«Зимовье зверей»
За последние десятилетия «Война Кольца» проанализирована вдоль и поперек. Наверное, только Текущая Реальность изучена ныне лучше, нежели мир Дж. Р. Р. Толкина. Исходный Текст снабжен комментариями и целыми томами толкований, он рассыпан калейдоскопом продолжений, вывернут наизнанку сонмом пародий, оттранслирован на языки музыки, анимации, кино. Относительно всех мыслимых плоскостей симметрии Текста созданы и апробированы «зеркальные отражения».
«Последний кольценосец»34 можно принять за одно из таких отражений – тем более что первому изданию был предпослан заголовок «История Средиземья – глазами Врага». Однако военлекарь второго ранга Халадин слабо ассоциируется с образом Черного Властелина, да и не проходят перед его мысленным взором имена конунгов и названия выигранных ими битв.
34 Еськов К. Последний кольценосец. М. Эксмо, 2003.
Мир-текст «Средиземье» был соткан профессором английской литературы Дж. Толкиным из информационных архивов, присоединенных к западноевропейскому эпосу, и до сих пор оставался вотчиной филологов. «Последний кольценосец» образует альтернативное представление: естественнонаучный подход к созданным реалиям. Этим книга и интересна.
Заметим здесь, что Толкин, если не Джон, то, во всяком случае, Кристофер35, не был чужд подобного анализа, о чем свидетельствует длинный кусок «Неоконченных историй» в котором дается подробное описание оптических свойств палантиров.
Увы, отрывок столь же «научен», сколь удобочитаем. В «Последнем кольценосце» К. Еськов дает прозрачный намек на эту главу «Неоконченных сказаний»:
«– В оптике разбираетесь?
– В пределах университетского курса.
– Все ясно... Тогда лучше "на пальцах"».
35 Кристофер Толкин регулярно публикует тексты, имеющие отношение к архивам отца. Не представляется возможным определить, какая доля представленных материалов принадлежит перу Дж. Толкина, а какая дописана самим Кристофером. Большинство экспертов придерживается той точки зрения, что за «Неоконченные сказания» всю полноту ответственности несет Толкин-младший.
В отличие от сэра Кристофера мэтр Еськов по мере возможностей избегает формального наукообразия. Социальная механика Средиземья объясняется именно «на пальцах»: через отсылки к земной истории «невооруженным глазом» видны параллели с Двуречьем, Средней Азией, Экваториальной Африкой, Аравией – через литературную игру в «интеллектуальный шпионский роман»36, через сюжетообразующую «головоломку», подкинутую доктору Халадину главой ордена Назгулов, через иронические «протоколы эльфийских мудрецов». «Точкой сборки» столь различных художественных приемов является жанр исторической реконструкции, предложенный Л. Мештерхези37. Для этого жанра характерно, во-первых, отношение к .мифу не столько как к метафоре исторического события, сколько как к его точному описанию (в пределах неизбежных трансляционных погрешностей), во-вторых, последовательное применение принципа актуализма, согласно которому «любые системы в прошлом функционировали так же, как их современные аналоги, до тех пор, пока не доказано обратное»38.
36 В Текущей Реальности этот интереснейший жанр представлен, прежде всего, литературой мемуарного характера. См например, Э. Захариас «Секретные миссии», О. Пинто «Друг или враг?» (Захариас Э. Секретные миссии. Пинто О Друг или враг? М.: Терра, 1996). В. Шелленберг «Лабиринт» (Шелленберг В. Лабиринт. Мемуары гитлеровского разведчика. М «Дом Бируни», 1991). Из художественной литературы вспоминаются повести Ю. Семенова «Альтернатива» и «Экспансия» (Семенов Ю. Собр. соч.: В 12 томах. М.. Терра – Книжный клуб, 2008. Т. 2, 5); Б. Райнов «Что может быть лучше плохой погоды»; Л. Беркеши «Перстень с печаткой» (Райнов Б. Что может быть лучше плохой погоды. Беркеши А. Перстень с печаткой. М.: Молодая гвардия, 1970). Возможно, лучшим «обобщенным текстом» в жанре «интеллектуального шпионского романа» можно считать телесериал «Вариант "Омега"».
