Кнолль был в курсе. Семья Лоринга господствовала на рынке стали и оружия Восточной Европы. Эрнст Лоринг был главным конкурентом Фелльнера в создании коллекции предметов искусства. Он был чехом, сыном Иосифа Лоринга, и в юности получил прекрасное образование. Как и Пьетро Капрони - человек, привыкший идти своим путем.
- Иосиф был решительным человеком. Эрнст, к сожалению, не унаследовал характера своего отца. Я бы хотел знать подробности о его делах, - сказал его работодатель. - Кое-что мне всегда в нем было неприятно - эта раздражающая сердечность, на которую, он думает, я отвечу взаимностью. - Фелльнер повернулся к дочери: - Что скажешь, liebling? Ехать Кристиану в Америку?
Лицо Моники стало жестким. В такие моменты она была очень похожа на своего отца. Непроницаемая. Сдержанная. Загадочная. Конечно, спустя годы он будет гордиться ею.
- Я хочу Янтарную комнату.
- И я хочу ее для тебя, liebling. Я искал сорок лет. Но ничего. Совсем ничего. Я никогда не понимал, как тонны янтаря могут просто исчезнуть.
Фелльнер повернулся к Кноллю:
- Поезжай в Атланту, Кристиан. Найди Петра Борисова, этого Ухо.
Узнай, что ему известно.
- Вы понимаете, что если Борисов мертв, то у нас больше нет зацепок. Я проверил хранилища в России. Только архив в Санкт-Петербурге дал какую-то письменную информацию.
Фелльнер кивнул.
- Служащему в Санкт-Петербурге явно кто-то платит. Он опять был очень любопытен. Поэтому я и припрятал листочки, - продолжал Кнолль.
- Это было мудро. Я уверен, что Лоринг и я не единственные, кто интересуется Янтарной комнатой. Какая это будет находка, Кристиан!
Даже почти хочется рассказать об этом миру.
- Почти. Но российское правительство захочет ее вернуть, и если она будет найдена здесь, то немцы ее обязательно конфискуют. Это будет прекрасной сделкой для обмена на сокровища, которые русские увезли отсюда.
- Поэтому мы должны найти ее, - сказал Фелльнер.
Кнолль опустил глаза.
- Да, это будет здорово. Не говоря уже о том вознаграждении, которое вы мне обещали.
Старик хихикнул:
- Совершенно верно, Кристиан. Я не забыл.
- Вознаграждение, отец?
- Десять миллионов евро. Я давно обещал.
- И я его выплачу, - заявила Моника.
Да уж, черт побери, подумал Кнолль.
Фелльнер отошел от витрины.
- Эрнст Лоринг, конечно, ищет Янтарную комнату. Он запросто может быть благодетелем того бюрократа в Санкт-Петербурге. Если это так, он знает о Борисове. Давай не будем с этим медлить, Кристиан. Тебе надо быть на шаг впереди.
- Я так и сделаю.
- Ты справишься с Сюзанной? - насмешливо спросил старик с озорной улыбкой на худом лице. - Она будет агрессивна.
Кнолль заметил, что Моника разозлилась при этом замечании.
Сюзанна Данцер работала на Эрнста Лоринга. Высокообразованная и обладающая всеми навыками эквизитора, которые при необходимости могли быть смертельными, только два месяца назад она состязалась с ним в Юго-Западной Франции в поисках двух русских венчальных корон девятнадцатого века, украшенных драгоценными камнями. Еще один прекрасный трофей, десятилетиями скрываемый похитителями. Данцер выиграла эту гонку, найдя сокровища у одной старухи в Пиренеях около испанской границы. Муж этой старухи добыл их из рук нацистского приспешника после войны. Данцер была упорна и непреклонна в добывании этого приза - черта, которой он очень восхищался.
- Я другого от нее не жду, - ответил он.
Фелльнер протянул руку:
- Удачной охоты, Кристиан.
Кнолль пожал ему руку в ответ, затем повернулся к выходу, направляясь к дальней стене. Каменная стена разошлась, образовав прямоугольное отверстие, когда книжный стеллаж с другой стороны вновь повернулся.
- И держи меня в курсе, - потребовала Моника.
ГЛАВА XI
Вудсток, Англия Четверг, 8 мая, 22.45 Сюзанна Данцер села в постели. Рядом с ней бесшумно спал двадцатилетний парень. Она воспользовалась моментом и полюбовалась его обнаженным худым телом. Он был самоуверенный и холеный, как породистый конь. Что за удовольствие спать с ним!
Она встала с постели и тихонько прошла по деревянным доскам.
