не "колышет". А тут… А если меня, вдруг, кто — трахнет? Маньяк, какой-нибудь. Их же сейчас кругом, как грязи. Что я тогда делать буду? Повешусь?…Не, сначала я эту тварь поймаю и зарежу! И отрежу! Отрежу и зарежу! Стоп-стоп-стоп! Я сейчас размышляю так, словно всё, что вокруг меня — реальность и я с этим согласен! Но так ли это? Голова просто кругом идёт… Нет, мне нужно конкретно определиться — сон это или не сон? Иначе я с ума сойду. Если не сон, то, тогда… значит… была и "дорога мёртвых" и тьма, и мой разговор с Гуань Инь. И где-то там, теперь на далёкой-далёкой Земле, лежит грудой красного битого кирпича и серых ломаных перекрытий, с торчащей во все стороны ржавой арматурой, моя родная общага… И я, действительно — умер, и это, действительно — другой мир, и это, действительно — чужое тело!
Бррр…! Как такое принять? Представишь, жалко-жалко себя становится. И родителей, жалко… И общагу, с ребятами, жалко… Однако, если я проснусь, то все окажутся живы и никто не умрёт! Но вот только, я всё никак не просыпаюсь! И зад от уколов болит… Разве может во сне, задница — болеть? Значит, это не сон? Но такого просто не может быть! Не может — и всё! Хотя… Я же читал, что люди в состоянии клинической смерти видят происходящее со своим телом как бы со стороны. И ещё туннель, по которому они потом летят. А те, кто заглядывают за его конец, видят умерших родственников. Наука, что-то там говорит о галлюцинациях мозга, лишённого кислорода. Но все её доказательства, какие-то вялодоказуемые… Если же подумать о том, что много разных, незнакомых между собою людей, видели, в одинаковой ситуации, одно и то же. То, тогда, можно, в общем-то, согласиться с тем, что, да, "что-то там такое, похоже, есть". Но коли есть душа, которая куда-то перемещается, то почему тогда не может быть и "всего остального"? Богов, чертей, ангелов? Если сказал "А", говори тогда и "Б"! Выходит, Гуань Инь — существует? И она помогла моей душе, желая ей добра? Но кто я такой, чтобы целая богиня вдруг мне помогала? Неужели, заштампованная во всех кинофильмах и книгах, болтовня о ценности души — это правда? А в чём тогда "прикол" — впихнуть меня в женское тело? Это что, шутка такая, остроумная, что ли? Спасительница — пошутила? Если да, то это самая, что ни на есть дурацкая шутка, а сама она — идиотка тупая! Как можно дать парню женское тело? Что в этом может быть смешного? Смотреть, как он страдает? Она, что, садистка? Почему нельзя было дать мне тело, соответствующее моей душе? На кой эти выверты? Как я буду теперь жить? Быть девчонкой — стрёмно. Они на голову… слабые. Сколько с девушками не общался, одни "чуЙства" на уме. Всю карьеру легко готовы строить через постель. Пффф… Потом, у них, эти, ежемесячные… бееее… Значит, я теперь, тоже, буду ежемесячно — беееее…? Тьфу! Ну почему это случилось со мною? За что? Что, я такой адский грешник, что ли? Хуже — только Гитлер? Гуань Инь говорила про карму… Может, это мне, какая-нибудь "отработка"? В гробу я видал такие "отработки"! Но, что же мне теперь делать? Что мне делать?! Что мне делать??!! ЧТОЖЕДЕЛАТЬМНЕЕЕЕЕЕ?! Стоп! Я спокоен, я абсолютно спокоен… Не нужно волноваться. А то опять начнёт всё звенеть, визжать, грохотать. Опять прибегут, колоть будут. И так уже искололи всего… И задницу и руки, вон, всё…
Я поднял вверх левую руку, чтобы посмотреть на вены, забыв, что на локте повязка, и я ничего не увижу.
Чёрт, какая тонкая — подумал я, глядя на свою конечность — сколько же мне теперь лет? Дома мне было почти двадцать два, а тут? Только, ради бога, не говорите, что мне тринадцать лет, и мой круг общения — шестой класс! Я же сдохнууу…
— Юн Ми! Ты проснулась? Уже зарядку делаешь?! Какая ты молодчина! — неожиданно раздался радостный голос от двери — как ты себя чувствуешь?
С хлопком роняю поднятую руку на постель и смотрю в направлении голоса. А-аа, это та самая казашка, которую я уже видел!
Внимательно присматриваюсь к ней. Невысокая. Тёмные глаза. Чёрные, короткие волосы. Приятная, располагающая улыбка. Но на лицо совсем не красавица. Фигура — непропорциональная. Короткие ноги и излишне широкие бёдра. Одета в светло-синие, линялые джинсы и белую, с разноцветными пятнами рубаху на выпуск, с большим открытым воротом. На ногах — "танкетки" на высокой платформе из "пробки". На правом запястье — неширокие пластмассовые браслеты: синий, желтый и красный. На шее — большие красные бусы. Тоже, похоже, пластиковые. Молодёжно и недорого. В левой руке девушка держит за ручки белый пластиковый пакет с какой-то надписью красными иероглифами. На её правом плече — ремешок маленькой жёлтой сумочки.
Никакая она не казашка… Она — КОРЕЯНКА!! Почему?! Да потому, что она говорит — на корейском языке!!
Я вдруг понимаю, что понял, что она сказала. И на каком языке. И от этого понимания в моей голове суматошно заскакали мысли.
Выходит, что я нахожусь в Корее?! Почему не в России? Это — с чем-то связанно? С чем? С тем, что Гуань Инь из восточного пантеона богов? Или, потому, что я изучал восточные языки? Так, ладно. Обдумаю это чуть позже. Мне нужно что-то ответить. Собеседница ждёт.
— Э… добрый день… — несколько растеряно отвечаю я.
Мой голос звучит для меня хрипло и странно. Наверное, потому, что я его впервые слышу.
— Ой, Юн Ми, ты заговорила! Заговорила! — радостно завизжала девушка, уронив пакет, запрыгав на месте и захлопав в ладоши — заговорила! Ты — поправилась!
Не обращая внимания на упавшее на пол, она, бегом, кинулась к кровати, на которой я лежал и, плюхнувшись на её край, быстро заговорила, близко наклонившись ко мне.
— Ой, Юн Ми! Я так рада, что ты, наконец, начала поправляться! Я так рада! А как мама будет рада! Она так переживает за тебя! Только о тебе и говорит. Ей так тяжело! И подружка твоя про тебя тоже спрашивала! Я сегодня обязательно ей позвоню! Скажу, что ты — начала разговаривать!
Под напором обрушившихся на меня слов я вжался в кровать, попытавшись, безуспешно отодвинутся
