работу, — доложил он, изгоняя из головы сторонние мысли.
— Трещина в скафандре. Левее шва, у локтя, — не унимался голос.
— Да кто ты? — подумал Александр.
— Я разум. Вы, кажется, называете нас инопланетным разумом.
— Инопланетянин? — чуть не закричав вслух, но всё же сдержавшись, подумал он.
— В этой вселенной мы все друг другу инопланетяне, ты не находишь? — с усмешкой парировал голос. — У тебя там трещина на левом локте. Опасно. Если разойдётся, может быть смертельной. Разгерметизация мгновенная.
— Откуда ты знаешь?
— Вижу, — ответил голос. — Странно, что тебя это не беспокоит. На твоём месте я бы немедленно эвакуировался внутрь станции.
— Где трещина?
— Левый локоть у самого сгиба. Вон, справа от шва. Теперь видишь?
Скосив глаза, Александр вытянул шею, чтобы рассмотреть то самое место, и краем глаза на белоснежном рукаве скафандра действительно уловил какую-то ворсинку, еле заметную полоску, которой никак не должно было там находиться.
— Всё в порядке? — ожил эфир.
— Возникла необходимость срочно зайти внутрь.
— Что случилось? — встревожился Центр.
— Подозрение на повреждение скафандра. Трещина на левом локте.
— Немедленно эвакуируйтесь внутрь! — последовал приказ.
На рукаве и вправду обнаружилась трещина. Неизвестно откуда взявшаяся, ведь все скафандры перед отправкой тщательно проверялись ещё на Земле, она ввергла в недоумение весь экипаж международной станции. Небольшое смещение от малейшего неверного движения локтем, и рукав бы расползся. Несчастный случай.
— В рубашке родился, — хлопнул его по плечу командир экипажа. — Ты как заметил-то?
— Да так, почувствовал неладное, — отчего-то запнувшись, сказал Александр, не решаясь так вот сразу рассказать о таинственном голосе в голове.
— Благодари интуицию, — ответил командир. — Опасное это дело, повреждение скафандра.
Всё ещё не разобравшись в произошедшем, Александр улучил момент, когда все остальные были заняты своим делом и подумал:
— Ты тут?
— Тут, — немедленно ударил в уши уже знакомый голос.
— А почему слышишься именно мне?
— Я всем слышусь.
— А почему они о тебе не говорят?
— Про голос в голове? Так им всё равно не поверят. Спишут на Землю.
— Но я же тоже тебя слышу. Я подтвержу.
— Тогда и тебя спишут.
— Ты где? — заглянул в отсек командир. — Срочная связь с Землёй.
Уже приготовившись ко сну, Александр деловито выполнил все привычные манипуляции и закрыл глаза, вновь призывая к себе таинственный голос:
— Ты здесь?
— Я всегда здесь.
— А ты кто?
— Наша цивилизация отличается от вашего вида. Строго говоря, у нас и цивилизации-то нет.
— Так ты мужчина?
— У нас нет подразделения на мужчин и женщин, и немного иначе выглядит телесная оболочка. Скажем, я разумная сущность из космических глубин.
— Где ты находишься?
— Очень далеко.
— Ты не из солнечной системы?
— Конечно, нет.
— Хотя бы из нашей галактики?
— Это тебе ни о чём не скажет.
— Но как я тебя слышу?
— Мне не нужны волны, чтобы транслировать слова. Я могу пересылать информацию даже в вакууме.
— А откуда ты знаешь наш язык?
— Сказать по правде, я давно слежу за вашим кораблём. МКС, международная космическая станция — так вы называете это пристанище. Я много лет прослушивал мысли и разговоры, так и перенял ваши языки.
— Тебя как звать-то?
— У меня нет имени. Зачем оно мне? Честно признаться, странный концепт. Разве от того, что я назовусь кем-то иным, я перестану быть собой?
По словам голоса, он мог свободно проникать в мозг и сознание любого из космонавтов. Будучи дружелюбно настроенным и от природы любопытным, он, как понял Александр, изучал людей, словно занятных букашек, чаще всего молча, но иногда подсказывая им. Добродушно указывал на мелкие ошибки или, словно заправский ангел-хранитель, предупреждал о возможной опасности в минуты острого кризиса. Его слышали все люди на станции. Из года в год он разговаривал со всеми, провожал старые экипажи и встречал новичков. Что больше всего поразило Александра, так это то, что никто из космонавтов на станции ни разу не заговорил о голосе. Не то чтобы не доложил на Землю, а даже не пытался обсудить между собой.
— Что ж тут удивительного? — возражал голос. — Их же посчитают сумасшедшими.
— Но если все астронавты подтвердят это разом — такое уже не спишешь на психический сбой.
— Коллективная галлюцинация. Влияние на мозг космических лучей. Необратимые последствия радиации.
— Да ты, я гляжу, оптимист.
— Поверь, я изучил вашу цивилизацию весьма хорошо. Люди настолько боятся всего нового, что им проще списать всё на бред, нежели принять сам факт существования инопланетного разума в такой необычной форме.
— Но так не должно быть, — не унимался Александр. — Это неправильно. Ты представляешь собой величайшее открытие в космосе со времён самого первого полета в шестьдесят первом. Я должен рассказать о тебе людям!
— Как знаешь. Но я бы не советовал тебе. Итог один.
— Никто ведь даже и не пытался!
— Ну почему же. Твой предшественник.
— Константинопольский?
— Он собирался написать рапорт.
— Дмитрий?
— Занятный собеседник. Часами спорили с ним о гравитации. Оказывается, на Земле это такая нелепость! Ещё он рассказывал мне о рыбалке. Вот умора! Привязать к палке леску и сидеть с ней над водой, чтобы достать рыбу. Ничего смешнее в жизни не слышал.
— Мне кто-то сказал, что его списали.
— Ну вот, как я и говорил.
— Не знаем же мы из-за чего именно. Вернусь, обязательно встречусь с ним.
Александр хорошо запомнил тот день. Новость об отстранении Константинопольского стала громом среди ясного неба. Бывалый космонавт, он слыл среди других членов отряда самым опытным. Меж собой они ласково называли его «батей». Батя всегда был человеком серьёзным, но очень душевным, открытым, готовым выслушать, научить и дать дельный совет. Новички, отправлялась в свой первый полёт, знали: если что-то пойдёт не так, батя выручит. На него можно полагаться как на самого себя. И вот, внезапное отстранение. В отряде ходили слухи, что Константинопольского зарубили на последней медкомиссии. В итоге, вместо него и полетел Александр.
Вернувшись на Землю, Александр первым делом написал специальный рапорт о загадочном инопланетном голосе, но, никому не сказав ни слова, положил его в стол. Прежде всего, он хотел встретиться с Константинопольским. Однако, выяснилось, что на данный момент это невозможно, так как Дмитрий Константинопольский проходил санаторно-курортное лечение в ведомственном учреждении. Точное место Александру назвать отказались, однако знакомая медсестра по большому секрету шепнула ему, что Константинопольский был направлен в психоневрологический диспансер на полугодовое наблюдение.
Отчаявшись встретиться с ним, Александр попытался разговорить остальных космонавтов, уже побывавших на орбите. Почти все они продолжали работать в отряде, но на прямой вопрос Александра о таинственном голосе в космосе от ответа уклонялись. Некоторые с усмешкой качали головой со словами: «Ну и
