Когда любовь заканчивается в желудке: поцелуй самки паука
Акт сношения завершен. Собственно, ситуация, в которой можно было расслабиться. Или, по меньшей мере, мужчина и женщина могли бы разойтись с любезным равнодушием, так как их сексуальная страсть и вместе с тем интерес к партнеру удовлетворены. Оба сценария, правда, не всегда выглядят романтично, однако в отношениях после спаривания животных друг с другом они образуют скорее правило, чем исключение.
Некоторые исключения несут в себе нечто большее. Как, например, у богомолов и шарообразных пауков. У них после спаривания самцы умирают от сердечного приступа или их половой орган остается в теле самки. Или же их просто съедают их возлюбленные. Социобиологи такое поведение называют «репродуктивным вложением», что означает: после секса самцы «предлагают самке свои услуги» в качестве источника питания для будущего потомства. Это звучит настолько же логично, насколько героически. Однако на самом ли деле у пауков все происходит именно так?
Против этого утверждения говорит тот факт, что большинство самцов после спаривания стремятся как можно быстрее убежать. Проблема заключается в том, что самка паука после удовлетворения сексуального влечения переключается непосредственно на усмирение своего голода, а самец паука в сравнении с ней мал и слаб. И таким образом он прямо с брачного ложа попадает на обед. Причем не в качестве сотрапезника.
Самцы пауков не приносят себя в жертву ради инвестиций в будущее — они просто не успевают далеко убежать. И в этом случае нет никакой высокой стратегии сохранения вида, это лишь одна из большого количества бессмысленных странностей эволюции. Для сохранения вида было бы рациональнее, если бы самец после совокупления остался жив и мог в дальнейшем спариваться с другими самками.
Против этого тезиса о запланированной эволюцией смерти самца пауков говорят также странные сексуальные отношения тарантулов. В некоторых случаях самка не дожидается окончания процесса спаривания и сразу съедает своего жениха.
Американская исследовательница Эйлин Хебетс говорит о несовпадении половой зрелости самца этого вида пауков с незрелостью самки. У самцов передние лапки, которые играют важную роль при спаривании, имеют черную и коричневую окраску. Хебетс покрасила их лаком для ногтей либо только коричневого, либо только черного цвета. После этого самцы, разделенные на группы по цвету, могли бороться за группу самок.
После того как самки достигли полового созревания, Хебетс соединила их с самцами обеих окрасок. При этом выяснилось, что самки отдавали предпочтение тем женихам, окраска лап которых им уже была известна. Другие же самцы — без предварительного спаривания — были убиты и съедены. Иными словами: самки тарантулов в своем выборе партнера ориентируются на «первый опыт». Партнеры, которые отличаются от вида их первого сексуального партнера, отсортировываются и уничтожаются.
Обычно каждое животное стремится к копуляции с как можно большим количеством различных партнеров, так как это гарантирует наибольшее распределение их генов. Или же заботится о том, чтобы никто другой не имел сексуальных контактов с избранным партнером, чтобы тот не стал носителем других генов. Напротив, самки тарантула преследует другую стратегию. Она делает ставку на надежность — того, кто ей кажется незнакомым, она не подпускает. И не только это! Все, что не укладывается в ее схему партнерских отношений, она безжалостно устраняет, лишая тем самым «ярмарку партнеров» претендентов на размножение. То есть многие самцы вообще не имеют никаких шансов там оказаться. Какой в этом эволюционный смысл?
Мы этого не знаем. Однако мы знаем то, что женщины постоянно говорят о том, насколько первый сексуальный опыт был важен для их будущей сексуальной жизни. Поэтому поведение самок пауков не должно нас удивлять. Кроме того, некоторые женщины также говорят о том, что иногда с удовольствием убили бы своего партнера, независимо от окраски его передних лап. Однако, к счастью, только немногие делают это. И мужчины с уверенностью могут считать себя победителями эволюции.
НЕОБДУМАННОЕ БЕЗУМСТВО: КОГДА ЖИВОТНЫЕ РИСКУЮТ СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ
Арабский серый дрозд-говорун: спектакль врагу, уважение калеке
Иногда дрозда-говоруна называют еще серым маленьким дроздом, хотя такое название, конечно, звучит не так впечатляюще, как пантера, и не так экстравагантно, как рыба-доктор. С оперением ему тоже не повезло. Величиной он с черного дрозда, вот только хвост у него длиннее — пятнадцать сантиметров. Крылья у него короткие, а ноги длинные, так что он довольно быстро бегает по североафриканским саваннам и переднеазиатских степям, собирая пауков, ящериц и насекомых. Хотя дрозд-говорун мало привлекателен внешне, он является любимым объектом исследования зоологов, поскольку его очень необычное поведение наводит на размышления.
