И вдруг впереди, освещая голубую пустыню яркими оранжевыми лучами, прямо из поверхности стало всходить Солнце. Иван зажмурился, закрыв глаза ладонью, и остановился. Но потом, поняв, что может без труда смотреть на Солнце, убрал ладонь от глаз и вновь зашагал навстречу Солнцу.
Иван обрадовался: «Я не один здесь! Здесь есть Солнце. Как хорошо, как хорошо» — и побежал к светилу. Он быстро бежал навстречу Солнцу, не чувствуя усталости, будто силы его были безграничны, а мощь мускулов увеличилась во много раз. Солнце приближалось. Вскоре оно закрыло все перед ним. Иван остановился вблизи от Солнца и стал смотреть прямо в центр огромного, ослепительного шара. Он смотрел и ничего не видел, кроме света.
— Здравствуй, — сказал Иван.
— Приветствую тебя, Иван, — сказало Солнце. «Это не Солнце», — пронеслось в голове. Голос шел как бы со всех сторон, минуя сознание.
— Подойди ближе, — сказал голос.
Иван медленно пошел к сиянию.
— Кто ты? — спросил Иван.
— Ты знаешь, кто я, — ответил голос.
— Ты — Бог. Я не знал, что ты есть, Господи, — сказал Иван и осторожно подошел к сиянию.
— Протяни руку, — услышал Иван голос и протянул руку. Рука, прикоснувшись к поверхности, вспыхнула, загоревшись ослепительным пламенем, но Иван ничего не почувствовал.
— Иди вперед, — властно сказал голос. Шагнув вперед, Иван очутился в темноте и закрыл глаза. — Смотри, — сказал голос. Иван открыл глаза. То, что увидел, описать невозможно, осталось чувство потрясения и восторга.
От Ивана во все стороны расходились лучи света, их было много, очень много, и каждый луч нес в себе бесконечное число образов. В одном он видел бегущие облака, среди которых парили прекрасные крылатые существа, в другом города, человеческие лица, деревья, животных — это Земля. Лучей было очень много. Иван долго разглядывал содержание каждого луча. Стоило ему сосредоточить свое внимание на каком-либо образе, как луч тут же приближал этот образ, увеличивая его до удобных для осмотра размеров. Много было такого, что ни понять, ни пересказать невозможно, для этого в земных языках нет определений. «А где я?» — спросил Иван себя сам. И увидел в земном луче, наполненном, кстати, еще звездами, галактиками, космической чернотой и миллиардами человеческих лиц, и себя, лежащего на столе. Вокруг него бегал врач в белом халате, наброшенном на голое тело. Верхние пуговицы халата расстегнулись, и волосатая грудь врача вздымалась от тяжелой работы, он давил руками Ивану на грудь и что-то кричал, но что он кричал — Ивану было неинтересно, а рядом стояла женщина тоже в белом халате и набирала из ампулы в шприц лекарство. Иван улыбнулся и отвел взгляд. А где Наташа? Луч тут же показал Наташу. Она сидела на разобранной постели в том же платье, в котором была на вечеринке, и смотрела на окно. На коленях у Наташи лежал большой черный кот, больше в комнате никого не было. А где Ясницкий? Ясницкий сидел в автомобиле, мчащемся на полной скорости по шоссе. «Я могу узнать, что он думает?» И тут же услышал голос Ясницкого:
— Надо срочно звонить в Бостон. Пора кончать с этим делом.
«А — неинтересно, — подумал Иван и отвел взгляд. — Что я еще могу увидеть? Все, — ответил он сам себе. — А ну-ка, как связаны между собой лучи?» И все образы тут же исчезли, и он увидел вместо лучей светящиеся спирали, исходящие как бы из него и закручивающиеся в пространстве; спирали нигде не соприкасались, они колебались из стороны в сторону, уходя раструбами в бесконечность. Вот как решаются уравнения! Ивану сразу стало ясно, чего не хватало для решения Системы. Оказывается, все не так уж сложно! «Где же время?» — спросил он. И понял, что это глупый вопрос. Там, где он находился, времени не было.
Наконец, насмотревшись на все это, Иван закрыл глаза. Когда он их открыл, то снова увидел перед собой Солнце.
— Спасибо, Господи, — сказал Иван. — Что будет со мной?
— Ты должен узнать от меня нечто очень важное. Поэтому ты — здесь и именно поэтому вернешься к жизни, а не исчезнешь. Такова моя воля. И ты должен знать следующее. Я хочу, Иван, чтобы то, что будет сделано тобой, зависело только от твоей воли. Ты можешь доказать людям, что я — есть, для этого тебе придется создать инструмент творения и написать при помощи него Книгу бытия, такую же, как написал я. В мире, где ты живешь, есть люди, души которых принадлежат мне, они не свободны от моей воли, судьба каждого из них мне известна от рождения и до смерти. И волосы на их головах сочтены. И есть люди, свободные от моей воли. Они, вместе со всеми их делами и стремлениями, для меня просто не существуют, так же как и я для них. Так я создал ваш мир. Этот мир — суммарный результат деятельности свободных и несвободных людей. Ты, Иван, из свободных людей. То, что ты сделал, и то, что ты сделаешь, — это будет только твой выбор. Ты можешь стать как я, решив свою Систему, и можешь отказаться от этого. Но знай, я могу уничтожить мир, если инструментом, который ты можешь создать, попытается воспользоваться Сатана. Он хочет с помощью свободных от меня людей занять мое место. Ты можешь стать причиной Конца света и можешь стать спасителем мира. Вскоре ты получишь Лийил. Это мое перо, я создал его, чтобы писать свою Книгу, в которой записана судьба мира от сотворения и на вечные времена. Я дам тебе его для того, чтобы ты принимал все свои решения, руководствуясь только своей волей, а не волей моего Врага, чтобы ты сделал в действительности свободный и правильный выбор. Твой выбор будет зависеть от того, насколько ты сможешь узнать себя за это короткое время. Ведь ты себя совсем не знаешь, Иван, также ты не знаешь мир, в котором живешь. Помни об этом. Лийил поможет тебе узнать о себе все, что ты хочешь, и совершить все, что пожелаешь. При помощи него ты можешь властвовать над своим воображением и над чувствами других людей. Лийил сотворен мной и предназначен для творчества, все, что будет создано тобой с его помощью, — это реальность. Свои приказы ему начинай и заканчивай словом «Лийил». Я не буду вмешиваться в твои дела и как-либо навязывать тебе свою волю. В путь, Иван.
— Почему ты не уничтожишь меня сейчас? Это проще, чем потом уничтожить весь мир!
— Ты рассуждаешь, как свободный человек, Иван. Да, я могу все, но не все хочу.
Иван так растерялся, что ничего не смог спросить более.
— Повернись ко мне спиной, — услышал Иван приказ.
Он повиновался и опять увидел ту же поверхность, будто никакого Солнца и не было, но не стал оборачиваться, осознавая, что этого нельзя делать.
Его ноги оторвались от поверхности, и он медленно, потом все быстрее полетел вверх. Раздался аккорд органа, и вновь началось мелькание огненных пространств, потом чернота, потом длинные туннели.
Опять сильно закружилась голова, и Иван почувствовал сильную боль во всем теле, кто-то бил его по лицу и ругался. Иван попробовал открыть глаза, это не удалось, потом один глаз все же открылся, и он сквозь розовый туман увидел лицо мужчины в белой шапочке. Мужчина напряженно смотрел на него влажными глазами.
Когда хирурги закончили зашивать Ивану живот и все ушли из операционной, Аллеин материализовался, достал из складок своей одежды Лийил, который осветил комнату золотистым светом, и, вытянув руку, прикоснулся Лийилом к голове Ивана. Иван открыл глаза и увидел ангела в белоснежных одеждах, держащего золотистый, переливающийся гранями шар размером с крупный апельсин.
— Выздоравливай, Иван. Отныне ты становишься владельцем Лийила. Забрать его у тебя может только Бог, — сказал Аллеин и исчез.
Риикрой подождал, когда Аллеин удалится на безопасное расстояние, и устремился в подсознание Ивана. Страшная, неведомая сила отбросила Риикроя прочь. «Все, Лийил занял свое место. Все ставки сделаны, игра началась», — подумал Риикрой, потирая ушибленные места.
11
Как обычно, утром в понедельник в хирургическом корпусе началась так называемая пятиминутка, которая продолжалась час-полтора. Говорили, как всегда, в основном о том, что лечить нечем, кормить больных нечем, оперировать не в чем и вообще: «Давай закроемся, стыдно же, да и опасно к тому же».
Лапшин, за всю ночь не сомкнувший глаз, задремал. Проснулся он от толчка в бок.
— Эй, проснись, о твоем говорят, — шипел на ухо сосед хирург.
— Что? — вздрогнул Лапшин и открыл глаза.
— Твой избитый очухался и пытался утром встать.
Докладывал хирург, зашивавший живот Ивану. Он говорил, что парню очень повезло: ни одного разрыва, ни одного перелома, рана не смертельная и, похоже, сильное сотрясение мозга.
— У этого парня все сделано со стократным запасом, как в автомобиле «Победа», — добавил он.
«Победитель чертов», — подумал Лапшин и опять уронил голову на грудь.
Ну вот и все на сегодня, — сказал заведующий. — Лапшин, после планерки зайди ко мне.
