У меня появилась надежда!
— Мы не станем убивать вас! — с улыбкой произнёс монах.
УРА!
Я воодушевлённо похлопал Герарда по плечу, но тот почему-то и не думал радоваться.
— Но и не отпустим, — хитро улыбнувшись, сказал бритоголовый. — Схватить этих двоих и запереть в темнице. Священный Свет решит судьбу еретиков, посмевших осквернить его обитель!
Глава 15. Обитель Света (Ч2)
Вий
разбойник (2)
25/1099 HP
0/99 An
Нас с Герардом мгновенно скрутили и волоком потащили обратно в башню. Внутри у ближней стены оказалась неприметная невысокая дверь, которую в прошлый раз я не заметил. Не церемонясь, незадачливых еретиков, т. е. нас, пинками отправили вниз по лестнице, и после череды безболезненных для меня кувырков (Герард нон-стоп ругался матом — ему одному выпала доля набивать шишки) мы оказались в тёмном коридоре со стенами из кирпича, который слабо подсвечивали редкие факелы.
Вскоре вся процессия спустилась к нам, и монахи повели нас дальше. Здесь было как минимум с десяток камер, запертых тяжёлыми дверями. И, похоже, внутри совсем никого не было — только слышен звук капающей воды и наши шаги по булыжному полу.
Меня пробила дрожь — я снова в тюрьме! Страшные воспоминания внезапно накатили и пробрались во все уголки моего сознания…
Ситуация, мягко говоря, не очень, но, несомненно, лучше, чем смерть. Тем более нас запрут в темнице, и если не проведут тщательный досмотр, то есть реальный шанс, используя отмычку, выбраться из этого проклятого места!
— Снимите с них всю одежду, — командным голосом произнёс бритоголовый.
— Сволочи! — только и смог сказать я, когда мужчины в рясах принялись раздевать меня, словно ребёнка. Поначалу я сопротивлялся и размахивал кулаками, но меч, приставленный к горлу, оказался хорошим аргументом в пользу того, чтобы подчиниться…
Герард по-видимому хотел сохранить лицо и пытался объяснить усердным монахам, что разденется сам, но никто его слушать не собирался, поэтому стражник тоже разделил со мной эту психологическую пытку.
Оставшись в чём мать родила, каждый из нас был брошен в отдельную камеру и заперт. Ключ в замке провернулся с таким громким лязгом, что в момент исключил любые мысли о счастливом конце всей этой истории. А ведь это была лишь верхушка айсберга под названием «Победить игрозону и спасти Ди»…
Под ногами оказалась холодная сырая земля — вот как раз в такой момент мне вернули ощущение дискомфорта! С башни упасть — ничего, а вот вляпаться в расхлябанную почву — получите полный спектр ощущений! Вот, спасибо!
Двигаясь наощупь в кромешной темноте, я быстро определил, что «апартаменты», выделенные мне, всё-таки надеюсь, не на самый долгий срок, оказались размером со спичечный коробок. В камере шесть на три не было ничего, даже скамьи. Единственное, что здесь имелось, так это канализационная траншея со стоячей дурно пахнущей водой, похоже, связывающая собой все темницы.
— Вот же больные уроды! — выпалил я, проклиная разработчиков за излишний реализм — ноги мёрзли и утопали в вязкой земле, нос приходилось зажимать от вони, а о том, чтобы пристроить куда-нибудь свою пятую точку не было и речи.
Наверное, практически такие же чувства испытывали несчастные, оказавшиеся в карцерах тюрьмы «Скала № 12». Тьма, холод и тишина. И нарастающее безумие, накатывающее волнами. Хаотичные воспоминания из прошлого, страх перед неопределённостью будущего и вакуум настоящего — вот такой вот винегрет…
Я не рыдал взахлёб о своей незавидной судьбе только потому, что ужасы прошлой игры разом перекрывали только начинавшиеся кошмары второй. Но было безумно тяжело морально вот так стоять в темноте нагишом и не иметь возможности сделать хоть что-то для своего спасения. Тем более основная миссия бурила меня в затылок, каждую секунду напоминая о себе…
Так прошли первые минуты. Затем первый час. Второй, и, наверное, третий. Время в игрозоне и так было ветреной дамой, но в казематах оно оставалось неизменным тягучим киселем, который медленно перетекал из одного эфемерного сосуда в другой, отмеряя часы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В какой-то момент мне показалось, что я слышу стук рядом с собой. Как будто кто-то бьёт камнем о стену! Неужели, Герард вдруг решил пообщаться со мной посредством морзянки?
