Я сидела и была все еще в шоке, я думала, что oн расскажет мне другую историю, и Итан окажется не прав, но нет – все было правдой.
– Боже, Кейт, прости меня. Это все было давно,и сейчас не имеет никакого значения, потому что все мои чувства и эмоции были правдой. Я никогда не обманывал тебя в отношении нас. – Он пoдвинулся ко мне и хотел меня обнять, но я встала и рукой остановила его.
– Я простила тебя, но не буду врать, мне было сложно и непонятно твоё поведение до сих пор. Все это не имеет сейчас уже никакого значения, но есть ещё кое-что, что я хочу тебе рассказать.
– Я тебя слушаю, милая. Что бы это ни было, мы с этим справимся, – сказал он, но его тело было напряжено.
– Я изменила тебе с Итаном, – Ну вот, я это произнесла, и посмотрев на Алекса, вся сжалась . Его лицо стало бледным, казалось, он был готов ко всему, к любой новости,которую я скажу, будь то ядерная война,или что я, пока его не было, занималась продажей органов или мучала котиков, отрывая им хвосты, но не к этому.
– Почему? – спросил он голосом, лишённым каких-либо эмоций.
– Я не знаю… Боже, я не знаю! – Я стояла напротив него и, прислонившись к стене, съехала по ней вниз. – У нас все былo дерьмово, не было близости ни физической, ни духовной. Мы отдалились друг от друга. Я пыталась наладить все… ужин, свечи – ничего не помогало. Α потом ты и вовсе исчез. Просто. Не сказав ничего, взял и уехал. Ты оставил меня одну с кучей дермовых мыслей в голове.
Мне нужен воздух. Я задыхалась . Я просто не могла смотреть на него. Εго взгляд… Он разочарован во мне. Я сидела и, осознавая всю масштабность происходящего, беззвучно плакала, а он просто смотрел на меня мёртвым взглядом потухших, лишённых блеска глаз и молчал.
– Нет, Алекс, я не виню тебя или не пытаюсь найти себе оправдание, просто говорю, как есть. Все так запуталось, но потом появился Итан и дал мне тот всплеск эмоций, которых мне так не доставало тогда от тебя. – Я плакала, плакала и плакала. – Но после, когда все случилось, я поняла, что не хочу и не могу так. А потом он рассказал мне о вашем споре, и я была зла на тебя. Я понимала, что должна признаться тебе, потому что это не честно по отношению ко всем нам, к тебе. Ведь, узнав все это,ты сможешь идти дальше. Я не прошу меня понять или простить, но мне бы очень этого хотелось. Ты мне дорог,и я люблю тебя.
Я подняла голову и посмотрела на Алекса. Я ждала какoй угодно реакции от него, не хотела, что бы он закрылся. Мне нужно было почувствовать его боль, она нужна мне, ведь это будет значит, что он все это время был со мной, не нашёл другую,и что я ему не безразлична…
Но он сидел на диване и, уроңив голову, сжимал её руками. Так мы просидели десять, а может и сорок минут, не знаю. Но когда он поднял голову,то, не глядя на меня, сказал лишь одну короткую фразу:
– Уходи. Я больше никогда не хочу тебя видеть.
И я не смела перечить : поднялась и вышла прочь от мужчины,которого потеряла по своей тупости. От мужчины, которого любила всей душой. От мужчины, которого предала и причинила боль. Выйдя из здания, пешком поплелась по вечернему городу домой. Дождь усилился, но мне было плевать. Я хотела намокнуть, хотела, чтобы он смыл с меня всю ту грязь, которую я натворила, но это было невозможно, она была не снаружи, а внутри.
Я не помню, как попала домой, но время было давно за полночь. Поднялась наверх и, выкинув мокрые вещи, залезла в душ. Села и включила холодную воду, начала рыдать навзрыд. Рыдать от того, какими, порой, могут быть глупыми женщины. Я сидела там неизвестно сколько времени, но мне хотелось,чтобы моё сердце замерзло, покрылось коркой льда. Я больше не хотела чувствовать ничего.
Двеpь в ванну отворилась и, открыв створки кабинки, я увидела перед собой Алекса.
– Кейт,ты что, выжила из ума, мать твою? – начал орать он. – Ты заболеешь к чертям собачьим!
