Особенно если наблюдатель вырос в Южной Африке и еще не забыл детских впечатлений.
В любом случае, что бы ни думали остальные про Блэка, Нельсону нравилась Корпорация во всех своих чудесных и многообразных проявлениях. В особенности ему нравились загадки, которые возникали в связи с различной деятельностью Корпорации, — и он мог их разгадывать.
Например, бесцельно скользя по периферии информационного облака, которое окружало Блэка, Нельсон заметил, как часто упоминают некий «Проект „Лобсанг“». Но при любом поиске он заходил в тупик, ссылки никуда не вели. Лобсанг. Это слово означало по-тибетски «большой мозг», а значит, кто-то в Корпорации Блэка обладал не только чувством юмора, но и некоторыми способностями к языкам. Но Лобсанг было также и именем собственным, и постепенно Нельсон начал представлять Лобсанга в виде живого существа. Существа, которое можно было выследить.
И теперь Нельсон, сидя в одиночестве в своем холодном доме, перед восемью экранами — окнами в мир, — улыбался. Поиски внезапно принесли плоды.
На одном из экранов появилось изображение воздушного корабля «Марк Твен», довольно потрепанного после знаменитого ныне путешествия, — его на буксире притащили туда, где прежде располагался Мэдисон, десять лет назад стертый с лица земли взрывом ядерной бомбы. Корабль привели Джошуа Валиенте и некая молодая женщина, которую никто, насколько знал Нельсон, не смог впоследствии опознать.
Нельсон был практически уверен, что видел все трофеи, которые Джошуа Валиенте привез из своего необыкновенного путешествия на «Марке Твене». Корпорация сделала типичный для Дугласа Блэка жест и отдала годзиллабайты данных, собранных в ходе экспедиции, в распоряжение изъявивших желание университетов, для открытого публичного доступа и изучения. Годзиллабайты. Нельсону подсознательно не нравилось слово «петабайт», общепринятый термин для особенно больших объемов информации. Слову, которое напоминает нежный укус котенка, просто недостает отваги, чтобы соответствовать назначению. Годзиллабайты, с другой стороны, громко объявляли миру, что имеют дело с чем-то очень, очень большим… и, возможно, опасным.
Нельсон видел этот клип — и его варианты с других камер, под другим углом — уже много раз и гадал, отчего наткнулся на него теперь. Глядя на картинку, он обнаружил, что поспешная любительская съемка запечатлела Валиенте, который в санобработочном лагере на Западе-1 нес под мышкой кошку. Какой-то зевака за пределами кадра расхохотался и сказал: «Ух ты, корабельный кот». И кто-то, наверное неизвестная спутница Валиенте — хотя ее тоже не было видно, — ответил: «Да, умник, он еще и по-тибетски говорит».
Только очень внимательный слушатель мог разобрать эти бессмысленные слова. Но поискав, несомненно, ухватился за слово «по-тибетски» — дополнительный параметр поиска по имени «Лобсанг». Потому-то этот эпизод замысловатой саги о приключениях «Марка Твена» и выплыл на поверхность, требуя внимания Нельсона.
Что имела в виду женщина? Зачем упоминать Тибет в такой неподходящей ситуации? Нельсон пока что понятия не имел, к чему все клонится. Но он нащупал связь между одним из самых знаменитых проектов Блэка — путешествием на «Марке Твене» — и одним из самых малоизвестных, а именно Лобсангом, воплощенным в единственном слове.
Разумеется, полное отсутствие каких-либо других ссылок само по себе было подозрительно.
Сейчас он не мог больше ничего выяснить; Нельсон обнаружил только то, что уже знал и так. Он зевнул, моргнул и свернул экраны. Он не сомневался, что тут какая-то тайна, и ощутил приятный холодок предвкушения при мысли о том, что пойдет по следу дальше. Именно поэтому Нельсон отказывался от приходских обязанностей — чтобы, пока он располагал ресурсами и силой, двинуться по следу, куда бы тот ни привел.
Но, разумеется, всеобъемлющая загадка, которая не давала ему покоя в первую очередь, заключалась в проблеме переходов как таковых — во внезапном открытии Долгой Земли, куда совершили прославленное путешествие на воздушном корабле Джошуа Валиенте, его ехидная спутница и, очевидно, кошка, умеющая говорить по-тибетски. В кардинальных изменениях вселенной, которые Нельсон застал на своем веку. Разумеется, он был заинтригован. Что это сулило для человечества, для будущего… и для Бога? Он не мог не задаться таким вопросом.
Наилучшей стратегией было поначалу браться за тайны поменьше. И вот, прежде чем лечь спать, воодушевленный Нельсон надел фартук, схватил ящик с инструментами и отправился в уборную. Она представляла собой массивное строение с каменным полом и поручнями возле унитаза. Отличный был бы сортир, если бы за все эти годы кто-нибудь сумел его наладить. Работал он как угодно, только не так, как надо. Нельсон поклялся до отъезда привести уборную в порядок, и потому он с особенным тщанием пытался выяснить, отчего унитаз неизменно засорялся при восточном ветре.
«Честно говоря, — подумал Нельсон, стоя на коленях перед потрескавшимся фаянсовым седалищем, как перед языческим идолом, — просто диву даешься, с чем готовы мириться англичане».
8
Итак, семья Валиенте отправилась в Верхние Меггеры, в Вальгаллу, чтобы оттуда пуститься в дальнее путешествие на Базовую Землю. Полет на твене через три сотни миров занял всего лишь несколько часов.
В Вальгалле их встретил Томас Куангу с большим самодельным плакатом с надписью «Валиенте». Еще один старый приятель Джошуа. Томасу подходило под пятьдесят, длинные черные волосы он стягивал в хвост, а смуглое красивое лицо озаряла широкая улыбка. Он говорил с ощутимым австралийским акцентом.
— Добро пожаловать, клан Валиенте, добро пожаловать на Землю номер один миллион четыреста тысяч. Ну, официально четыреста тысяч тринадцать, поскольку наши отцы-основатели добирались сюда, будучи под кайфом, и сбились со счета, но для красоты мы обычно округляем. Рад тебя видеть, Джошуа.
Джошуа улыбнулся и пожал ему руку. Томас нагнулся, чтобы помочь донести вещи.
Еще не вполне придя в себя, слегка пьяные от лекарства, снимавшего тошноту, они стояли на бетонной площадке под выпуклым корпусом корабля — Джошуа, Хелен, Дэн и Билл Чамберс, с грудой багажа в ногах. Джошуа показалось, что сходившие с твена пассажиры терялись на просторах аэродрома.
А за ним расстилался город Вальгалла — группы массивных зданий под синим небом, слегка затянутым смогом. Слышался шум транспорта, ревели и лязгали машины на стройках. Здесь было тепло — теплее, чем в Черт-Знает-Где, но, тем не менее, за запахом горячего гудрона и бензина в этом новом городе Джошуа ощущал соленый аромат близкого Американского моря, совсем как он помнил его со времен своего первого визита, десять лет назад.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
