Меня разрывает на части странное чувство. С одной стороны я на грани истерики. Мне хочется расплакаться, и я буквально ощущаю, как слезами наполняются глаза, как начинает колоть в переносице. Но я не плачу. Я ловлю в себе что-то ещё, что-то странное. Возможно, так на организм действует адреналин, но мне внезапно нравится чувствовать страх и понимать, что я могу его побороть. Как? Например, отпрыгнув в сторону. Выходит, что сейчас ни кто-то сверху пишет мне судьбу, её пишу я, стоя прямо здесь, посреди рельсов. И кто после этого Бог, если именно в данный момент, в данную секунду контролировать свою жизнь могу только я?
Звук становится громче. Слева от меня поднимается рев толпы. Подростки что-то кричат, что-то орут, но я не разбираю слов. Все смешивается в единую мелодию: голоса, шум поезда, дрожь земли.
Я закрываю глаза, и обнаруживаю, что абсолютно не волнуюсь. Как такое возможно? Почему я в состоянии здраво рассуждать, когда две минуты назад даже боялась пошевелиться?
Звук ещё громче. Меня начинает обдувать ветром. Земля трясется, гравий прыгает из стороны в стороны: я его не вижу, я чувствую. Кто-то сверху внезапно решительно кричит: пора! Пора!
Но я считаю, что еще рано. Я могу простоять дольше. Я контролирую ситуацию.
Ветер становится сильней. Звук больше не кажется мне слишком громким. Может, это знак? Пора отходить?
Наверняка, нет. Поезд ещё далеко.
— Лия! — вновь кричит кто-то, но я раскидываю руки в стороны.
Почему я так давно не ощущала это чувство? Это чувство безумной свободы! От него кружится голова, подгибаются колени. Хочется кричать от радости, смеяться, ловить ртом снежинки, и купаться под дождем. Мне хочется жить так, как хочется, а не так как нужно. И все это проносится в моей голове именно в тот миг, когда грохот поезда становится невыносимо громким. Я не обращаю на это внимание, всё так же искренне улыбаюсь, слышу дикий крик, и тут же меня что-то отталкивает в сторону.
Я грубо приземляюсь на гравий, и лицо обдает сильный поток ветра. Ошеломленно открываю глаза, и вижу, как в пятидесяти сантиметрах от моих ног проносится несколько сцепленных вагонов.
Руки жжет, щека горит, плечо начинает пульсировать, словно один гигантский нерв, но я забываю об этом. Я поворачиваю голову в сторону, и вижу парня. Он лежит рядом, потирает колено, и тяжело дышит. Мне кажется его лицо знакомым, но я не могу сообразить.
— Ты спас меня, — шепчу я, и судорожно глотаю. — Спасибо, я забылась. Я просто переоценила себя.
— Идиотка, — отрезает он, и мы встречаемся взглядами. Темно-синие глаза: вчера они казались мне черными. Теперь я узнаю его. — Забыла, что я тебе сказал? Не возвращайся сюда больше!
— Так это ты! — Я взрываюсь и хочу резко встать, но тут же неуклюже валюсь обратно на землю. Тело до сих пор болит, и я опять забыла об этом. — Это ты избил меня вчера!
— И тебе, кажется, мало…
— Придурок! — я отталкиваюсь от него ногами. — Надеюсь, ты счастлив? Победить девушку — ведь это так благородно.
— Да, счастлив.
— Безмозглый кретин!
— Безмозглая дура! — в ответ орет он. — Я что тебе сказал? А? Я сказал тебе не возвращаться!
— Ну, теперь мы будем видеться часто, — ядовито протягиваю я, и улыбаюсь. Откуда во мне столько злости? Наверно, боль делает с человеком ужасные вещи.
— С чего вдруг, чужачка?
— Тебе придется придумать мне другое прозвище, потому что сегодня я поменялась местами со своей сестрой и стала членом вашей стаи.
— Что? — в его вопросе столько ужаса, что я недоуменно замолкаю. Боится? Я такая страшная? — Ты в нашей стае?
— Да. Я пройду инициацию и буду твоей коллегой.
— Если пройдешь, — рычит он и смотрит на меня взглядом полным гнева. — Такими темпами ты умрешь, а я больше не собираюсь спасать тебе жизнь.
— Я тебя и не просила этого делать!
— Повторишь свои слова, когда поезд переедет тебя на две части!
— Макс! — внезапно кричит с платформы Шрам и обеспокоенно машет руками. Мы одновременно поднимает головы, и замираем. — Убирайся скорей отсюда! Нас засекли.
Только сейчас я замечаю панику на перроне. Все зрители, будто дикие молекулы, разбежались в стороны, бросив пиво, одежду и даже бросив друг друга. Теперь каждый сам за себя: вот вам и свобода, бесстрашие и самоотверженность.
— Черт, полиция, — отрезает Максим и резко срывается с места. Он бежит вдоль рельсов, и я понимаю, что должна следовать за ним. У меня нет другого выхода.
Я поднимаюсь на ноги, но делаю это слишком медленно. Парень уже далеко. Затем глубоко вдыхаю и начинаю бежать. Боль с каждым шагом отдает в висках, она непрестанно затрудняет движение и заставляет меня жмуриться, громко выдыхать, сжимать кулаки. Через несколько секунд к ноющим мышцам прибавляется холод. Ветер настолько ледяной, что я едва чувствую пальцы ног. Безысходность накрывает меня с головой, я слышу голоса полицейских, слышу, как один из них кричит, что на рельсах есть девушка, и испуганно понимаю: они меня заметили.
Испустив судорожный крик, я делаю рывок вперед, но неожиданно спотыкаюсь и вновь падаю на больное плечо. Хруст. Перед глазами фейерверком взрываются звезды, я моментально теряюсь в пространстве, и открываю рот, чтобы вздохнуть, но вместо этого из меня вырывается тихий стон. Сжимаю плечо, крепко закрываю глаза и чувствую, как по щекам льются слезы. Такой боли я ещё никогда не испытывала.
Неожиданно я слышу приближающиеся шаги. Бежать поздно, меня поймали. Я обессилено откидываю назад голову, приготовившись сдаться. Я проиграла, опять проиграла! Но вдруг мое тело резко поднимается.
— Держись, — командует знакомый голос, и, открыв глаза, я понимаю, что нахожусь на спине Макса. Он вновь помогает мне, но теперь мне всё равно почему. Вместо злости, я чувствую безмерную благодарность, поэтому обхватываю здоровой рукой его плечи и прижимаюсь ближе, чтобы ему стало немного легче.
Парень бежит быстро. Настолько быстро, что уже через несколько минут полицейские остаются позади. Проверив, что погоня прекратилась, Максим притормаживает под мостом и опускает меня на землю. Ещё раз выглянув из-за угла, он возвращается ко мне и восстанавливает дыхание.
— Ты не такой безмозглый, как я думала, — признаюсь я, и вновь жмурюсь. Кажется, на этот раз я отделалась не так легко, как хотелось бы.
— Что с тобой?
— Плечо, — я скатываюсь по холодной стене моста, и откидываю назад голову. — Я слышала хруст, когда упала на рельсах. Наверно, что-то выбила…
— Дай посмотреть.
— Не надо.
— Боишься? — улыбается парень.
— Ещё бы, — огрызаюсь я. — Ты ведь такой страшный.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
