Взгляды Бома на то, что пространство реально и в нем происходит множество процессов, как и в движущейся через него материи, получают свое развитие в его идеях об импликативном океане энергии. Материя не существует независимо от этого океана, от так называемого пустого пространства. Она является частью пространства. Для пояснения своих идей Бом привлекает следующую аналогию: если кристалл охладить до абсолютного нуля, поток электронов будет беспрепятственно проходить сквозь него, без рассеивания. Если повысить температуру, в кристалле возникнут дефекты, он потеряет свою прозрачность и электроны начнут рассеиваться. С точки зрения электрона такие дефекты будут проявляться как частички «материи», плавающие в море «пустоты», но на самом деле это не так. Пустота и частички материи не существуют независимо друг от друга. Они части одной и той же ткани пространства, более глубокого порядка кристалла.
Бом считает, что то же справедливо и для нашего уровня существования. Пространство не пустое. Оно заполнено в противоположность вакууму и является основой существования всего сущего, включая и меня с вами. Вселенная неотделима от этого космического океана энергии и выступает как рябь на его поверхности, сравнительно незначительный «паттерн возбуждения» среди невообразимо огромного океана. «Этот паттерн возбуждения относительно автономен и производит относительно устойчивые и повторяющиеся видимые проекции в нашем трехмерном экспликативном порядке», — утверждает Бом [12]. Другими словами, несмотря на свою видимую материальность и огромные размеры, вселенная не существует сама по себе, а всего лишь отпрыск того, что неизмеримо больше и загадочней ее. Более того, она даже не является производной этого неизмеримого нечто, она лишь мимолетная тень, дальний отголосок более грандиозной реальности.
Это бесконечное море энергии — не единственная сущность, спрятанная в импликативном порядке. Поскольку импликативный порядок является основой, произведшей на свет все сущее, она должна по крайней мере содержать каждую элементарную частицу, которая была или будет; каждую возможную конфигурацию материи, энергии, жизни и сознания, от квазаров до стихов Шекспира, от двойной спирали ДНК до сил, контролирующих размеры и формы галактик. И даже это не все. Как полагает Бом, нет основания считать, что на импликативном порядке все заканчивается. За ним могут следовать другие немыслимые порядки, бесконечные в своем развитии.
Экспериментальное подтверждение теории топографической вселенной
Целый ряд поразительных открытий новейшей физики свидетельствует: Бом может быть прав. Даже если не учитывать импликативный океан энергии, пространство оказывается заполненным светом и другими электромагнитными волнами, постоянно накладывающимися и взаимодействующими друг с другом. Как мы уже видели, все частицы в то же самое время волны. Это означает, что физические объекты и все, что мы воспринимаем, в действительности состоит из интерференционных паттернов, — факт, за которым, без сомнения, стоит голографический принцип.
Еще одно убедительное доказательство нам дают результаты последних экспериментов. В 1970-е годы уровень технологии позволил нескольким исследователям поставить эксперимент с двумя частицами, описанный ранее Беллом. Хотя результаты были обнадеживающие, окончательный вывод так и не был сделан. Затем в 1982 году физики Ален Аспект, Жан Далибар и Жерар Роже из Института оптики Парижского университета получили положительный результат. Сначала они произвели серию одинаковых фотонов путем нагрева атомов кальция лазерами. Затем они позволили каждому фотону бежать в противоположных направлениях через трубку длинной 6, 5 метров и проходить через специальные фильтры, направляющие их к одному из двух возможных анализаторов. Каждый фильтр производил переключение между одним и другим анализатором за 10 миллиардных секунды, то есть на 30 миллиардных секунды меньше, чем было необходимо свету для прохождения 13 метров, отделяющих каждую группу фотонов. Таким путем Аспект и его коллеги смогли исключить любую возможность связи фотонов через известные физические процессы.
