– Интригует. И какие сферы инвестиций популярны у иностранцев в Анталии?
– Ну-у… Кто побогаче покупают отели, или строят жилые комплексы типа того, где тебе сняли квартиру. Кто победнее вкладываются в сферу услуг: экскурсии, кафе, рестораны. Вот был, например, один случай несколько лет назад. Известный журналист уволился с НТВ и переехал с семьей в Анталию, выкупив долю в местном ресторане. За считанные месяцы он превратил старую забегаловку в излюбленное место русскоязычных туристов и иммигрантов. О нем даже писали в каком-то турецком СМИ.
– Прямо American Dream26 в лаваше из кебабной. А что потом?
– Не знаю. Надеюсь, у него все хорошо27.
Крамер затушил сигарету и, задумавшись, сделал еще пару глотков ледяного чая. Пирожное кончилось, оставив во рту приторное ощущение сладости.
– Значит, «Айрикс» смогли выйти на рынок самостоятельно, – Леонид улыбнулся. – Без поддержки местного населения, так сказать.
– Да. Компания официально зарегистрирована в Турецкой республике. Они платят налоги и, как я даже слышала, жертвуют что-то на благотворительность. В числе руководителей, конечно, есть граждане Турции…
– О-па!
– …Но это русские иммигранты, которые уже получили гражданство.
– Интересно, – Крамер сделал еще один глоток чая и поморщился; теперь во рту стало холодно. – И что я должен сделать, чтобы получить паспорт с полумесяцем?
Ольга улыбнулась:
– Самое простое? Купить недвижимость и прожить тут как минимум пять лет.
– О, с недвижимостью проблем не будет! – Леонид засмеялся. – За последние пару дней мне уже несколько раз предлагали обзавестись квартирой с видом на море.
Следующие минуты они провели в молчании. Крамер разглядывал улицу, где опять стало невыносимо жарко. Казалось, асфальт на дороге вот-вот расплавится. Однако людей вокруг ничуть не уменьшилось. Туристы вальяжно разгуливали в тени придорожных пальм; бабушка, явно из числа местных жителей, бодро шагала, прикрываясь от солнца разноцветным зонтом.
Ольга сняла пиджак и повесила его на спинку своего кресла.
– Ловко ты придумала насчет визы, – наконец, заговорил Крамер.
– Спасибо. На самом деле, мне и придумывать не пришлось. В консульство постоянно обращаются люди, которые не выехали из страны по истечению шестидесяти «туристических» дней.
– Как так?
– Многие забывают. Кто-то думает, что граждане России имеют право находится в Турции девяносто дней.
– И чем им грозит такая забывчивость?
– Штраф на границе.
– А если у человека нет денег?
– Тогда ему запретят въезд в Турцию на какое-то время. От трех месяцев до пяти лет.
Крамер присвистнул:
– Не слабо.
Ольга согласно закачала головой:
– Да.
– Так ты думаешь в «Айрикс» как-то причастны к гибели Анны? – Леонид неожиданно вернулся к теме расследования.
– Не знаю. Я всего лишь пытаюсь проделать тот же путь, что и она. И мне достоверно известно, что Коновалова регулярно общалась с Максимом Фроловым.
– Скорее всего, их встречи никак не связаны с ее смертью.
– Лучше спросить об этом его. И посмотреть на реакцию.
Крамер закурил еще одну сигарету.
В кафе зашел молодой турок и сел за столик в метре от них. Леонид несколько секунд пристально разглядывал его прическу – просто не мог оторвать взгляд: виски и затылок парня были сбриты «под ноль», а сверху головы у него росли длинные волосы, наподобие украинской чуприны, уложенные с помощью большого количества геля. Словно он только что спустился с подиума, где проходил показ шизанутого французского модельера. Турок обернулся и поискал глазами официанта. Теперь Крамер обратил внимание на брови – выщипанные и уложенные в одном направлении; волос к волосу. Наконец, официант заметил его и подошел к столику. Затянутый в узкие джинсы и еще более узкую рубашку, парень сидел, выпрямив спину. Удивительно, как ему вообще удавалось передвигаться.
– Это нормально, – проследив за его взглядом, сказала Авдеева.
Крамер изобразил недоверчивую гримасу, но не стал возражать. Вместо этого он снова перевел разговор на Коновалову.
– Интересно, почему она выбрала Турцию? Почему Махмутлар?
– А чем плох Махмутлар? – вопросом на вопрос ответила Ольга.
– Ну, девушки ее уровня (с хорошим образованием, красотой и финансами) вряд ли мечтают о жизни в небольшом городке в туристическом центре Турции. Майами, Париж, черт даже Стамбул я бы принял безо всяких возражений. Но Махмутлар…
– Это же не Могадишо28, Леонид. Город, как город. И он имеет определенную привлекательность.