Прижимаясь к стене, я добрался до угла и прислушался — стук исходил из стены где-то слева. Ещё немного прошёл, но источник звука так и не изменил своего положения. Чертовщина какая-то…
И бегал бы я так кругами ещё долго, если бы в один момент до меня не дошло, что это бьётся моё сердце…
Вот он персональный ад — остаться наедине с собой без возможности это изменить. В какой-то момент собственный голос в голове перестаёт проговаривать бесполезный монолог и умолкает, открывая дорогу доселе молчаливому бессознательному. А уж оно, будучи маниакальным регистратором событий, преподносит тебе на блюдечке с голубой каёмочкой все те ужасы, что запечатлело, вытягивая их из бездны во тьму тюремной камеры.
Клыкастые призраки безостановочно водили хороводы вокруг меня.
Каравай, каравай, кого хочешь выбирай…
Можно бесконечно уверять себя, что находишься в виртуальной реальности и всё, что происходит — это не по-настоящему, но технология виртуального чипа, погружающая тебя через осознанное сновидение в мир искусственных грёз, подарит полный спектр настоящих ощущений и эмоций, не отличимых от реальных.
Безуспешно я прислушивался к звукам за тяжёлой дверью, пытаясь уловить хоть что-то, что могло вывести меня из этого состояния. И капля воды, падающая на камень через равные промежутки времени, стала моей путеводной звездой. Постепенно я успокаивался, возвращаясь в плоскость «здесь и сейчас», перестав блуждать в чертогах подсознательного и его соседа бессознательного.
И мне, наконец, удалось увидеть прозрачную иконку на границе зрения, и вытянуть её перед собой:
«Задача: выбраться из казематов!»
Да вы издеваетесь…
Хотя!
Когда подобное оповещение появляется, это означает только одно — маховик сюжета начинает раскручиваться! То есть я могу что-то предпринять, чтобы выбраться отсюда!
Ждать развития действий оказалось недолго — кто-то спускался в коридор и, не пытаясь скрыть своё присутствие, громкими шагами уже приближался к моей камере.
Ключ со звоном вошёл в замок, провернулся, и когда дверь вдруг распахнулась, меня чуть не ослепило яркое красно-жёлтое пятно факела, освещавшее мрачное лицо бритоголового монаха. Он вытянул руку с факелом вперёд, с любопытством рассматривая мою суровую физиономию. Взгляд его цепких глаз больше не стеснял меня, как это было при акте насильственного раздевания — сейчас мне было всё равно.
— Я не слышал, чтобы ты кричал, — с удовлетворением произнёс он. — Другие уже через пару часов молили о пощаде. Браво, Вий!
А я и забыл, что неигровые персонажи видят мой ник.
— Сколько я здесь нахожусь?
Он молча вошёл внутрь, заставляя меня отступить к канализации. Пламя факела осветило исцарапанные стены: множество рисунков вертикальных линий, перечёркнутых горизонтальными — кто-то пытался вести счёт своим дням в плену.
— Два дня и две ночи.
Услышанное повергло меня в шок — целых двое суток я провёл впустую в темноте! Господи! Ведь скоро армия Китая снесёт сервера зоны, и всем нам, застрявшим в ней, придёт конец!
И вообще…
Нет, вру! Ещё не всё потеряно! Время здесь течёт иначе — намного медленнее, чем в реальной жизни!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ох, пронесло…
— Значит, ты издевался здесь над игроками и до меня?
— Не я позвал их сюда. Они сами пришли за лёгкой наживой, — произнёс бритоголовый. — А получили нечто гораздо более ценное, Вий. Кстати, забыл представиться — я аббат Мартин.
— Что с моим другом?
— За него не беспокойся. Подумай лучше о себе.
Я скрипнул зубами от ненависти к этому садисту, и подошёл почти вплотную:
