— Мы не закончили с обучением юной леди, — сказала миссис Лонгботтом. — А Невиллу без тебя скучно. Если прихватите кого-нибудь еще, я не стану возражать, но, пожалуйста, не более пяти человек, иначе вам придется спать либо по очереди, либо в одной постели, а вам еще рано!
Ради такого я бы хоть во дворе на голых камнях заночевал, но вместо того, чтобы подпрыгнуть и завопить от радости, поймал ее руку и поцеловал. И снова подумал: почему чужая женщина делает для нас с сестрой то, чего не могут сделать родители? И почему я благодарен ей куда больше, чем той, кто выносила и родила нас с Джинни?
— Миссис Лонгботтом, — вспомнил я, — а учебники и прочее? Учебники Джинни я свои отдам, но остальное…
— Какие мелочи, молодой человек, — сказала она. — И уж прости, обошьют ее в моем доме, а не в ателье!
Я не возражал, только думал, как возвращать такие долги. И как показаться перед родственниками, придется ведь хоть наведаться в отчий дом! Ну или хоть увидеться на перроне…
Там мы и встретились: вся семья с Поттером и мы с Лонгботтомами. Старшие церемонно раскланялись, мама, кажется, сперва не признала Джинни с уложенными короной волосами и в новой мантии, потом хотела было прижать к сердцу, да сестренка вовремя спряталась за миссис Лонгботтом. На меня подчеркнуто не смотрели, да и шут с ними!
Я попрощался с миссис Лонгботтом, сердечно поблагодарив ее за такие летние каникулы, она обняла Джинни, поцеловала внука и меня заодно и отпустила восвояси. Мы забрались в поезд, заняли купе и устроились поудобнее.
— О, Уизли с пополнением! — сунулся к нам Малфой. — Привет!
— И вам доброго утра, — отозвалась Джинни.
— А-а, — понятливо протянул тот. — Прошу прощения, не представился: Драко Малфой.
— Джиневра Уизли, рада знакомству.
Я взглядом показал, что лучше бы ему испариться, и Драко в кои-то веки внял мольбе. Ну да ему и так Джинни ни слова не говорила о том, на какой факультет желает попасть, ни мне, ни Невиллу, ни тем более миссис Лонгботтом, поэтому я просто решил подождать, а пока поспать. Сестра пристроилась на мне, Невилл похрапывал напротив, и так мы скоротали время до Хогвартса.
— Ничего не бойся, — наставлял я по прибытии. — Просто нужно очень захотеть… Ну да у тебя сила воли не чета моей!
— Да уж, — ядовито улыбнулась она и убежала за первокурсниками. — Эй, меня забыли!
Сидя за слизеринским столом, я нервничал так, что чуть не облил соком Малфоя, а он бы мне не простил новую мантию, он злопамятный.
— Невилл, ты что задумался? — спросил я, чтобы не молчать.
— Смотри, какая… — вздохнул он.
Я поглядел: девочка была и впрямь красивая, но на вид странноватая, и пусть Шляпа отправила ее на Рейвенкло, я бы к такой подойти побоялся. Впрочем, если она Невиллу по душе, то это его дело. Я больше нервничал из-за Джинни.
— Уизли, Джиневра! — вызвала МакГоннагал, и сестра подошла к Шляпе, надела ее и уселась на табурет.
Воцарилась тишина, а потом раздалось убитое:
— Слизерин!
Я выдохнул с облегчением, а Джинни подошла и села рядом со мной — ребята освободили местечко.
— Я же знала, что получится, — сказала она высокомерно, потом сделала личико попроще и улыбнулась Миллисенте, сидевшей напротив. Та подумала и улыбнулась в ответ, я же перевел дыхание. Девочек поди пойми…
Глава 10. Исчезающие чернила
Сказать, что разразился скандал — значит, ничего не сказать. Хорошо еще, громовещатели не проходили, иначе мы бы тут все оглохли!
Директор попытался как-то побеседовать с Джинни наедине, а она отказалась, заявив, что это неприлично, и без присутствия родственницы женского пола либо приравненной к ним дамы она ни на какие беседы не согласна. А поскольку мамочка наверняка будет оказывать на дочь давление, то нельзя ли пригласить миссис Лонгботтом? Против МакГонаггал Джинни тоже не возражала, но та почему-то пошла на попятную. Может, вспомнила нашу мамочку в юности? Видимо, помнили ее и прочие дамы, потому что у всех нашлись срочные неотложные дела… Ну а старостой у нас теперь был парень, Джемма-то окончила школу, так что и тут не сложилось.
— А ты был прав, Рон, — сказала она вечером, когда мы сидели в библиотеке. — Ничего ужасного в Слизерине как факультете нет. Ну а люди — можно подумать, на Гриффиндоре не имеется… альтернативно одаренных, как миссис Лонгботтом выражается.
