class="p1">Тот едва заметно усмехнулся:
– Переживу. До завтра.
Итан отвёз меня к себе домой. Точнее, в квартиру Айзека, куда старший брат уже давно перевёз младшего. Парень понимал, что мне меньше всего хотелось оставаться одной. Поэтому, он даже не стал спрашивать, не соскучилась ли я по своей кровати. Мне вообще было плевать, где именно ночевать. Я скучала не по стенам, а по своему голосу.
Дома, приняв душ и переодевшись, я устроилась на широкой кровати и тут же притянула к себе ноутбук. Пока Итан на кухне заваривал мне чай, я пыталась найти хоть какую-то информацию о концерте. Желательно – видео. Да – я хотела посмотреть на свой позор со стороны. Зачем? Не спрашивайте.
У меня в компьютере было несколько закладок с сайтами, которые выкладывали информацию обо мне и группе. Помимо официального интернет-ресурса, конечно же. Айзек каждый раз ворчал и пытался запретить мне сидеть на этих форумах, считая, что там ничего хорошего не пишут, но я всё равно периодически изучала инфу, которую публиковали.
Новость о пропаже голоса и отмене концерта разлетелась по сети за считанные минуты, но вот видео никто выкладывать не смешил. Неужели не снимали? Никогда в это не поверю. Удаляли по требованию лейбла? Тоже чушь – хотя бы одна запись должна была «утечь». Но нет, было глухо, как в танке. Мне оставалось только нетерпеливо щелкать по клавишам, сдерживая рвущуюся наружу истерику.
– Что пишут? – спросил Итан, ставя на тумбочку кружку и присаживаясь рядом.
– Что у меня пропал голос, очевидно, – хрипло отозвалась я, – Поклонники во всём обвиняют продюсера и Айзека.
– Ну, конечно, а кого же ещё, – хмыкнул любимый, – Главное, что не тебя.
– Ну, по мне тоже проехались, но так, вскользь. Пишут, что я ещё вчера была никакая и что мне нужно больше отдыхать и беречь себя. Видео нет…
– Зачем тебе? – нахмурился Итан.
– Считай это скрытой формой мазохизма. Хочу это увидеть.
– Тебе не хватило того, что ты почувствовала в ту секунду, когда не смогла выдавить и слова? Прекрати это. Дай сюда.
С этими словами шатен отобрал у меня ноутбук. Захлопнув крышку, он пристроил его на тумбочке, а сам занял вторую половину кровати, притягивая меня к себе.
– Всё, отдыхай. Завтра будет новый день. Вот увидишь – врачи скажут, что это всё ерунда и ты уже к концу недели снова вернёшься к группе.
– Мне бы твой оптимизм, – пробормотала я.
В голове мелькнула мысль – как там Айзек? Он же остался с парнями, разгребать мои проблемы. Как всегда. Господи, сколько ещё несчастий я ему принесу? В какой момент он пожалеет, что стал моим менеджером?
– Я волнуюсь за Айзека, – призналась в тишине спальни.
Итан хмыкнул:
– Знаешь, любой другой на моём месте напрягся бы от того, что его девушка, находясь с ним в постели, вспоминает другого парня. Тебе повезло, что я достаточно уверен в себе, чтобы не ревновать. Тем более – к родному брату.
– Да, Отелло из тебя точно бы не вышел, – хихикнула я и закашлялась.
– Ну всё, не разговаривай лишний раз. Пей чай – и давай отдыхать. А обо всём остальном будем думать завтра.
Но на следующий день ничего не прояснилось. Врачи, осмотрев меня чуть ли не под микроскопом, поставили мне острое воспаление связок. Сказали, что пока его не снимут, никакой конкретики не будет. Назначили антибиотики. Когда покраснение и опухоль спадёт – будет нормально обследование.
Но одно мне все доктора заявили категорично и в один голос – никакого пения. И вообще – нагрузку на голос нужно снизить максимально. Иначе я могла полностью его лишиться. А это значило одно – я не прилечу к ребятам. Тур придётся отменять.
Глава шестая
Айзек
За годы работы с Кайл и группой дорога настолько прочно вошла в мою жизнь, что в какой-то момент я перестал её замечать. Всё делалось на автомате – приехать в аэропорт, зарегистрироваться, посидеть в ВИП-зале, за десять минут до вылета пройти на посадку и попытаться пережить полёт. Спать в самолёте я так и не научился – просто не мог это делать сидя. Но вот ночёвки в турбасе, под негромки матюки водителя и храп музыкантов давно перестали напрягать и нервировать. Человек имел свойство привыкать ко всему, была бы необходимость.
Но к такой ситуации я оказался не готов. Все с самого утра ходили мрачные, особенно – Кристиан. Продюсер чувствовал свою вину за то, что не смог настоять на своём и довёл свою солистку до такого состояния. Он не говорил этого, но я прекрасно знал, что так и было. Откуда? Всё просто – я чувствовал тоже самое.
Кайл написала утром, когда уже побывала у врача. Я проглотил комок обиды от того, что она не вышла на связь сразу, как прилетела. Не маленький мальчик, в конце концов. Тем более – с ней был Итан. Ему можно доверять, с ним Кайл в надёжных руках. Я так часто повторял это, что сам почти верил в свои слова. Почти.
Зачем Крис собирал народ в концертном зале, а мы туда поехали – не понял никто. Кайл прямо заявила, что врачи запретили ей петь, пугая полной потерей голоса. Её горло было сильно воспалено и по-хорошему она должна была всё время молчать, а не мучать связки болтовнёй. Если подумать, Янг была идеалом девушки – той, которая вообще не открывает рот. Я бы даже посмеялся над этим всем, если бы ситуация не была такой пугающей.
Кайл всё равно рвалась прилететь, чтобы лично извиниться перед фанатами. Пришлось на неё рявкнуть, чтобы сидела дома и пила все те лекарства, что ей прописали. Мы тут сами.
Я думал, что это будет просто пресс-конференция, на которой я сообщу новости от лица Кайл. Мы извинимся перед всеми, предложим вернуть билеты или дождаться новостей, а после помчим в аэропорт. Но нет – нам пришлось ещё подниматься на сцену, где все, заикаясь и краснея, извинились за неудобства. Цирк, ей-богу!
Кайл была права – парни, которые привыкли всегда быть в тени, растерялись. Их всегда устраивало положение дел, при котором они занимались любимым делом, а лицом светила одна хрупкая блондинка. Теперь же им пришлось выйти из тени. Как и мне. Но я-то ладно – было время, когда мы с Кайл «звездили» на пару, а такие навыки просто так не исчезают.
Всё это напоминало какой-то не очень хороший сон. Такой, когда очень хочется проснуться, но не выходит. И ты
