мозг отказывался. Лёва равнодушно развернулся:
– Ну, и ладно. Не хочешь – как хочешь.
Чувствуя удивлённый взгляд Полины, на негнущихся ногах он шёл как можно более гордой походкой, в душе желая прямо сейчас изобрести машину времени.
В воскресенье Лёва умылся так, что нос блестел. Набрызгался папиными духами – пришлось открывать все окна в квартире. Хотел купить Полинке цветок, но решил, что это перебор. Ещё подумает, что влюбился.
В кинотеатр Лёва пришёл за час. Купил две колы и большой стакан попкорна, сел на мягкий чёрный диванчик. Руки тряслись. Попкорн запрыгивал в рот самостоятельно – ничем другим объяснить то, что к приходу Полины осталась треть стакана, Лёва не смог. Он этот попкорн в руки не брал. Точно.
Всё, что придумывал Лёва для начала разговора, не годилось решительно. В голову лезли варианты: «Ты какой тип оружия предпочитаешь в ГТА?», «Ты знаешь, что в Майнкрафте можно построить самолёт, только он не будет садиться?» и, на крайний случай «А ты умеешь печь блинчики? Давно хочу, но не знаю как».
Хорошо, что Полинка пришла поздно – на экране появилось название фильма, когда они протискивались на свои места.
Все зимние каникулы Лёва думал о том, как вновь увидит Полину, что ей скажет. Он раз восемь собирался с духом, чтобы написать ей сообщение во ВКонтакте, но дух собираться отказывался.
В первый учебный день на Лёву в фойе наткнулся довольный Дима:
– Получилось!
– Что получилось? – не понял Лёва.
– Полина девчонкам про фильм «Ужасы заброшенного склада» рассказывает. Вы же на него ходили?
– Ну да, – освещение в школе превратилось в романтичное звёздное небо. Стенд «Новости современной физики» расцвёл умопомрачительными букетами. Учителя стали похожими на добрых фей.
Лёве хотелось бежать в класс вприпрыжку, но он сдержался.
– Девочки, это класс! Всем рекомендую.
Лёва подошёл ближе и загадочным голосом произнёс:
– Привет!
Девчонки на него не обратили внимания. Все четверо. Даже Полина.
– А с кем ты ходила? – спросила Света.
Лёвины щёки стали пунцовыми. Интересно, она назовёт его по фамилии? Или сразу по имени?
Полинка глубоко задумалась. Лёвины ноги оторвались от пола на полмиллиметра и замерли.
– Слушай, а я не помню, – задумчиво протянула Полина. – После этого ещё столько всего случилось! Каникулы длинные. С кем-то из наших, точно. Может, с Мишей? Или с Колесниковым?
– Может, с Параплановым? – хихикнула Олеся.
Дима закашлялся.
– Нет, кажется. Но похоже. Близко.
– Значит, Ладушкин. – Маринка назвала Лёвину фамилию, и его сердце забилось часто-часто.
Лёва перестал доставать учебники из рюкзака, прислушиваясь к разговору. И Дима, друг, замер тоже, даже перестал пулять бумажки в рюкзак Свиридовой.
– Ладушкин? – задумалась Полина. – Может быть… Да нет, этот тихоня никогда не решится пригласить меня куда-нибудь. Да и ужастики он наверняка не смотрит. Тем более такие – Полинка широко распахнула глаза, – так, что в них стали видны тёмные коридоры заброшенного склада, слышен тягучий, режущий уши скрип дверей, за одной из которых притаился ужас.
Димка сочувственно посмотрел на друга и прошептал:
– Ну, Лёва, свою задачу ты выполнил. Эмоции подарил точно незабываемые.
Мария Якунина
Про любовь, математику и Ириску
Мишка понял, что влюбился в Алису, не сразу. Ему потребовалось 3 учебных года, летние каникулы, 2 недели первой четверти и новенькая Лера.
Алиса не сразу поняла, что Мишка в неё влюбился. Ей для этого понадобилось 3 учебных года, летние каникулы, 2 недели первой четверти и одна крыса.
Теперь обо всём по порядку.
Мишка всю жизнь, то есть с первого класса, сидит за второй партой, прямо у окна. Алиса – за второй партой в среднем ряду. Раньше с Мишкой сидел Серёжа, но недавно его отсадили назад, к двоечникам. Миша несколько дней радовался долгожданной свободе – можно было удобно разложить учебники и тетради на всю парту, а ещё теперь никто исподтишка не щипался и не тыкал карандашом, если он прикрывал рукой написанное в тетради (нет, не жалко дать списать товарищу, только вот строгая Вера Алексеевна за одинаковые работы выводит одинаковые злорадные двойки). И только он привык к спокойной жизни без соседа, как вдруг на перемене…
– Мне учительница сказала с тобой сесть, – пропищал кто-то. Мишка оторвался от таблички в учебнике (в сотый раз пытался запомнить, сколько сантиметров в дециметре, метров в сантиметре… ну, или что-то подобное…) и обомлел. Новенькая была такая высоченная, что ему пришлось задрать голову, чтобы ответить:
– Это сколько же в тебе метров?! – спросил он вместо «привет».
– Дурак! – обиделась она, уселась на стул, отодвинула его тетради и книжки и демонстративно отвернулась.
И с этого дня жизнь Мишки изменилась. Серёжа был маленький, щупленький (наверное, поэтому нарывался всё время на драки не только с более высокими одноклассниками, но даже с мальчиками из пятого, а ходят легенды – и из шестого классов). Через его голову Миша спокойно рассматривал класс, даже со своим другом Антоном с третьего ряда переглядывался.
Теперь обзор класса ограничивался Лериной головой, которая и так возвышалась над ним, как башня над домом, а высокая «пальма» с бантиком и вовсе отрезала Мишку от внешнего мира. Только и оставалось что смотреть вперёд – на доску и Веру Алексеевну. Тоска.
Но тосковал Мишка не только поэтому. С первого же урока, на котором за парту посадили Леру, он понял, что чего-то ему в жизни не хватает. Пол-урока крутился на стуле, вытягивал шею, но как ни старался – ничего за новенькой было не видно. А чего – ничего, он и сам не знал, только всё пытался хоть краем глаза увидеть соседний ряд.
– Крупинкин, если тебе нужно выйти, подними руку и иди, – не выдержала Вера Алексеевна.
Мишка покраснел и помотал головой. Никуда ему не надо! А тут ещё и Алису вызвали к доске, и пока Мишка смотрел, как она своим ровным круглым почерком выводит: «1,5 метра = 150 см», ему внезапно расхотелось вертеться.
На чтении Мишка ещё размышлял, а к физкультуре его окончательно осенило.
– Эй, Антон! – громко прошептал он, когда тот скакал мимо, не слишком усердно выполняя высокое поднимание бедра. – Надо поговорить.
– Ага, – успел сказать запыхавшийся Антон, и тут же ему на смену прискакала Лера, которая, как Мишке показалось, прыгала прямо до потолка.
Пока после грозного физруковского «на первый-второй рассчитайсь!» команда «первых» перебрасывала друг другу мяч, «вторые» Мишка и Антон уселись рядом на маты.
– Ну, чего у тебя? – спросил Антон.
– Тише! – Мишка подозрительно огляделся по сторонам и