37 Контуры нового литературного направления были обозначены «Загадкой Прометея» (Мештерхези Л. Загадка Прометея. М.: Прогресс, 1977). Двадцатью годами позднее появился роман Г. Л. Олди «Герой должен быть один», созданный на том же историческом материале и являющийся ответом на исследования Л. Мештерхези (в начале века вышли продолжения: «Одиссей, сын Лаэрта» самого Г. Л. Олди, «Диомед, сын Тидея», А. Валентинова). Кроме того, в жанре гротескной исторической реконструкции некоторое время работал В. Пелевин.
38 Еськов К. Удивительная палеонтология: История Земли и жизни на ней. М.: НЦ ЭНАС, 2007.
В соответствие с высокими современными художественными стандартами роман К. Еськова рекурсивен. С одной стороны, жанр исторической реконструкции подразумевает формальное применение естественнонаучного подхода к Средиземью – миру мифическому, фантастическому, выдуманному. С другой – естественнонаучный подход живет внутри самого романа: он выступает в качестве предмета трех сюжетообразующих диалогов (Саруман – Гэндальф, Шарья – Рана – Халадин, Саруман – Халадин), обсуждается в «Оружейном монастыре» Дул-Гулдора, структурирует пространство эпилога. В этом смысле «Последний кольценосец» можно назвать книгой о приключениях рационального познания, написанной в ключе рационального познания. Такая рекурсия, может быть, позволит читателю взглянуть «из надсистемы» на саму суть науки и тем самым зафиксировать ее место в «личной Вселенной».
Роман К. Еськова не нуждается в обычном послесловии: автор, следуя эстетике научного трактата, замыкает текст эпилогом, где добросовестно комментирует историю Халадина и вписывает ее в контекст учебника истории для шестого класса39. Все же некоторые, намеченные в тексте смыслы остаются не распакованными, и прежде всего, это относится к сравнительному историческому анализу Средиземья и Текущей Реальности. Эта тема и станет основным предметом нашей статьи.
39 В наши дни, когда господствует странная система одиннадцатилетнего образования с одним пропущенным классом, время стальных арбалетов, мануфактурного производства и ранних буржуазных революций изучается в седьмом классе
Средиземье в контексте сравнительной истории цивилизаций
В Текущей Реальностизарождение научного подхода датируется ранним Возрождением. В основу соответствующего типа мышления положен ряд принципов (презумпций), из которых нас будет интересовать прежде всего принцип развития. В применении к миру-тексту Средиземья это подразумевает линейность временивместо его цикличности.
Линейность времени – это европейская картина мира, это диалектическая спираль исторического движения, это обязательный приход индустриальной фазы развития общества. А также – выработанные и засоленные почвы, угольные терриконы, ядерные взрывы и безжизненные равнины, поросшие черными маками; ударные авианосцы, атакующие Заокраинный Запад. Линейное время – это динамически развивающиеся цивилизации Мордора, Умбара, Кханда, Изенгарда.
Циклическое время задает жизненный ритм традиционных обществ земного востока: замкнутых культур, исповедующих принцип Дао. Это – «дурная бесконечность», неизбежное «повторение пройденного», это право возвыситься до понимания таинств Вселенной, но – ценой невозможности кому-то передать свои озарения или хотя бы использовать их. Циклическое время характерно для странного, не имеющего прямых аналогов в Текущей Реальности мира Зачарованных лесов Лориена.
И наконец, «земли войны»: Рохан, Гондор, северные княжества, в том числе Хоббитания, к началу «Войны Кольца» не достроившие свою цивилизационную идентичность. Такова сцена, на которой разыгрываются события «Властелина Колец», «Последнего кольценосца» и десятков других «толкино-ориентированных» художественных произведений40.
