В этот момент заиграла музыка и на сцену, перекидывая микрофон из одной ладони в другую, вышел длинноволосый певец в чёрной футболке, армейских камуфляжных штанах и ботинках с высокой шнуровкой. Я смахнул с глаз выступившие слёзы, но разглядеть других музыкантов не смог: то ли так и было задумано, то ли просто не отладили свет. За столиками захлопали и засвистели. Сразу видно, ценители собрались.
Музыка приутихла, и певец на одном дыхании выдал длинный речитатив:
Рассчитавшись с удачей последней монетой,Ухожу я на дно – моя песенка спета.Впереди у меня мрак холодных подвалов,Горечь водки... и, возможно – путёвка в нирвану.
Сначала слова вылетали со скоростью пулемётной очереди, но под конец ритм замедлился, а слова зазвучали с непонятной для меня горечью. Эта самая горечь делала не столь заметным пафос текста.
Заиграл проигрыш. Ритмичная электронная музыка действовала на нервы, и я повернулся к бармену:
– Сколько с меня?
– Три с половиной тысячи, плюс десять процентов за обслуживание, – сверился тот с записями.
Ничего себе здесь расценочки! Я вытряхнул на барную стойку монеты, отсчитал нужную сумму и ссыпал оставшиеся деньги обратно в карман.
Певец вытер вспотевшее лицо футболкой, дождался нужного места и продолжил:
Слишком много наших стали жертвами мысли,Будто тот прожил жизнь, кто её прожил быстро,Я бы плюнул в лицо их героиновым гуру,Я бы плюнул в живых... но кругом только трупы.
Хмыкнув, я пошёл к выходу. Желания досмотреть выступление до конца не возникло. Не зацепило меня, да и слышал я всё это уже где-то.
Как ни странно, алкоголь не расслабил, а только придал дополнительный заряд бодрости. Теперь надо все дела успеть порешать, пока отходняк не начался.
Развернув на столе четвертушку газетного листа с горкой травки посередине, Городовский забил косяк, раскурил его и протянул Стасу. Тот помотал головой и потянулся к стоящей на столе бутылке с минералкой. Сушнячок долбит?
Я прошёл мимо, сделав вид, что их не заметил, и уже подошёл к двери, когда певец прокричал ещё один куплет:
Мне кричат: подыхай, потом будет поздно,Мол, пока молодой – это дьявольски просто,Ага, щас! Я вцеплюсь в жизнь зубами,Я живу! Я – живой! Кто против – тех на...
Дверь захлопнулась за спиной, оборвав окончание куплета. А неплохая здесь звукоизоляция.
Постаравшись не зацепить ногами разложенные на полу карты, я пошёл обратной дорогой. Никто меня в «Западном полюсе» не узнал. Тем более непонятна реакция Вениамина. Да ну его к лешему. Пойду найду парней и оттянусь по полной. Поймав себя на желании напиться до поросячьего визга, только улыбнулся: что ни говори, выморожень – штука мощная.
Послав подальше приставшего как банный лист продавца самозаряжающихся амулетов, я поднялся наверх и в нерешительности остановился, не зная, куда направиться в первую очередь. Поискать в общаге Патруля Шурика Ермолова и Кота? Или дойти до Селина? Да и Гамлет не так далеко отсюда живёт. Дома его, правда, днём застать совершенно нереально.
– Ха, Скользкий! Какая встреча!
От неожиданности я вздрогнул и чуть не скатился вниз по лестнице. Шурик! Не врёт поговорка – оно всегда само всплывает.
– Здорово! И как оно? – ответил я на крепкое рукопожатие.
– Да ничего. Зашибись всё. – Ермолов внимательно меня осмотрел и прищурился. – Ты никак имидж сменить решил?
– Чья бы корова мычала, – не остался в долгу я. – Морячок...
– И не говори. – Шурик запахнул кожаную куртку, надетую прямо поверх сине-белой тельняшки. – Прикинь, вернулись мы вчера с Нижнего хутора, а у меня из летней одежды только тельник и босоножки. Да! Слушай, мне тут сказали – ты из Патруля ушёл? Чего так?
– Долгая история. А ты, блин, ещё здоровее стал, – сменил я тему разговора. Действительно, и так не страдавший дистрофией двухметровый Шурик немного раздался в плечах и согнал жирок с живота. Да и фейс каким-то более прямоугольным стал. – Чего не пьяный ещё?
– Успеется. А что поправился – это да, есть такая тема. На хуторе ведь какие развлечения? Брагу ставить и качаться. Но через месяц брагу ставить просто не из чего стало.
– Ну вы даёте! Так что насчёт этого дела? Чисто по чуть-чуть? – я щёлкнул по кадыку и выжидательно посмотрел на Шурика.
– Да о чём речь?! – жизнерадостно фыркнул тот. – Посидим, за встречу выпьем. Расскажу, что с нами на хуторе случилось – офигеешь. Только я уже с пацанами договорился – они меня в «Реверсе» ждут.
– Да какая разница, где сидеть? – «Реверс» – забегаловка рядом с общагой Патруля – посещался практически исключительно отдыхающими между рейдами патрульными. Посторонние в здравом уме туда старались не заглядывать. Мне там никогда особенно не нравилось, но ведь вечер только начинается... – Что с вами случилось-то?
– Долгая история, – передразнил меня Шурик. – Сядем – расскажу, а то эффект не тот будет. Слышь, а куда Дрон пропал? Не в курсе?
– Нет, – немного напрягся я. – Я с того года уже в Патруле не числюсь, мне на Дрона глубоко...
– А я тут с Крестом разговорился по приезду – он теперь, кстати, командир роты дальней разведки, – вроде Дрон без вести полгода назад пропал. До сих пор не всплыл.
– Ну и... леший с ним. Мне по барабану, – постарался я ничем не выдать своего облегчения от этой новости. Теперь хоть этого колдуна недоделанного бояться не надо. А то ещё бы отрыл, что с его братом приключилось, и всё – кранты мне...
– Да мне тоже. Мне тут знаешь, чего предложили?
– Пока ещё не знаю.
– Да ты слушай. Новую структуру сейчас формируют, типа погранвойск. Знаешь, кого начальником делают? Витьку Молохова – помощника Михайлова. Я с ним разговаривал, он предложил прапорщиком к нему пойти.
– А чем заниматься?
– Говорю же – пограничные войска. Только Город высунется, сразу ему по мордям!
– Ты как, согласился?
– Думаю. Понимаешь, и на гусеницы намотать запросто могут, и уже не по неделе в рейде, а по три месяца на заставе на границе куковать.
– Хрень.
– А то. Но платить обещают прилично. И тут слух ещё такой пошёл, что Патруль и Гарнизон скоро под Дружиной будут, а их начальников замами Воеводы сделают. На фига мне эти катаклизмы? Чтобы мной какой-нибудь сморчок-дружинник командовал? Теперь вот думаю...
– Думай. – Я намотал на ус информацию. – Слушай, ты зачем на рынок пришёл?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