Затемненная спальня находилась на третьем этаже поместья шестнадцатого века, принадлежащего Одри Уиддон. Старуха прослужила три срока в палате общин и в результате получила титул леди, купив поместье после того, как предыдущий владелец был лишен права собственности из-за неуплаты по закладной. Старший Уиддон иногда приезжал сюда, но главным обитателем здесь теперь был Джереми, ее единственный внук.
Как просто было закадрить Джереми! Он был капризный и горячий, больше интересовался пивом и сексом, чем финансами и прибылями. Два года провел в Оксфорде и дважды едва не был отчислен за неуспеваемость. Старая дама нежно любила его и использовала все влияние, которое она еще сохраняла, чтобы вернуть своего мальчика в университет, надеясь, что это не повторится, но Джереми, казалось, было наплевать.
Сюзанна два года провела в поисках этой последней табакерки.
Изначально коллекцию составляли четыре. Была золотая табакерка с мозаикой на крышке. Овальная, отделанная прозрачными зелеными и красными ягодами. Еще одна, сделанная из твердого камня с оправой из серебра. И эмалированная турецкая шкатулка, украшенная видом бухты Золотой Рог. Все были созданы в девятнадцатом веке одним мастером - его метка была отчетливо выгравирована на дне - и украдены из частной коллекции в Бельгии во время Второй мировой войны.
Они считались утерянными, расплавленными ради золота, ободранными ради драгоценных камней - судьба многих произведений искусства. Но одна из них всплыла на поверхность пять лет назад на аукционе в Лондоне. Сюзанна была там и купила ее. Ее хозяин, Эрнст Лоринг, был очарован замысловатой работой мастера и изумительной красотой антикварных табакерок. Он обладал обширной коллекцией таких предметов. Некоторые из них были приобретены законно на открытом рынке, но большинство были тайно выкуплены у таких владельцев, как Одри Уиддон. Табакерка, купленная на аукционе, вызвала настоящую битву в суде с наследниками первоначального владельца. Представители Лоринга в конце концов выиграли дело, но разбирательство было публичным и дорого стоило, и ее хозяин не хотел это повторять. Так что тайное приобретение остальных трех было поручено ей.
Сюзанна нашла вторую в Голландии, третью в Финляндии, четвертую же - совсем неожиданно, когда Джереми пытался продать ее на другом аукционе втайне от своей бабушки. Бдительный аукционер опознал шедевр и, полагая, что не сможет продать его открыто, продал информацию о нем, получив от Сюзанны награду в десять тысяч фунтов. У нее было много таких источников информации на аукционах по всему миру - людей, наводивших на украденные сокровища.
Сюзанна закончила одеваться и причесалась.
Обмануть Джереми было легко. Как всегда, ее внешность модели, огромные голубые глаза и ухоженное тело прекрасно сыграли свою роль.
Она надела на себя маску сдержанного спокойствия и казалась совершенно другой, чем была на самом деле, - нежной женщиной, которую можно было не бояться, легко подчинить себе и удержать.
Мужчины сразу начинали чувствовать себя с ней уверенно, и она понимала, что красота могла быть гораздо лучшим оружием, чем пули или кинжалы.
Она на цыпочках вышла из спальни и спустилась по деревянной лестнице, стараясь не скрипеть ступеньками. Изысканные образчики предметов искусства Елизаветинской эпохи украшали стены. Сюзанна когда-то воображала себя живущей в таком доме с мужем и детьми. Но это было еще до того, как отец научил ее ценить независимость и целиком посвящать себя делу. Он тоже работал на Эрнста Лоринга, мечтая, что однажды купит собственное поместье. Но ему так и не удалось осуществить свою мечту - он погиб в авиакатастрофе одиннадцать лет назад. Ей было двадцать пять, она только что закончила колледж, и тем не менее Лоринг нисколько не сомневался в ее способностях, назначив Сюзанну преемницей своего отца. Она выучилась ремеслу и быстро поняла, что она, как и ее отец, обладала инстинктивной способностью к розыску похищенного и наслаждалась охотой.
Спустившись с лестницы, Сюзанна повернула, проскользнула через обеденный зал и вошла в отделанную дубовыми панелями музыкальную комнату. Окна, обычно освещающие смежную комнату, оставались в темноте, высокий белый потолок приглушал звуки. Она подошла к столу и достала табакерку.
Номер четыре.
Она была золотая, весом в восемнадцать карат, крышка на шарнирах была покрыта эмалью и изображала явление Данае Юпитера в облаке золотого дождя. Она поднесла крошечную коробочку ближе к глазам и уставилась на изображение полной Данаи. Как мужчины могли раньше считать такую тучность привлекательной? Но, очевидно, считали, раз фантазировали о том, что их боги желали такую пампушку. Она перевернула табакерку и провела пальцем по инициалам.
