хочу…чтобы ты… Ты была рядом со мной сегодня вечером, — мужчина явно говорил о вечернем забеге, но у меня в голове это звучало совсем иначе, как приглашение к чему-то более…личному.
От непрошенных неприличных мыслей внезапно стало жарко, а щеки опалило стыдливым румянцем.
— Хочешь бежать как пара? — я все же нашла в себе силы уточнить, что именно имеет в виду Гордей, лихорадочно думая над ответом.
— Как истинная пара, Талия, во главе всей стаи, — ответил волк, опираясь на столешницу по бокам от моих судорожно стиснутых рук и беря меня в плен своего тела.
— А как же твой отец? Он не поведет сегодня как альфа стаю? — говорила и спрашивала лишь для того, чтобы хоть как-то отвлечься от слишком тесного соседства с мужем.
— Надея плохо себя чувствует из-за прорывающихся клыков, малышка спит только на руках мамы или отца, так что сегодня, как его законный наследник, стаю поведу я, — ответил Гордей, прислонившись вплотную широкой грудиной к моей спине, заключая в жаркие объятия.
Даже такое простое соприкосновение через ткань платья, запустило огненно-яркую вспышку удовольствия по моему телу, заставляя сдавленно ахнуть от прострелившей сладкой боли.
Гордей среагировал мгновенно.
В один удар сердца развернул меня к себе лицом, вглядываясь темной бездной глаз в мою синеву.
— Скажи да, Талия, — то ли попросил, то ли приказал муж, крепко удерживая меня в своих объятиях.
Лишь краешком сознания я понимала, что мой положительный ответ будет относиться не к забегу, а к нашему взаимному притяжению.
Одно короткое слово и меня сметет той бурей, что сверкала в немигающем взгляде волка.
Я не смогла произнести, но…
Показать сумела.
Быстро, словно боясь передумать, примкнула к мужским губам, ощущая ни с чем несравнимое удовольствие от такой небольшой, но желанной власти над Гордеем.
— С ума меня сводишь, — прохрипел между жаркими поцелуями оборотень, унося меня прочь из столовой в спальню и укладывая на мягкие покрывала.
— Еле сдерживался, когда ловил тебя за разглядыванием, хотел чтобы не только смотрела, но и ласкала так же, как сейчас, — рвано выдохнул Гордей, накрывая большими ладонями упругую девичью грудь.
Громкий стон сорвавшийся с моих губ был тотчас же пойман умелыми губами, что пьянили не хуже терпкого вина. Выгибаясь навстречу томительным ласкам, упустила тот момент когда и на мне, и на муже не осталось никакой одежды.
— Чувствовать тебя всем телом, касаться отзывчивых губ и тонуть в ласкающем взгляде, — шепча, Гордей смотрел прямо в душу, — мечтать о тебе годами, любить тебя и хотеть твоей ответной любви до боли!
Толкнувшись в мой рот языком, муж недвусмысленно заявлял на меня свои права, а я, разомлевшая от обжигающего шепота, отвечала ему с той же страстью, приветствуя все то, что мог предложить мне мой волк!
— Больше не сделаю больно, обещаю, — тихо, успокаивая на пределе своих возможностей, Гордей с усилием сдерживал свою похоть, чтобы не взять свою женщину грубо и жестко. Медленно растягивая, волк осторожничал как мог, и лишь в конце, резко толкнувшись в меня, утробно рыкнул от удовольствия пронзившее тело подобно молнии.
— Я… я хочу… — мой шепот был криком отчаяния, надеждой на избавление от сладкого, мучительного напряжения тела, что сковало крепче цепей.
— Скажи, что моя, — жарко попросил мужчина, не двигаясь и удерживая свой вес на руках, мучая тем самым и меня и себя.
Закусив губу, обожгла мужа лихорадочно сверкающим от нестерпимого желания взглядом, из чистого упрямства покачав головой, дернув бедрами навстречу.
— Я не дам тебе кончить, пока ты не признаешься, что моя, моя навеки! — жестко припечатал волк, в одно мгновение переворачивая меня на живот, поставив перед собой на колени и удерживая руками мои ладони над головой.
— Это притяжение истинности, не я, — прохныкала я, отчаянно желая ощутить как Гордей наполняет меня собой. Вильнув попкой, тут же получила по ней несильный шлепок, а после, зафиксировав мои бедра в крепком захвате, муж резко вошел в меня, чтобы тут же выйти, наказывая за непокорность.
— Скажи что моя! — рычание в голосе оборотня, заводило меня еще больше, путая, итак, разбежавшиеся во все стороны здравые мысли.
Еще один резкий толчок, и вновь, не задерживаясь, Гордей испытывал мою выдержку на прочность, от которой не осталось и следа.
— Твоя! — полустоном, на выдохе, тихо произнесла я, сильнее прогнувшись в пояснице, желая сгореть и вновь возродиться в пламени безумства.
— Моя! — громко рыкнул волк, тягуче медленно наполняя меня собой, — а я твой!
Обоюдный стон блаженства сорвался с наших губ одновременно, являясь стартом для полного единения истинной пары. Все то, что я испытывала сейчас с Гордеем, не поддавалось описанию, словно и не было той, прошлой жизни, в которой я лелеяла другое будущее. Здесь и сейчас я навсегда приняла Гордея как моего защитника и единственного, что может обладать как телом, так и душой.
Вскрикнув от яркого чувственного взрыва, резко отклонилась назад, прижимаясь взмокшей от страсти спиной к каменной грудине мужа.
— Идеальная во всем! — чувствуя мою дрожь, Гордей больше не сдерживаясь, позволил себе ощутить то же, что переживала и я, изливаясь во мне.
Еще через мгновение, я почувствовала острую, но сладкую боль от укуса в то место, где шея переходила в плечо, помечая для всех своим запахом.
— Навсегда со мной, — удовлетворённо пророкотал муж, — зализывая место укуса и покидая моё тело.