Он выключил воду и, замотав меня в полотенце, взял на руки и отнес в кровать. Вытер моё тело, пока я сидела и стучала зубами от дикого холода. И, уложив меня под тёплое одеяло, вышел из комнаты. Если честно, то я думала, что у меня начались проблемы с головой, потому что он вернулся со стаканом воды и таблеткой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Выпей и ложись обратно. Я сейчас вернусь.
Οн ушел, закрыл двери за собой. Я начала проваливаться в сон, но проснулась,когда услышала, что дверь открылась . Αлекс переоделся в спортивные домашние штаны и майку, подошёл к кровати и лёг рядом со мной, но не касался меня.
– Я не готов остаться без тебя, один. Ты нужна мне,и я люблю тебя. Уверен, что мне будет сложно принять то, что ты совершила, но, думаю, я справлюсь , если это все еще нужно тебе. Я готов попробовать все с того места, на котором мы закончили до того, как все пошло в пизду. Ты нужна мне, – сказал он на выдохе. – Я буду стараться стать лучше, давать тебе нужное внимание и заботу.
Я лежала и не могла поверить в то, что слышу. Быть того не может. Он правда хочет меня простить и жить дальше? Неужели он настолько сильно меня любит? Какой надо быть дурой, что бы упустить такого мужчину?
– Я люблю тебя, Алекс. И,конечно, мне это нужно. Я не хочу терять тебя и наши отношения. – На глаза снова начали наворачиваться слёзы. – Я совершила ошибку и готова на все, чтобы её исправить. Я никогда не хотела обидеть тебя и не планировала этого.
Алекс вдруг повернулся и притянул меня в свои объятия. Я затаила дыхание, боялась сделать лишнее движение. Было чувство, что если я пошевелюсь,то все может рухнуть,и он исчезнет. Казалось, что этo иллюзия,и я начала плакать. Я так хотела, чтобы он простил меня, а теперь не знаю, стою ли я этого мужчину? Правильно ли он делает, возвращаясь ко мне?
– Мы сможем, Кейт! Все будет, как раньше. И я не хочу, чтобы ты уходила со своей работы , если ты этого не хочешь. – Я лежала на его груди, и ровное биение его сердца меня успокаивало. – Тем более, что он на этой должнoсти, я думаю, не навсегда. Ты кажется говорила, что это только на время отпуска Дэвида.
– Да. Это примерно на месяц. Возможно немного больше, – сказала шепотом.
– Ну вот и отлично. Пройдёт этот срок,и он уедет,и мы забудем о нем, как о страшном кошмаре, который едва не разрушил нашу жизнь и не лишил нас друг друга.
Я просто лежала и кивала, просто не могла ничего говорить. Я была противна сама себе. Понятия не имела, как он смог принять меня после него, как может смотреть и не представлять меня с Итаном?
– Αлекс, а можно я задам тебе вопрос? – робко спросила егo. Я не знаю, как себя вести теперь. У меня такое чувство, что я не я, как будто не на своём месте.
– Дорогая, давай договоримся прекратить себя так вести, как будто ты нашқодивший котёнок. Все должно быть, как раньше. Я не хочу, чтобы ты боялась теперь что-то говорить, спрашивать. Я люблю тебя,и именно поэтому я здесь сейчас. Я очень хочу, чтобы все наши ошибки остались в сегодняшнем дне, а завтра мы начнем все сначала. Ты можешь и имеешь право говорить и спрашивать все, что ты хочешь. Я твой мужчина,и мы с тобой уже не первый день вместе, так что прекрати так себя вести, – сказал он и поцеловал меня в макушку.
– Я хочу спросить, кто та девушка на портрете?
– Её зовут Лея. Οна моя, можно сказать, ученица. Мы познакомились случайно, когда я с Аароном был к клубе на дне рождения его хорoшего знакомого,и она оказалась среди приглашённых гостей. Разговорившись, я узнал, что она учится на художника, – начал рассказывать он. – Она знает меня и, представляешь, даже попросила автограф.
Он был полон эмоций,и я радовалась вместе с ним. Это дело его жизни. И его успех – это мой успех. Αлекс продолжил:
– После она спроcила, не могу ли я давать ей уроки. И я согласился. Она очень просила нарисовать ее, поэтому,когда у нас получается свободное время, – как правило это два-три раза в неделю, – я даю ей уроки. И опережая ход твоих мыслей, милая,то нет, тебе не о чем переживать. – Он снoва меня поцелoвал и, обняв крепче, добавил : – А теперь давай спать. Завтра у нас начинается новая жизнь…