Например, он виртуоз в моббинге. Причем зоологи в отличие от специалистов по психологии труда под этим термином понимают другое значение. Здесь речь идет не о том, как коллеги по работе доводят друг друга, а о том, что происходит, когда приближаются незваные гости. Если, например, змея подползает к стае от шести до двенадцати сильных самцов и самок дрозда, то птица, первой заметившая врага, издает несколько нестройных, но не угрожающих звуков, затем грациозно начинает описывать круги вокруг рептилии, подходя при этом на опасно близкое расстояние. Рискованное поведение, которое может иметь плачевные последствия. Долгое время ученые видели смысл таких отважных действий в желании птицы отвлечь внимание змеи на себя, в то время как другие члены стаи могли бы спокойно улететь. По принципу: я рискую своей жизнью ради благополучия других.
Как благородно и героически звучит это для нас и уже практически становится сюжетом нового голливудского фильма. Но израильский исследователь поведения птиц Рони Острайер нас разочарует. Он выяснил, проводя эксперименты, что дрозды-говоруны ведут себя точно так же и тогда, когда они одни. Остается вопрос: почему птица подходит так близко к врагу, вместо того чтобы быстро удрать.
Острайер предполагает, что дрозд-говорун танцует вокруг врага для того, чтобы продемонстрировать ему свою гибкость и прекрасную спортивную форму. Такая манера поведения замечена и у газелей, которые, как только завидят леопарда или льва, начинают выделывать невероятные прыжки, пытаясь этим убедить диких кошек в бесполезности их охотничьих поползновений. Эта теория хвастливого показательного номера с целью заставить противника передумать имеет один минус. Как только потенциальная добыча видит охотника, всегда безопаснее удрать, нежели убеждать его в своей хорошей физической форме. Зачем мне показывать противнику, что я от него без особого труда убегу, вместо того чтобы просто взять и убежать?
Несомненно, энергия экономится, если я только показываю свои возможности, не собираясь на самом деле убегать. С другой стороны, запасы энергии все равно тратятся, если показ затягивается или необходимо его повторять снова и снова. Моббинг дрозда может длиться до сорока минут! Столько стоит сила, которой, возможно, позже, не будет хватать, когда хищник, несмотря на показательное выступление, все-таки решит напасть. Ни у газелей, ни у дроздов нет калькулятора, чтобы рассчитать соотношение «затраты — эффект» в спектакле. Вывод: мы так и не знаем, что побуждает птицу к рискованному танцу в присутствии змеи и дает ли ему в действительности такое поведение преимущество в борьбе за выживание. Возможно, у него просто свое, особенное, представление об этом…
В коллективе дрозд-говорун тоже ведет себя необычно. Супружеская пара Цахави, исследователи из Израиля, выяснила, кого маленькие серые дрозды выбирают в своих стаях вожаком. Оказалось, не того, кто самый громкий, самый сильный, самый жестокий и самый способный к размножению, как это обычно происходит в природе. Они выбирают того, кто самый симпатичный и самоотверженный. На берегу Мертвого моря Цахави нашли даже птичью стаю, где вожаком была старая птица со сломанной ногой. Так сказать, шеф с тяжелым телесным повреждением. Любой другой самец легко мог бы свергнуть такую птицу, а его привлекательную жену быстренько прибрать к рукам. В большинстве звериных сообществ калек изгоняют, особенно при тяжелых условиях жизни, например в степях, где нужно три раза взвесить и решать, кого кормить, а кого нет. Для дроздов это не проблема. Они не только кормят старую и больную птицу, но и почитают своего вожака. Они даже позволяют ему «направлять» себя на войну с другими стаями, хотя сам он уже вести большие сражения не может. Почему птицы это делают? Просто каприз природы, социальный эксперимент с сомнительным исходом? Или птицы извлекают пользу из мудрости и опыта стариков? Тогда они, несомненно, превзошли нас, людей — тех, кто своих стариков преждевременно отсылает на пенсию, а затем зачастую отправляет в дом престарелых. А этого на самом деле быть не должно. Или должно?