Сидевшая за соседним столом Грейнджер посмотрела на нее с возмущением, но, слава Мерлину, промолчала, а то ее даже наш декан не всегда в состоянии заставить ее умолкнуть.
— Мне нравится, — заключила Джинни.
— Я рад, — невозмутимо ответил я и вежливо привстал навстречу Миллисенте, Невилл тоже. (Отчего-то она страшно не любила, когда ее имя сокращали до Милли, поэтому я всегда подчеркнуто называл ее только полным именем.)
Как я мог понять, мои заигрывания не остались незамеченными. Даже если сама Миллисента и не поняла, другие девочки, побойчее, живо просветили ее насчет того, что означают мои неуклюжие маневры. Миллисента вроде бы не возражала, а после каникул начала вдруг мне улыбаться время от времени. Думаю, посоветовалась с родителями, и, не сомневаюсь, они озвучили ей ту же или примерно ту же идею, что сложилась у меня. Да, я далеко не красавец, вдобавок гол как сокол, но нужно же работать на перспективу! Малфоев на всех не хватит, а девочкам в нашем мире стоит задумываться о своей судьбе еще раньше, чем мальчишкам, потому как холостяк — это одно, его никто не осудит и не осмеет, а старая дева (если она не сделала себе имя в науке или политике, что не всем дано) — совсем другое. Консерватизм, сказала миссис Лонгботтом, послушав мои не вполне связные измышления. (Кстати, быть может, Буллстроуды и с нею переговорили, потому что Миллисента точно знала — я на лето отправляюсь к Невиллу.)
Кстати, наши девочки живо взяли под крыло Джинни, я уверен, с подачи Миллисенты. А то, что Джинни сама напросилась на знакомство и принялась вызнавать, что можно делать, чего нельзя, что допустимо, а что неприлично — вопрос второй. Сестренка — серьезная пробивная сила (это у нее тоже мамочкино), от нее так просто не отвяжешься, а уж после уроков миссис Лонгботтом… Она живо прилепилась к старшекурсницам (с однокашницами тоже общалась, конечно, но не так активно), и порой приносила крайне интересные сплетни и новости так называемой светской жизни.
Последняя из этих новостей мне крайне не понравилась. Я еще поспрашивал Драко, тот по обыкновению хохмил, но в итоге все-таки подтвердил: имела место стычка между его отцом и моим. Ну как стычка… Повстречались в книжном: повели Поттера, который у них гостил (как он попал к нам домой — отдельная история), за покупками. Малфой-старший, который нашего папочку недолюбливает по ряду очевидных причин, отпустил некое двусмысленное замечание на тему предательства крови. (Я уже давно понял, что Драко удался в папашу — шуточки у обоих на грани фола. А иногда и за гранью.) Папочка вспылил и — вот тут я мысленно застонал — полез в драку и даже успел поставить Малфою-старшему фингал. Не сомневаюсь, публика была в восторге: служащий Министерства с кулаками бросается на далеко не последнего человека в магическом обществе!
Словом, разойтись-то они разошлись, но было кое-что еще, о чем Драко говорить отказался, но я приблизительно догадывался: его отец вряд ли бы стал нарываться на скандал в публичном месте без далеко идущей цели. А что могло быть этой целью? Папочка? Да как же! Следовательно — Поттер. Но что именно задумал Малфой, я понять не мог, а Драко либо не знал, либо не желал говорить. Понятно, что шумиха эта нужна была для отвлечения внимания собравшихся (там еще и презентация какая-то проходила), но от чего?
Я сделал мысленную пометку последить за Поттером. Зачем? А мало ли! Сам-то он мне даром не нужен, но если это как-то связано с моей семьей, то лучше уж проявить бдительность! И так неприятностей предостаточно — чего стоит история с угоном папочкиной машины (за которую ему, как я слышал, перепало отдельно) и похищением Поттера из дома… Близнецы, как обычно, отделались легким испугом, а машина вот пропала, говорили, удрала в Запретный лес. Не дай Мерлин, оснует там колонию диких автомобилей, будто акромантулов с кентаврами мало…
Пока я размышлял, Джинни мило чирикала с Миллисентой о своем, о девичьем, а Невилл, высунув язык от старания, сочинял эссе по гербологии. Потом поднял взгляд, увидел что-то и густо покраснел.
Я посмотрел в том же направлении: к стойке мадам Пинс подошла та странноватая девочка с Рейвенкло. Она была очень симпатичная, только всегда витала в каких-то заоблачных высях, да и выглядела своеобразно. Впрочем, Невилл может позволить себе выбирать кого угодно, у него бабушка и к магглорожденным лояльно относится.
— Невилл, познакомься уже с ней, — шепотом сказал я. — Что ты маешься?
