— Счастлив с вами познакомиться, Бетани, — проговорил Эван с теми же четкими, выверенными интонациями, что и у брата. — Должен признаться, до сих пор Герберт вас просто прятал: ни словечком о вас не обмолвился!
— Сам видишь почему! — пылко отозвался Герберт, одной рукой обнимая спутницу за плечи. — Она просто чудо, верно?
Бетани запрокинула голову, от души надеясь, что босс заметит ее предостерегающий взгляд. Пожалуйста, не переигрывай! — мысленно внушала она. Тем более что за всю свою жизнь молодая женщина ни разу не ощутила себя «чудом»!
— И в самом деле чудо, — вежливо согласился Эван.
— От души рада встрече. — Бетани улыбнулась в ответ и, видя, что Герберт позы менять не думает, стряхнула с плеча его руку. — Не сейчас, милый! — твердо объявила она.
— А! — Глаза Эвана блеснули. — Вот и разгадка!
— Разгадка чего? — полюбопытствовал Герберт.
— Каким волшебным способом мисс Браун тебя покорила. — Эван весело подмигнул Бетани. — Мы с ним частенько вместе ходили в театр или в ресторан, и бедняге приходилось просто-таки отбиваться от назойливых красавиц. Женщина, способная дать ему отпор, — как раз то, что нашему Герберту нужно. Но пойдемте же в дом, Бетани… и добро пожаловать в Милберри-холл.
Уже на пороге огромного великолепного холла у Бетани перехватило дыхание. Роскошная мраморная лестница вела на второй этаж, а там расходилась в две стороны. Молодая женщина вытянула шею, пытаясь разглядеть ее как следует.
Почему Герберт не сказал ей, что дом его — по сути дела, старинный замок! Того и гляди из-за ближайшей колонны появится группа туристов во главе с гидом.
— А теперь с чего начать: с хороших новостей или с плохих? — спросил Эван.
— Ты давай выкладывай по порядку, — поморщился Герберт.
— Ну, во вторник матушка помчалась обхаживать старую школьную подругу. Да ты ее знаешь, ту, которая ипохондрией страдает, — пояснил Эван. — Ушибет палец и тотчас же начинает названивать докторам и сиделкам!
— И матушка вечно все бросает и мчится ее «спасать». Не понимаю, с какой бы стати… — вздохнул Герберт.
— Женская солидарность, наверное, — пожал плечами Эван. — Как бы то ни было, сейчас ситуация обратная. Вчера матушку угораздило вывихнуть лодыжку, и отныне подруга ухаживает за ней. К слову сказать, подруге сразу полегчало. Скажу больше: врач запретил маме вставать с постели до будущей недели. — Герберт выдержал паузу и озорно усмехнулся. — Так что я поселю вас в одной комнате!
— Но это… — похолодела от ужаса Бетани.
— Ты совершенно права, дорогая: это — самая замечательная, самая прекрасная из новостей! — замурлыкал Герберт и, заключив молодую женщину в объятия, поцеловал прямо на глазах у брата.
Бетани открыла было рот, чтобы воспротивиться, но протест ее привел к совершенно непредсказуемым результатам. Герберт бессовестно воспользовался ситуацией и всеми ее преимуществами. Губы его властно прильнули к губам молодой женщины, а язык уверенно скользнул внутрь, так что Бетани вдруг почувствовала себя слабой, беспомощной и на редкость уязвимой!
И почему-то у нее пропала всякая охота сопротивляться. Вместо того чтобы оттолкнуть наглеца, ее ладони словно сами по себе легли на его плечи. Глаза непроизвольно закрылись, пальцы впились в ткань пиджака. Больше всего на свете ей сейчас хотелось обвить руками шею Герберта, всем телом прильнуть к нему, и…
Раздалось вежливое покашливание, и Бетани резко открыла глаза. Во взгляде Герберта бушевала такая буря эмоций, что молодая женщина на мгновение задумалась: неужто он потрясен, сбит с толку и взволнован этим поцелуем не меньше ее самой?
А Герберт неотрывно глядел на Бетани, выжидая, чтобы утих глухой стук сердца в груди. Он поцеловал секретаршу скорее озорства ради. Что за неописуемый ужас отразился на ее лице, когда Эван сообщил, что их поселят вместе! Большинство женщин подобной возможности только порадовались бы, а эта смотрела так, будто ее только что приговорили к двадцати годам каторжных работ.
Так все началось. А что потом?
Герберт знал: частенько случается, что неожиданность затмевает тщательно спланированное удовольствие. Ну, вроде как ужин, наспех приготовленный из того, что нашлось в холодильнике, оказывается в миллион раз вкуснее трапезы в дорогом ресторане.
Вот так оно вышло и с поцелуем. Герберт застал Бетани врасплох, и ее неподдельное изумление подарило ему неизъяснимую отраду. Просто кровь вскипела в жилах, и… Герберт сглотнул. Давно уже он не испытывал подобного возбуждения…
Вздрогнув, он с запозданием осознал, что Эван вот уже несколько минут заливается соловьем, а он ни словечка не расслышал.
— Э-э-э… прошу прощения, что помешал, — усмехнулся Эван, глядя на брата с откровенным изумлением. — Но если вы оторваться друг от друга не можете, то только скажите: я сбегаю в столовую и все улажу.
Бетани коснулась щек кончиками пальцев: так и есть, огнем полыхают. Ох, лишь бы Герберт не ляпнул брату еще чего-нибудь похуже!
— Для любовных игр у нас еще будет время, — возразил Герберт, откровенно наслаждаясь ситуацией.
Молодая женщина окинула его испепеляющим взглядом, не задумываясь о том, заметит его Эван или нет. Ну, погоди! — яснее слов говорили ее глаза.
То-то повеселимся! — взглядом ответил Герберт, лукаво изогнув бровь.
Эван недоверчиво переводил взор с брата на гостью и обратно.
— Надо сказать, я отродясь не видел, чтобы мой брат выказывал столь пылкую страсть, — улыбнулся он. — Признавайтесь, Бетани, что вы с ним сделали?
— Я просто не в силах перед ней устоять, — вздохнул Герберт.
Ох, если бы Эван только знал, что все это — хорошо разыгранный спектакль! То-то огорчился бы, подумала Бетани.
Бесконечно долгий путь до столовой по длинному, гулкому коридору, по мнению Бетани, напоминал дорогу на эшафот. И ей то и дело приходилось напоминать себе: это она оказывает Герберту услугу, а не наоборот. Кстати, при первой же возможности надо будет сказать нахалу, чтобы не смел больше лезть с поцелуями, иначе только ее тут и видели!
Но вот до их слуха донесся приглушенный гул голосов, перемежающийся музыкальным позвякиванием бокалов. Эван распахнул створчатые двери и торжественно объявил:
— Леди и джентльмены, наконец-то мы все в сборе! Слегка припозднившиеся, однако весьма и весьма желанные гости: мой брат Герберт и мисс Бетани Браун!
Перед глазами молодой женщины соткалась туманная пелена, из которой то тут, то там выплывали смутно различимые лица. Бетани вдохнула поглубже, успокаивая нервы, и постепенно картина начала проясняться. Она уже различала хрусталь, фарфор, ослепительно яркий канделябр… и пять пар любопытных глаз, устремленных точнехонько на нее!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
