осведомляется Витёк.
-Иди Филона буди, а я тут радиста подожду.
Уходит, успевший в свои двадцать лет дважды женится Витёк, а я жду связиста, покуриваю в кулачок и слышу как:
-Ну почему я? – возмущается Филон.
А потому ребята, что не охота мне своих друзей Лёху и Муху под пули подставлять, они ж не виноваты, что с таким раздолбаем как я дружат. Простите ребята, но кому-то же надо идти, а то и в самом деле, посекут нашу роту с пулеметов, а нас и так всего да ничего осталось. Подходит связист, тоже весь недовольный, я его давно знаю.
-Герка? – чуть улыбаюсь я, - Привет!
-Век бы тебя не видеть, - зло бурчит расстроенный и не выспавшийся Герка, - таскайся тут с тобой.
У связистов, тех кто на своем «горбу» таскал полевые радиостанции, служба тяжкая была. «Морда в мыле, жопа в грязи! Вы откуда? Мы из связи!» - так про них говорили. То, что рация тяжелая это ещё полбеды, а вот то что их первыми убить старались вот это да, вот эта уже беда. Снайпера обучают не только хорошо стрелять, его ещё учат кого надо убить первым. Офицер он на операции в полевой форме ходит, от солдатской ее не отличишь. А вот связиста сразу по антенне рации видно. Убей связиста, парализуй управление боем, вот чему учат снайпера. Редко ходили связисты в разведку, не шли передовым дозором, а вот потери несли. Били по ним снайпера, и часто очень часто приходило пополнение во взвод управления, на замену раненым и убитым.
Вот и собрались вся группа. Четыре человека, две связки бойцов. Все лишнее снаряжение оставили. Идем налегке. Только у плотного, сильного и выносливого Герки за плечами рация. Подходят взводный, ротный и начштаба батальона.
-Удачи! – только и говорит Сашка и каждого легонько хлопает по плечу.
-Держи, - Акосов протягивает мне флягу в матерчатом чехле, - выпьешь с ребятами.
-А это на завтрак, - передает Филону две банки тушенки обмазанной солидолом капитан Эн. Они с одного города земляки.
-Счастливо! – шепотом желает замерзший Баллон, когда мы проходим мимо его поста и довольно улыбается, когда я кидаю ему сверток с трофейным халатом.
Пора. До рассвета еще четыре часа, а все равно пора. Рассветные часы они самые сладкие, самые сонные. Спите спокойно духи гор, мы постараемся вас не потревожить, мы тихонечко пойдем, стрелять первыми не будем, по крайней мере до рассвета.
Это только кажется, что ночью тьма непроглядна «ни видно ни зги». Не раз я ночами по горкам в разведке и дозоре ползал и часовым на посту по ночам бдил. Во всех военных ипостасях срочной службы побывать довелось, и точно вам скажу: «жить захочешь и ночью где надо пройдешь, что захочешь то и увидишь». И ближе, солдат, ближе к горкам да к камешкам жмись, они даже ночью тень отбрасывают, прячься в этой тени солдат вот тебя и не увидят. Сам стань духом солдат. Горы они духов любят.
Идем попарно в тени прячемся. Первая группа я и Витёк, вторая Филон и Герка. Уже и наших постов не видать. Вниз по тропке мы спустились, идем по расщелине, камешек под плавным скользящим шагом не брякнет, амуниция на теле не звякнет, только «фибры души» вибрируют, но их слышишь только ты один.
А ведь должны они за нами наблюдение вести, обязательно должны. Может уже и засекли нас?! Вот подпустят поближе и вот как от той, такой удобной для засады, кучки камней как даст по нам очередь душман и амбец. Останавливаюсь и чуть пригнувшись напряженно слушаю. Не горы слушаю и не ночь, а свои «фибры души» слушаю. «Иди, нет там никого» - шепчут мне «фибры» и я делаю плавный скользящий шаг вперед, за мной Витёк, увидав что мы пошли поднялись с камней и Филон с Геркой.
Я в силу воспитания и образования был умеренным материалистом и атеистом. Мистикой и паро-аномальными явлениями никогда не увлекался. А тут в Афгане проникся, почти всегда знал откуда по мне стрельнут и куда надо упасть. Даже чужие взгляды чувствовал, не каждый, а тот взгляд когда на тебя уже сквозь прорезь прицела смотрят. Не знаю, что это было. Третьего глаза у меня нет, а астральное тело за меня в разведку не ходило и вообще экстрасенсорными способностями я не обладаю. А вот «фибры души» есть и вибрируют они все сильнее.
Обходим подозрительную кучку камней, точно некого нет. Прошли всю расщелину, за ней межгорную долину и вверх на следующую гору поднимаемся. Гора хоть и высокая, но пологая, можно минуя тропу идти. На тропе могут быть мины, ночью их заметить трудно, лучше без дороги вверх по склону карабкаться. Да куда они эти душманы хреновы провалились? Может ушли? И зря мы медленно передвигаемся мягким скользящими движениями по черным камням афганских гор. Нет не зря! Так завибрировали «фибры души», аж каждой порой кожи их почуял. Засекаем пост и тут же ложимся. Ждем стрельбы, шума гама, нет ничего. Поползли.Вот они. Четверо с винтовками и один пулемет РПД[11] на сошках. Спят милые, небось тоже утомились за день, вот и улеглись в ложбинке, завернулись в халаты и спят. Спите «родные», спите, мы вас ничуточки не побеспокоим, мы вас сонных резать и стрелять не будем, мы вас тихонечко обойдем, мы только аккуратненько отметим вашу позицию, а потом тишком координаты и ориентиры передадим, вот вас утречком из минометов и накроют. Счастливых вам снов духи. Баю баюшки-баю, спите крепко на посту, а десантник то волчок, утром цапнет за бочок. Еще две позиции с пулеметами обнаружили. И только на одной не спали, зато разговаривали, негромко, да мы услышали. А еще несло от их укрытия острым пряным запахом джарса. Обдолбались духи и ничего не слышат. Обошли их осторожненько. А вот у этой группы