– Какую, например?
Авдеева промолчала.
Несмотря на непринужденность их диалога, Крамер чувствовал напряженность. Она явно что-то не договаривала. Впрочем, он и не ожидал от нее ничего другого: все-таки они познакомились только вчера и он не доверял ей ровно в той степени, в какой и она не доверяла ему.
– Знаешь, есть одна вещь, – Леонид сказал это почти шепотом. – Я обратил на нее внимание почти сразу, как прилетел. Возможно, ты сможешь помочь мне с ней разобраться.
Ольга наклонилась к нему, ожидая услышать что-то действительно интригующее:
– Я слушаю.
Крамер выдержал паузу.
– Бочки.
– Что прости? – Ольга машинально отпрянула назад.
– Бочки на крышах. Зачем они? Я всю голову сломал…
– Дурак! – Авдеева схватила со стола пачку «Кэмел» и закурила. – Я думала ты говорил насчет дела.
Спустя какое-то время телефон на столике завибрировал. Паша… Крамер снял трубку.
– Я молодец! Я раздобыл адрес! Пробили в регистрационной палате! Встречаемся на трассе через пятнадцать минут! Сможешь добраться?
– Диктуй адрес. Я посмотрю в навигаторе, – Леонид подмигнул Ольге.
Черемисов назвал улицу и тут же отсоединился. Крамер и Авдеева переглянулись и, расплатившись, поспешили к машине.
* * *
Населенный пункт Кестель занимал площадь в несколько квадратных километров между Махмутларом и Тосмуром. Однако, в сравнении с ними, он больше напоминал деревню, чем развитый городок. Посреди банановых плантаций и сельскохозяйственных теплиц на значительном расстоянии друг от друга стояли пятиэтажные жилые комплексы, из двух-трех домов каждый. Кое-где поля были расчищены от растений, а из земли, словно распахнутые пасти техногенных чудовищ, вырывались незаконченные фундаменты грядущих строений.
Они встретились у съезда на главную, – и, возможно, единственную, – улицу Кестеля.
– А ты, я вижу, уже освоился, – увидев девушку, заметил Паша.
– Это Ольга Авдеева. Представитель генерального консульства. Она мне помогает, – ответил Крамер.
– Не сомневаюсь.
Посовещавшись, они решили не ехать к Фролову целой автоколонной и пересели в машину Черемисова. Паша не возражал. Он выглядел возбужденным и радовался происходящему, как ребенок.
– Я сразу понял, что надо искать в регистрационной палате! – без устали хвалился он.
Крамер посмотрел на череду домов в отдалении.
– Какое из них?
Паша показал пальцем.
Это было новенькая сине-зеленая пятиэтажка с небольшими закругленными балконами. Панорамные окна вызывали ассоциации с высотками мегаполисов. Впечатление не портила даже незаконченная стройка сразу за общим забором.
Квартира Фролова находилась на втором этаже. Остановившись около нужной двери, Крамер посмотрел на товарищей:
– Надеюсь, он будет сговорчивей, чем этот… Косыгин.
Затем Леонид позвонил в дверь.
Никакого ответа.
Он позвонил опять, и снова никакого ответа.
– Может быть, его нет дома? – предположила Ольга.
– Скорее всего, – ответил Крамер, когда вдруг из за дверей послышались отчетливые шаги.
Кто-то подошел к глазку и посмотрел на гостей.
– Здравствуйте! – неуверенно проговорил Паша, но никто ему не ответил.
Все ожидали, что вот-вот раздастся звук механизма замка, ручка двери наклонится и Фролов распахнет перед ними дверь, однако… Вместо этого они вновь услышали звук шагов – на этот раз удаляющихся – а затем сильный хлопок, словно на пол рухнуло что-то тяжелое. В тишину ожидания ворвался булькающий звук, который Крамер неоднократно слышал во время Чеченской кампании…
– Проклятье, – Леонид ударил кулаком по двери. – Немедленно открывайте! – прорычал он, хотя и понимал бесполезность подобного требования.
Авдеева прислонилась к двери, пытаясь вглядеться в невидимые щели.
– Эй, что там у вас происходит?!
Вопрос получился глупым, потому что в следующую секунду они услышали звуки ударов и окончательно поняли – в квартире Фролова твориться что-то неладное.
От волнения у Крамера вспотели ладони.
– Я сбегаю к капыджи! – Паша первым сообразил, что нужно делать и побежал на первый этаж, где по традиции располагалась квартира смотрителя абсолютно любого дома.