Аспект и его коллеги обнаружили, что, как и предсказывала квантовая теория, каждый фотон может коррелировать свой угол поляризации с углом своего двойника. Это указывало либо на нарушение эйнштейновского запрета на связь, превышающую скорость света, либо на нелокальную связь обоих фотонов. Поскольку большинство физиков не могли согласиться с привнесением в физику процессов, скорость которых превышает скорость света, эксперимент Аспекта стал рассматриваться как подтверждение нелокальной связи двух фотонов. Более того, как замечает физик Пол Дэвис из Ньюкаслского университета (Англия), поскольку все частицы постоянно взаимодействуют и разделяются, «нелокальные аспекты квантовых систем — общее свойство природы» [13].
Открытия Аспекта не доказывают, что бомовская модель вселенной справедлива, но предоставляют ей огромную поддержку. Действительно, как уже отмечалось, Бом не верит, что какая-нибудь теория может быть совершенно непогрешимой, включая и его собственную. Все теории — всего лишь приближения к истине, ограниченные карты, используемые нами для вычерчивания неизведанной территории без границ. Это не значит, что Бом не верит в экспериментальную проверку своей теории: попросту наука еще не подошла к разработке способов такой проверки. (В ответ на критику подобных высказываний Бом ссылается на то, что в физике существует целый ряд теорий — например, «теория сверхструны»(14), — которые нельзя проверить в ближайшие несколько десятилетий.)
Реакция сообщества физиков
Большинство физиков остаются скептиками в отношении идей Бома. Например, физик из Йейльского университета Ли Смолин не находит теорию Бома «достаточно убедительной и физически корректной» [14]. И все же сам размах мышления Бома вызывает невольное уважение. Мнение физика из Бостонского университета Абнера Шимони хорошо характеризует такое отношение к Бому: «Боюсь, что не понимаю его теорию. Конечно, это метафора, и вопрос состоит в том, как ее принимать. Он очень глубоко анализирует природу материи, и я думаю, что вопросы, которые он поднимает, имеют огромное значение для дальнейшего прогресса физической науки. Несомненно, он — настоящий мыслитель с невероятно смелым воображением» [15].
Несмотря на подобный скептицизм, есть физики, относящиеся с симпатией к идеям Бома, включая таких маститых ученых, как Роджер Пенроуз из Оксфорда, создатель современной теории черных дыр; Бернард Эспанья из Парижского университета, один из мировых авторитетов в области концептуальных основ квантовой теории; Брайан Джозефсон, нобелевский лауреат 1973 года по физике. Джозефсон считает, что бомовский импликативный порядок может однажды привести Бога или Душу в сферу науки — идея, которую поддерживает и сам Джозефсон [16].
Теория Прибрама-Бома
Если соединить теории Бома и Прибрама, мы получим радикально новый взгляд на мир: наш мозг математически конструирует объективную реальность путем обработки частот, пришедших из другого измерения — более глубокого порядка существования, находящегося за пределами пространства и времени. Мозг — это голограмма, свернутая в голографической вселенной.
Для Прибрама данный синтез означал, что объективный мир не существует — по крайней мере в том виде, к которому мы привыкли. За пределами привычного мира находится огромный океан волн и частот, в то время как реальность выглядит вполне конкретной только благодаря тому, что наш мозг преобразует голографические пятна в палки, камни и другие знакомые объекты, составляющие наш мир. Как мозгу (который сам состоит из частот материи) удается из таких нематериальных сущностей, как частотное пятно, синтезировать нечто, кажущееся твердым на ощупь? «Математический процесс, который Бекеши смоделировал с помощью своих вибраторов, является основополагающим для понимания того, как наш мозг конструирует образ внешнего мира», — утверждает Прибрам [17]. Другими словами, гладкая поверхность фарфоровой чашки и ощущение песка на берегу под ногами на самом деле всего лишь утонченная версия синдрома фантомных болей.
Согласно Прибраму, это не означает, что не существует фарфоровых чашек или песка на берегу. Это просто означает, что фарфоровая чашка имеет два совершенно различных аспекта своей реальности. Когда она пропускается через линзы вашего мозга, она проявляет себя как чашка. Но если снять эти линзы, мы ощутим ее как интерференционный паттерн. Какой из этих образов истинный, а какой ложный? «Истинны оба, — говорит Прибрам, — или, если хотите, оба ложны» [18].
